Альтаир наклонился к де Сабле и, приобняв его одной рукой, уложил на землю.

— Вот так, — сказал ему Альтаир. — Твоим планам конец, как, впрочем, и тебе.

В ответ де Сабле сухо хохотнул.

— Ты ничего не знаешь о моих планах, — выдавил он. — Ты лишь марионетка. Он предал тебя, малыш. Как предал и меня.

— Говори яснее, тамплиер, — прошипел Альтаир, — либо молчи. — Он покосился на окружавших его солдат, но они не шевелились.

— Он послал тебя убить девятерых, так? — спросил де Сабле. — Тех, кто хранил тайну сокровища.

Их всегда было девять, тех, кто хранил тайну, эту обязанность тамплиеры передавали из поколения в поколение. Почти сто лет назад рыцари-тамплиеры возникли как орден и сделали Храмовую гору своей крепостью. Они были созданы, чтобы защищать паломников, следовавших в святую землю, и были монахами-рыцарями, по крайней мере, так утверждали они сами. Но всем, кроме самых доверчивых, было известно, что тамплиеры занимаются более важным делом, нежели просто охраной беззащитных паломников. На самом деле они разыскивали в Храме Соломона сокровище и святыни. Разыскивали их всегда девять человек, и девятерым наконец-то удалось это сделать: де Сабле, Тамиру, де Наплузу, Талалу, де Монферрату, Мажд Аддину, Джубаиру, Сибранду и Абу Аль Нукводу. О сокровище знали лишь девятеро. И жертв было девять.

— И что с того? — задумчиво поинтересовался Альтаир.

— Но его нашли не девять человек, ассассин, — улыбнулся де Сабле. Жизнь стремительно покидала его тело. — Не девять, а десять.

— Десять? Каждый, кто знает тайну, должен умереть. Кто он?

— Ты хорошо его знаешь. И я сомневаюсь, что ты заберешь его жизнь с тем же рвением, что и мою.

— Кто он? — спросил Альтаир, уже зная ответ. Теперь он, наконец, понял, что его так беспокоило. Какая тайна постоянно ускользала.

— Это твой хозяин, — ответил де Сабле. — Аль Муалим.

— Но он не тамплиер, — проговорил Альтаир, не желая верить в услышанное. Хотя глубоко в сердце он знал, что это правда. Аль Муалим, который растил его как собственного сына, который учил и направлял его, предал его.

— Ты никогда не задумывался, откуда он столько знает? — не уступал де Сабле, и Альтаир ощутил, как земля уходит у него из-под ног. — Где нас найти, сколько нас, чего мы стремимся достичь?

— Он повелитель ассассинов… — Попытался возразить Альтаир, не веря словам врага. Но… теперь он чувствовал, что тайна раскрылась. Все слова были правдой. Он едва не рассмеялся. Все, во что он верил, было иллюзией.

— Он. Главный лжец, — подтвердил де Сабле. — Мы с тобой были лишь пешками в его большой игре. А теперь… с моей смертью, останешься только ты. Думаешь, он позволит тебе жить, зная, что ты делаешь?

— Сокровище меня не интересует, — ответил Альтаир.

— А его — да… Единственное различие между твоим мастером и мной в том, что он не желает делиться.

— Нет…

— Ирония судьбы, правда? Именно я, твой злейший враг, не желал твоей смерти. Но ты забрал мою жизнь — и положил конец своей собственной.

Альтаир сделал глубокий вдох, пытаясь осознать, что только что произошло. Он ощутил прилив эмоций: гнев, боль и одиночество.

Потом Альтаир протянул руку и закрыл веки де Сабле.

— Мы не всегда получаем то, что хотим, — произнес он и встал, готовый встретить смерть лицом к лицу, если крестоносцы решат напасть. Возможно, он даже надеялся, что они решатся на это.

— Отличный бой, ассассин, — донесся справа голос, и, обернувшись, Альтаир увидел Ричарда, кольцо рыцарей перед которым расступилось, пропуская. — Похоже, сегодня бог благоволит тебе.

— Бог тут не при чем. Я просто лучше сражался.

— Ха, ты можешь не верить в него, но мне кажется, он верит в тебя. Прежде чем ты уйдешь, я хотел задать вопрос.

— Спрашивайте, — кивнул Альтаир. Он понял, что очень устал. Ему захотелось прилечь в тени пальмы и уснуть, исчезнуть. Умереть.

