— Вы должны всем тем людям, которые сделали возможным ваш приход на высокий пост, — заметил Фалькон.

— И вы должны им так много, что начинаете чувствовать: их потребности формируют вашу политику.

Фалькон уходил, когда прибыли трое вооруженных полицейских. Фалькон поехал обратно в управление, удивляясь собственной наивности: как он мог подумать, что Хесусу Аларкону удастся получить что-нибудь хоть отдаленно напоминающее признание от такого существа, как Лукрецио Аренас?

Эльвира был один в своем кабинете, он стоял у окна и всматривался в улицу сквозь жалюзи, словно ожидал увидеть каких-то захватчиков. Не оборачиваясь, он сказал Фалькону, чтобы тот готовился к большой телевизионной пресс-конференции, время которой пока не назначено.

— Вот-вот приедет СНИ, — сообщил он. — Вам удалось что-нибудь вытрясти из Аларкона?

— Ничего. Сегодня утром он уходит в отставку, — сказал Фалькон. — Он получил от своего старого хозяина урок власти, который отбивает всякую охоту заниматься политикой.

— Похоже, его старого хозяина настигло возмездие, — заметил Эльвира. — На трамплине в бассейне нашли карточку. Такую же, как на трупе Сезара Бенито в номере отеля. Арабский текст. Цитата из Корана насчет врагов Аллаха.

Эльвира повернулся, лишь когда почувствовал, что за его спиной вот-вот разразится буря.

— С вами все в порядке, Хавьер?

— Нет, — ответил тот сквозь стиснутые зубы. — Не все в порядке.

— Вы рассердились? — удивился Эльвира. — Конечно, новость очень тревожная, но…

— Меня предали, — сказал он. — Эти сволочи из СНИ предали меня, и из-за этого мы лишились возможности раскрыть все дело.

В открытую дверь постучали. Вошли Пабло и Грегорио. Фалькон не стал пожимать им руки, поднялся и подошел к окну.

— Что здесь происходит? — осведомился Эльвира.

Пабло пожал плечами.

— Я завербовал своего друга-марокканца… — начал Фалькон.

Грегорио попытался перебить его, заявив, что это сверхсекретная операция СНИ, не подлежащая разглашению. Пабло велел ему сесть и заткнуться.

— Мой марокканский друг внедрился в группу, которая отправила Хаммада и Сауди с гексогеном в Севилью. Группа потребовала, чтобы он показал свою преданность, пройдя обряд посвящения. В ходе этого ритуала они велели ему узнать у меня, кто стоял за заговором «Фуэрса Андалусия». Я отказался это делать. И как раз в этот момент очень вовремя произошел разрыв связи — из-за «проблем с новой программой шифрования». С тех пор я так и не смог установить контакт со своим другом. Не думаю, что смерть Сезара Бенито и Лукрецио Аренаса не имеет отношения к случившемуся. Полагаю, мой отказ помочь был перехвачен и заменен той информацией, которую просил мой друг. Тот факт, что оба этих человека были найдены мертвыми и рядом с ними лежали цитаты из Корана, видимо, указывает на то, что им успешно отомстили.

Эльвира взглянул на людей из СНИ.

— Это не так, — заявил Пабло. — Эти факты ничего не доказывают, но мы можем показать вам протоколы передачи данных. Ваш отказ помочь действительно не дошел до адресата до того, как отказала система, но мы не заменяли это сообщение никаким другим. Проблемы с программой шифрования так и не удалось решить, и мы сейчас думаем вернуться к прежней программе, чтобы, по крайней мере, суметь выйти на связь с вашим другом. Что касается смерти Аренаса и Бенито: группы детективов и экспертов, работающие на месте преступления в Марбелье и Мадриде, независимо друг от друга сообщили нам, что, на их взгляд, оба случая — работа профессиональных наемных убийц. У них нет свидетельств о том, чтобы исламские воины джихада проводили индивидуальные акции подобного рода, но у них есть много примеров того, как такими методами пользовались киллеры.

— Агустин Карденас только что выдал мне Сезара Бенито, — медленно проговорил Фалькон.

— Мы знаем, — ответил Пабло. — Мы говорили с Мадридом. Они забрали запись, о которой он рассказал, когда вы его допрашивали.

