— Еще кое-что, — сообщил руководитель экспертов. — Саперы говорят, что им удалось выяснить интересные вещи насчет взрывчатки.
К столу протолкался армейский офицер в белом комбинезоне с зеленой повязкой на рукаве.
— Пока у нас был полный доступ только к площадке над кладовой, так как на этом участке не было обнаружено тел или их фрагментов. Мы по-прежнему считаем, что основные разрушения вызвала детонация большого количества гексогена, но мы обнаружили также следы «Гома-2 ЭКО» — взрывчатки, которую используют на шахтах и которую применяли при взрывах в Мадриде.
— Может быть, один заряд вызвал детонацию другого?
— Весьма вероятно, но у нас нет возможности это доказать.
— Есть ли какая-то причина, по которой могли быть задействованы два вида взрывчатки?
— «Гома-2 ЭКО» — промышленное вещество, гексоген — военное. Если у вас имеется серьезное количество гексогена, — а бризантность[78] у него выше, чем у «Гома-2 ЭКО», — непонятно, зачем вдобавок применять менее эффективное вещество, разве что вы намерены провести другой, отвлекающий, взрыв или же постоянно держать людей в страхе.
— По вашим оценкам, в здании хранилось около ста килограммов гексогена, — вспомнил дель Рей.
— По самым осторожным оценкам.
— Какой ущерб нанесло бы такое количество взрывчатки школам и факультету университета, которые представлены на этих чертежах?
— Настоящий специалист, который хорошо знает архитектуру этих зданий, вероятно, мог бы сровнять их с землей, — ответил офицер. — Но это требует серьезной подготовительной работы, как при сносе ветхих строений. Им пришлось бы просверлить отверстия в железобетонном каркасе дома и с помощью проводов соединить заряды, чтобы они взорвались одновременно.
— А как насчет людей?
— Если бы террористы согнали всех находящихся в каждом здании в одну или две комнаты, то тридцать килограммов гексогена не оставили бы никого в живых. Или же выживших осталось бы очень мало.
— Вы можете сейчас сказать, сколько «Гома-2 ЭКО» было в мечети?
— Лично я предполагаю, что там было двадцать пять килограммов или меньше, но я не мог бы с уверенностью утверждать это в суде, потому что эти следы слишком перекрываются следами гексогена.
— В Испании производят гексоген?
— Нет. Его выпускают в Великобритании, Италии, Германии, США и России. Возможно, еще и в Китае, но китайцы ничего об этом не сообщают.
— Зачем прилагать столько усилий и ввозить его из-за границы?
— Это вещество легко достать, — сказал офицер. — Повсюду в мире происходят военные конфликты, а значит, используются боеприпасы, а из них можно легко извлечь гексоген. И вы получаете взрывчатое вещество, даже малый объем которого дает серьезный эффект; такое вещество трудно обнаружить, его легко перевозить, прятать и маскировать. После одиннадцатого марта наши местные пороховые склады стали жестче контролироваться, но тем не менее и там случались кражи — например, в прошлом году в Португалии. Кроме того, вероятность того, что в открытой европейской транспортной системе удастся выследить передвижение гексогена, ничтожна. А организация ограбления складов у нас в стране позволит вам получить лишь взрывчатку низкого класса, к тому же это сразу привлечет внимание властей.
— А самодельная взрывчатка, как в Лондоне? — спросил дель Рей. — Не проще ли смешать доступные ингредиенты, вместо того чтобы с большими усилиями и риском ввозить гексоген или красть «Гома-2 ЭКО»?
— Вы правы, триацетонтрипероксид можно сделать довольно просто, но я бы не хотел оказаться рядом с тем, кто его делает, разве что он дипломированный химик и мы работаем в лаборатории, где поддерживается определенная температура, — ответил офицер. — Это летучее и нестабильное вещество. И потом, все зависит от того, какого рода теракт вы планируете. Если вы собираетесь просто кого-то убить, вполне подойдет ТАТП, а вот если вы намерены совершить впечатляющий взрыв, с серьезными разрушениями и многочисленными жертвами, тогда лучше использовать гексоген. Кроме того, гексоген стабилен и не так чувствителен к температуре, что важно в это время года в Севилье, где перепады в течение суток могут доходить до двадцати градусов.
