Бушар продолжал говорить, наслаждаясь звуком собственного голоса.

— К счастью, мы убедили Ричарда продать нам остров. Это был единственный способ отвлечь от него внимание короля.

Веки девушки затрепетали. Она тихо застонала. Жива. Альтаир облегченно выдохнул и осторожно опустил её голову на пол, а потом встал, повернувшись к Бушару лицом, который, снисходительно улыбаясь, наблюдал за его действиями.

— Приобрели то, что уже принадлежало вам… — Предположил Альтаир. Теперь он понял. Тамплиеры выкупили остров у короля Ричарда, чтобы тот не отыскал архив. Неудивительно, что они столь рьяно охотились на него, когда он прибыл на остров.

Бушар подтвердил его догадки.

— И посмотри, что из этого вышло. Архив был в безопасности, пока не появился ты и не стал везде совать свой нос.

— Хотел бы я сказать, что мне жаль, но я всегда добиваюсь того, что мне нужно, — отозвался Альтаир, стараясь говорить уверенно, хотя и чувствовал, что что-то не так.

Бушар усмехнулся.

— Не в это раз, ассассин. Не в этот раз. Наше короткое отступление в Кирению дало достаточно времени, чтобы перевезти архив.

Ну, конечно же. Поэтому архив и показался ему таким скудным. Там осталось лишь то, что тамплиеры не пожелали вывезти. Они отвлекли его событиями в Кирении и воспользовались возможностью, чтобы перепрятать архив.

— Вы не привозили артефакты на Кипр, а вывозили их, — внезапно осознав всё, сказал Альтаир.

— Верно, — согласно кивнул Бушар. — Но не всё… Думаю, тебя мы оставим здесь.

Бушар кинулся вперед, тыкнув мечом в Альтаира, но тот увернулся. Бушар был готов к этому и нанес следующий удар, и Альтаир был вынужден перенести тяжесть тела на другую ногу, отражая серию уколов и ударов. Стало ясно, что Бушар превосходно обращается с оружием. Он был не только быстр, но и больше полагался на ловкость, чем на грубую силу, как многие крестоносцы. Но Бушар бросился в бой, собираясь одержать быструю и сокрушительную победу. Его отчаянное желание победить, заставило Бушара забыть о правилах боя, поэтому Альтаир продолжал защищаться, позволяя противнику приблизиться. Ассассин парировал атаки, время от времени переходя в наступление. Он наносил противнику рану за раной. Из-под тяжелой кольчуги Бушара показалась кровь.

Альтаир сражался, думая о Марии и тех, кто погиб по вине тамплиеров, но потом отмел эти воспоминания, превратив их в жажду мести. Одновременно он ощутил, как сомнения покидают его. Улыбка исчезла с лица Бушара. Альтаир дрался молча, в отличие от грандмастера тамплиеров, который кряхтел от напряжения и разочарования. Руки Бушара слабели, и он стал промахиваться. С него лился пот, потеря крови давала о себе знать. Бушар обнажил зубы.

Альтаир снова ударил, попав противнику по лбу. Теперь кровь заливала Бушару глаза, и тот вытер её перчаткой. Грандмастер едва мог поднять меч, он ссутулился, ноги ослабели. Он тяжело дышал, пытаясь сквозь кровавую маску разглядеть ассассина, но видел только неясные тени. Он проиграл, а значит погиб.

Альтаир не собирался с ним играть. Опасность миновала. Альтаир убедился, что Бушар не притворяется, и лишь потом пронзил его мечом.

Бушар повалился на землю, а Альтаир опустился рядом с ним на колени. Тамплиер посмотрел на него, и Альтаир увидел в его глазах уважение.

— Ты… верен своему Кредо, — прошептал он.

— А ты забыл своё.

— Не забыл… расширил его границы. Большинство даже не подозревает, насколько сложно устроен мир. Если бы ты, ассассин… если бы ты умел не только убивать, то бы понял нас.

Альтаир нахмурился.

— Избавь меня от своих нравоучений. И знай, что я лучше погибну, но никогда не позволю Яблоку, Частице Эдема, попасть в чужие руки.

Когда он сказал это, то спиной ощутил тепло, будто Яблоко услышало его.

Бушар иронически улыбнулся.