— Вы приперли его к стенке, — заметил Грегорио.

— По убийству Татеба Хассани, — уточнил Фалькон. — Вам не кажется, что родные погибших в Сересо заслуживают немного большего?

— Возможно, им поможет суд, — проговорил Эльвира.

— Вы же сами сказали во вторник вечером, — напомнил Пабло, — теракты — вещь сложная. У вас есть лишь возможность раскрыть дело. Во всяком случае, в нынешнем деле пострадали все виновники.

— Кроме электрика, который принес «Гома-2 ЭКО», — уточнил Фалькон. — И, конечно, кроме тех людей, которые настолько презирают закон и порядок, что уничтожают всех, кто может сделать их уязвимыми.

— Вы должны быть довольны тем, чего вы достигли, — проговорил Пабло. — Вы предотвратили укрепление в андалузской политике влиятельной группы опасных католических фанатиков. Кроме того, в ходе расследования мы благодаря анализу действий Хаммада и Сауди раскрыли заговор исламских экстремистов. Хуан считает, что это не такой уж чудовищно плохой результат.

— Что подводит нас к текущим задачам, — вставил Эльвира. — Хаммад и Сауди. Их фото активно показывали в новостях, и отклики так и посыпались. К сожалению, их видели по всей Испании. Их встречали в один и тот же день и в одно и то же время в Ла-Корунье, Альмерии, Барселоне и Кадисе.

Эльвире позвонили на мобильный.

— Охота на Хаммада и Сауди — пустая трата времени, — заявил Пабло. — Прошло четыре дня. Они давно сделали то, что им нужно было сделать, и исчезли. Теперь нам может помочь только разведка.

Эльвира снова подключился к разговору:

— Звонили из Гражданской гвардии. Они нашли свидетелей, которые видели Хаммада и Сауди во вторник, пятого июня, рано утром, на участке проселочной дороги около деревни Саусехо, примерно в двадцати пяти километрах к югу от Осуны.

— А как нам убедиться, что это надежное свидетельство? — поинтересовался Пабло.

— Они меняли левую заднюю покрышку белого «пежо-партнера», — ответил Эльвира.

— Я думал, мы вас потеряли, — заметил Пабло.

— Я сам думал, что вы меня потеряли, — откликнулся Фалькон.

— Вы с нами?

— Я устал; я поражен тем, насколько глубоко оказался вовлечен во все это партнер моей сестры; я волнуюсь о Якобе; кроме того, из-за последних двух убийств я лишился возможности раскрыть дело, которое веду, — ответил Фалькон. — Может быть, вы в своем мире к такому и привыкли, но в моем это вызывает мрачные чувства.

— Когда мы впервые высказали идею воспользоваться вами, я сказал Хуану, что мы ожидаем от вас слишком многого, — заметил Пабло. — Когда действуешь одновременно в двух мирах, реальном и подпольном, — это прямой путь к паранойе.

— Так или иначе, теперь я где-то по другую сторону, — сказал Фалькон. — Думаю, нам надо вместе поехать в Саусехо.

— Не могу, — ответил Пабло. — Хуан только что вызвал меня обратно в Мадрид. В Интернете идет сейчас много любопытных переговоров, а в последнее время начались и кое-какие действия. Он не может отпустить меня, чтобы я вам помогал…

— А что вы собираетесь делать с Хаммадом и Сауди, с оставшимся количеством гексогена, с «тарой», которая не прибыла на место, и с «нарушением плана, которое потребовало большой реорганизации»? — осведомился Фалькон. — Разве не это вы называете разведкой? Якоб перепугался до полусмерти, но все-таки раздобыл для вас эту информацию.

— Не знаю, что вы ожидаете найти в Саусехо, — сказал Пабло. — Хаммада и Сауди, которые сидят на гексогене, помогают упаковать его в «тару» и продолжают развивать свой план? Сомневаюсь.

Фалькон шагал по комнате, грызя ноготь большого пальца.

— Эта «тара»… о ней постоянно упоминают. Похоже, ее не так легко достать: нельзя просто пойти в магазин и купить ее, — произнес Фалькон. — Почему-то мне кажется, что ее изготовляют на заказ для какого-то серьезного задания.