Работа ускорялась. С места взрыва шел непрерывный поток материалов: кусочки кредитных карточек, обрывки удостоверений и водительских прав, клочья одежды, ошметки обуви. Фрагменты тел и другие страшные находки отправляли в палатку-морг, стоявшую рядом. Пока дель Рей наблюдал за работой экспертов, Фалькон кратко ознакомил с положением дел Эльвиру, который только что прибыл из здания муниципалитета, где у него было совещание с мэром, комиссаром Лобо и председателем Совета магистратуры Спинолой. Эльвира распорядился немедленно провести обыски в трех зданиях, чертежи которых были найдены в ящике. Местная полиция должна осуществить эвакуацию, а обыски будут выполнять саперы — на случай обнаружения бомб-ловушек. Эльвиру беспокоило то, что, возможно, какие-то другие террористические группы активизировались и готовятся захватить эти здания. Следовало предупредить КХИ. Грегорио из СНИ уже сообщил новости своему коллеге Пабло, который попросил прислать ему по защищенному электронному каналу переводы найденных арабских текстов, как только они будут готовы.
Фалькон, Рамирес и дель Рей сняли с себя комбинезоны в предбаннике палатки экспертов и вернулись в детский сад, чтобы возобновить совещание.
— Какие выводы вы делаете из этих новых данных, старший инспектор? — поинтересовался дель Рей.
— Нас просили рассматривать в этом расследовании все возможные версии, и особенно нас убеждал в этом большой человек из СНИ, — сказал Фалькон. — И тем не менее с тех пор, как мы обнаружили «пежо-партнер» со всем его содержимым, почти все последующие находки приводят нас к убеждению, что в этой мечети исламские террористы планировали крупную кампанию.
— Почти все последующие находки?
— Мы не можем удовлетворительно объяснить роль самозваных инспекторов муниципалитета и электриков, хотя их участие в этом деле вызывает большие подозрения, — ответил Фалькон. — Представляется, что они играли какую-то роль в подготовке собственно взрыва. Теперь, после того как мы поговорили с офицером-взрывотехником, становится очевидным, что в мечеть был заложен небольшой заряд, из-за которого и сдетонировал хранившийся там гексоген. Между Мигелем Ботином и электриками есть связь: видели, как он дает имаму их карточку. Но на кого он работал?
— Вы тоже не принимаете версию СНИ?
— Я бы принял, если бы они могли ее доказать, но доказательств нет.
— А как же ключи из квартиры имама, которыми удалось открыть ящик? — спросил Рамирес. — Кем тогда становится имам?
— Частью общего плана, — ответил дель Рей.
— Но ключи нашли в кухонном шкафу, — заметил Фалькон. — Мне кажется странным, что при этом все остальные ключи хранились у него в столе. И потом, там есть два одинаковых ключа. Разве станешь держать их в одном месте?
— Если мы поверим, что Ботин был двойным агентом и что он подставил имама комиссариату по поручению какого-то другого командира боевиков, как, похоже, считают в СНИ, то что нам делать с чертежами из металлического ящика? — спросил дель Рей.
— Ящик открывается ключами имама, а значит, его содержимое не представляет особой важности и может быть «засвечено», — ответил Фалькон. — СНИ вынуждено было бы признать, что это — еще одна часть отвлекающей операции.
— А что вы сами думаете по этому поводу, старший инспектор?
— У меня пока недостаточно информации, чтобы что-нибудь думать, — ответил Фалькон.
— Вы сказали, что стараетесь рассматривать все возможные версии, старший инспектор. Что это означает? Вы проводили изыскания и по другим линиям?
Фалькон рассказал ему об «Информатикалидад», а также о «Горизонте» и «Ай-4-ай-ти», которые за ней стоят. Он изложил причины, по которым компания купила квартиру, и объяснил, как эту квартиру использовали торговые представители. Он сообщил и о процедуре найма на работу в «Информатикалидад».
78
Способность взрывчатого вещества разрушать соприкасающиеся с ним предметы.