— Береги его, Альтаир. Со временем… ты придешь к тем же выводам, что и мы…

И он умер. Альтаир закрыл его глаза, когда здание вдруг содрогнулось. На ассассина посыпались осколки. Пушечный залп. Тамплиеры стреляли в архив. Просто великолепно. Они решили ничего после себя не оставлять.

Альтаир подошел к Марии и помог ей встать. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и между ними словно проскочила молния. Потом она потянула его за руку, и они вместе выбежали из комнаты под залпы пушечных орудий. Альтаир обернулся как раз в тот момент, когда две великолепные колонны треснули и обрушились, огромные каменные осколки разбились о пол. А потом они снова бежали, перескакивая через две ступеньки, наверх, прочь от рушащегося архива. Здание сотряс еще один взрыв, и на лестницу обрушились камни, но Альтаир и Мария не останавливались, пока, наконец, не добрались до выхода.

Ступени под ними обрушились, и Альтаир едва успел вскарабкаться на площадку перед дверью и втянул следом Марию. Толкнув дверь, они вышли наружу. В этот момент раздались новые залпы, окончательно обрушивая здание. Альтаир и Мария прыгнули вперед.

Несколько минут они лежали на земле, тяжело дыша и радуясь, что они живы.

Потом, когда последние корабли тамплиеров скрылись за горизонтом, увозя с собой архив, Альтаир и Мария пришли в порт Лимассола. Солнце медленно тонуло в море.

— Я пожертвовала многим, чтобы вступить в ряды тамплиеров, — после долгого молчания сказала Мария. — Но теперь служение Ордену и всё, что связывало меня со Святой землей, утратило смысл. Не знаю, нужно ли мне пытаться что-то вернуть.

— Ты вернешься в Англию? — спросил Альтаир.

— Нет… Я уже слишком далеко от дома, так что отправлюсь в путешествие на восток. Возможно в Индию. Или на край света… А ты?

Альтаир задумался, наслаждаясь близостью к ней.

— Когда-то, когда был жив Аль Муалим, мне казалось, что я живу на грани, и что мой единственный долг — привести остальных к этому же пределу.

— Когда-то я тоже так думала, — согласилась она.

Альтаир вытащил из мешка Яблоко и поднял его.

— Этот артефакт ужасен, но в нем заключены чудеса… Я бы хотел узнать о нем как можно больше.

— Ты ступаешь по краю, Альтаир.

Он кивнул.

— Знаю. Меня погубило любопытство, Мария. Я хочу встретиться с лучшими учеными, изучить библиотеки всего мира, узнать все тайны природы и вселенной.

— И все за одну жизнь? Немного самонадеянно…

Он усмехнулся.

— Кто знает. Возможно, одной жизни вполне достаточно.

— Возможно. И куда ты направишься?

Альтаир улыбнулся ей, осознав, что хочет, чтобы Мария всегда была рядом с ним.

— На восток, — ответил он.

Иногда Маффео странно на меня смотрит. Словно он мне одновременно и верит, и считает, что я что-то от него утаиваю. Пока я рассказывал ему историю Альтаира, он несколько раз бросал на меня подобные взгляды. Смотря, как кипит жизнь на рынке Масиафа, наслаждаясь прохладой катакомб под цитаделью, прогуливаясь вдоль крепостной стены и наблюдая за тем, как кружащие над долиной птицы изредка пикируют вниз, он иногда смотрел на меня, будто хотел сказать: «Что ты скрываешь от меня, Никколо?»

Правильный ответ, конечно, «ничего». Я уж не говорю о том, что и меня самого терзали не угасающие подозрения, что, в конце концов, история эта должна к чему-то нас привести, и что Альтаир неспроста рассказывал мне всё это. Может она приведет нас к Яблоку? Или к дневникам Альтаира? Или к Кодексу[11] — книге, в которую он записал самые значимые свои открытия?

В общем, Маффео снова бросил на меня странный взгляд.

— И?

— Что «и», брат?

— Альтаир и Мария отправились на восток?

— Маффео, Мария — мать господина, пригласившего нас в Масиаф, — Дарима.

Маффео повернулся к солнцу и закрыл глаза, наслаждаясь теплом и обдумывая мои слова. Уверен, он пытался мысленно найти в лице Дарима, которого мы знали, — мужчины лет шестидесяти с обветренным лицом, — черты лица женщины, которую мы никогда не видели, его матери, Марии.