— Зачем? Зачем ты проделал весь этот путь, тысячу раз рискуя своей жизнью, и всё ради того, чтобы убить одного человека?

— Он угрожал моим братьям и нашему делу.

— Значит это месть?

Альтаир посмотрел на тело Робера де Сабле и понял, что не испытывал ненависти к своей жертве. Он сделал то, что сделал ради Ордена. Поэтому вслух Альтаир произнес:

— Нет. Не месть. Справедливость. Чтобы наступил мир.

— За это ты сражался? — приподняв брови, поинтересовался Ричард. — За мир? Не видишь противоречия?

Он повел рукой, указывая на бушевавшее под ними поле боя, на тела, разбросанные по нему, и, наконец, на ещё не остывшее тело Робера де Сабле.

— Некоторых людей нельзя урезонить.

— Как безумца Саладина, — вздохнул Ричард.

Альтаир посмотрел на него и увидел честного и справедливого правителя.

— Думаю, он хотел бы положить конец войне, так же как вы.

— Я слышал, но вижу обратное.

— Пусть он сам так не говорит, но этого хотят люди, — ответил ему Альтаир. — И сарацины и крестоносцы.

— Люди сами не знают, чего хотят. Потому они обращаются к таким, как мы.

— Тогда такие, как вы, должны действовать правильно.

Ричард фыркнул.

— Глупость. Когда мы рождаемся, мы пинаемся и кричим. Жестокие и изменчивые. Такие мы. И ничего с этим нельзя поделать.

— Нет. Мы такие, какими хотим быть.

Ричард печально улыбнулся.

— Вы… всегда играете словами.

— Я говорю правду, — отозвался Альтаир. — Не ищи здесь уловок.

— Посмотрим. Но боюсь, сегодня мира нам не видать. Сейчас, когда язычник Саладин убивает моих людей, я должен быть с ними. Но может быть, поняв, как он уязвим, он обдумает свои действия. Да. Может потом-то мир и наступит.

— Вы так же уязвимы, как и он, — произнес Альтаир. — Помните об этом. Люди, которых вы оставили править вместо вас, служили вам недолго.

— Да. Да. Я знаю это.

— Тогда я удаляюсь, — решил Альтаир. — Мне есть, что обсудить с моим повелителем. Похоже даже он не без греха.

Ричард кивнул.

— Он всего лишь человек. Как и все мы. Как и ты.

— Мира и покоя вам, — поклонился Альтаир и ушел. Мыслями он был уже в Масиафе. Красота крепости, казалось, была запятнана тем, что он узнал о Аль Муалиме. Нужно было возвращаться домой. Нужно было исправить ситуацию.

Масиаф изменился за время его отсутствия, это стало ясно уже тогда, когда он подъехал к конюшням. Лошади били копытами и ржали, а в самой конюшне не было конюхов, которые присматривали за лошадьми и могли принять повод коня Альтаира. Ассассин вбежал через главные ворота во двор, и поразился тишине, стоявшей там. Полное отсутствие звуков. Солнце ярко светило с неба, заливая деревню серым, пасмурным светом. Птицы не пели. Не звенели фонтаны, не слышался городской шум и суета. Лавки были расставлены, но горожане не толпились вокруг, взволнованно торгуясь за товар. Не было слышно и животных. Просто жуткая… тишина.

Альтаир посмотрел в сторону цитадели и никого не увидел. Как всегда он подумал, в башне ли Аль Муалим? Наблюдает ли за ним? И тут он увидел одинокую фигуру, идущую к нему. Житель деревни.

— Что здесь произошло? — настойчиво спросил Альтаир. — Где все?

— Отправились к Мастеру, — ответил тот, и речь его звучала словно песня. Как мантра. Глаза были остекленевшими, а изо рта свисала ниточка слюны. Альтаир вспомнил, что уже видел такое на лицах тех, кого пленил Гарнье де Наплуз. Тогда он посчитал их безумцами. У них был пустой остекленевший взгляд.

— Это тамплиеры? — спросил Альтаир. — Они снова напали?

— Они прошли путем, — отозвался мужчина.

— Каким путем? О чем ты?

— Путем к свету, — нараспев произнес он.

— Говори яснее, — потребовал Альтаир.

— Есть только то, что показал Мастер. Это истина.

— Ты сошел с ума, — сплюнул Альтаир.

— Ты тоже пройдешь путем, или умрешь. Так приказал Мастер.

Аль Муалим, подумал Альтаир. Значит, это правда. Его предали. Всё было ложью.