– Не сейчас, – недовольно проговорил Танос;

Гамора зарычала и убрала клинок. Небула отодвинулась, погладив горло рукой. Ее искусственный глаз судорожно открывался и закрывался – такое происходило, когда она теряла самообладание. Танос свирепо посмотрел на нее, и девушка притихла.

– Бомба, мощности которой хватит, чтобы убить половину вселенной, – продолжил Танос, когда все успокоились, – это интересное предложение, но непрактичное и непредсказуемое. У меня не получится создать нужное устройство щелчком пальцев. Но что-то сделать надо. Неизбежная смерть – печальный исход для отдельного существа, да и для отдельного мира. Непростительно печальная.

Ча сложил руки на груди и задумчиво помычал.

– Нельзя понять все повороты судьбы.

– Как удобно, правда? – заметил Танос.

– Эта идея всегда была безумной, – угрюмо произнесла Небула. – Она и теперь безумна, только в большем масштабе. Носиться по вселенной и убивать людей, чтобы спасти их... Сумасшествие.

– Психическое здоровье – это вопрос точки зрения, которую определяют социальные нормы, – объяснил ей Танос. Говоря эти слова, он смотрел не на Небулу, а на Гамору. По ее лицу, как всегда, было неясно, что она думает. Эта ее способность раздражала и впечатляла одновременно. – Социальные нормы на меня не распространяются. Так что мое психическое здоровье не подвергается сомнению.

– Ну это ты так решил, – фыркнула Небула.

– Именно. – Танос развел руки в стороны. – Я все еще жду ваших предложений.

Все молчали.

– Мы так далеко продвинулись. Неужели только для того, чтобы на этом остановиться?

– Далеко продвинулись? – Гамора слегка подняла уголки губ. В подростковом возрасте у обеих дочерей Таноса проявились бунтарские черты. Гамора говорила реже, но язвительнее. – А как далеко мы продвинулись? Во вселенной миллиард обитаемых миров, в каждом миллиарды душ. Ты в общей сложности уничтожил меньше триллиона. – Она медленно, с издевкой, похлопала в ладоши. – Молодец, великий Танос, Танос-главнокомандующий. Воистину, звезды содрогаются от твоих шагов.

– Одно твое слово, – прошипела Небула, – и я вырежу ей язык.

– И тогда мне вставят механический, как у тебя? – сладко прошипела Гамора. Небула вскочила с места и бросилась на сестру, которая в последний момент увернулась и пнула ее в бок. Небула вскрикнула от боли, пролетела над панелью управления и врезалась в перекладину. Гамора грациозно перепрыгнула через панель управления и выхватила нож.

– Гамора! Небула! – рявкнул Танос, но его призыв прервал сдавленный всхлип Небулы, которая получила удар в солнечное сплетение. – Сейчас не до этого!

Где-то за панелью управления, вне поля зрения Та- носа, сестры, кряхтя и ругаясь, еще продолжали драться. Наконец титан поднялся со своего места, перегнулся, схватил дочерей и поднял их за плечи, что не помешало им дальше замахиваться друг на друга.

– Вы выводите меня из себя, – сообщил он им, сжимая пальцы с такой силой, что кости Гаморы болезненно заныли, а искусственный плечевой сустав Небулы откликнулся механическим скрипом. – Не бесите меня.

Он бросил их на пол.

– Хорошо, отец, – угрюмо подчинилась Небула.

– Как скажешь, – сказала Гамора, равнодушно расправив волосы.

Танос подождал, пока они снова усядутся – опять рядом друг с другом; эти двое едва выносили одна другую, но и разлучиться не могли, – и вернулся на свое место.

– Огромная проблема не всегда требует равно глобальных способов решения, – заявил он. – Иногда там, где не справляется грубая сила, достаточно гибкого ума, критического мышления и грамотного планирования.

– Как в том случае, когда мы победили трех асгардских воинов близ Альфхейма, – напомнил Ча.

Упоминание об асгардцах неожиданно заставило Та- носа вспомнить о Кебби. Он много лет не думал о ней и удивился, поняв, что в памяти она сохранилась болезненной яркой вспышкой, будто заточенной по краям настолько, что воспоминание отзывалось болью, стоило только попробовать повертеть его в уме. Кебби стала первой жертвой во имя его миссии, первой, кому пришлось собственной кровью расплатиться за веру в него.

Танос не оплакивал ее гибель. Только то, что ее больше не было рядом. Они с ней не были одинаковыми, хотя, вероятно, их различие трудно давалось постороннему глазу.

– Асгардцы... – проговорил он. – Артефакт Одина.

Ча покачал головой.

– Танос, это было много лет назад. Я уверен, что они усилили охрану... как там это называлось? Технология врат...

– Биврёст, – рассеянно бросил Танос.

– Точно. – Ча уставился на Таноса, склоняя голову то в одну, то в другую сторону. – Танос? Ты всерьез об этом думаешь? Опять? Ты что, забыл, чем это кончилось в прошлый раз?

Танос закрыл глаза и на мгновение перенесся на борт «Кровавой Эдды». Из панелей управления вырывался дым. Кебби умирала у него на руках, а его собственная кровь хлестала из ран.

За свою жизнь он разрушил много планет, вырезал целые виды. В последние несколько лет его существование превратилось в череду войн. И все же в те минуты на «Кровавой Эдде», бок о бок с Ча и Кебби, он был ближе всего к смерти.

– Прекрасно помню, – ответил он Ча, открывая глаза. Дочери Таноса, сидевшие напротив, уставились на него так, будто наконец нащупали ту слабость, что искали все эти годы. Он решил разобраться с этим потом. – Я помню, как мы вплотную подошли к победе, хотя были молоды, истощены и не имели ресурсов.

– Ты хочешь вторгнуться в Асгард? – пронзительным, испуганным голосом спросил Ча. – Ты это серьезно? Только ради того, чтобы найти артефакт, который, может быть, даже не существует? Его Светлость был не совсем...

– Вменяемым?

– Я хотел сказать: не всему, что он говорил, стоит верить. Но твой вариант тоже годится.

– Вспомни асгардца на заставе, – задумчиво проговорил Танос. – Ватлауса.

– Того, которого ты пытал, – сказал Ча, стараясь не показать осуждения.

– Да, его. Он, кажется, всерьез верил, что у Одина есть нечто подобное. Предмет невероятной мощи.

Ча всплеснул руками.

– Это сумасшествие. Танос, с тех пор как мы с тобой познакомились, я многое повидал. Но напасть на дом самого Одина? В погоне за тем, что, может быть, существует, а может быть, и нет?

– Этер, – пробормотал Танос. – Он назвал это Этер. Камень Бесконечности.

Ча собрался продолжить спор, но буквально застыл, услышав о Камне Бесконечности. Через мгновение он взял себя в руки и спросил:

– Так вот что он тебе сказал? Он сказал, что у Одина есть один из Камней? Ты мне раньше об этом не говорил.

Танос пожал плечами.

– Это не имело значения. Мы потеряли возможность проникнуть в Асгард. Но... – Вдруг у него мелькнула мысль. – Один из? А что, есть другие?

– Не знаю... – Ча растерянно почесал в затылке. – Я не знаю. Всякое рассказывают. Ходят слухи. Кое-что слышишь. Кривотолки. Космические легенды. Особенно на окраинах, где я работал до того, как Его Светлость взял меня на борт и захватил в рабство. Поговаривают всякое. В любом случае... напасть на Асгард, руководствуясь бредом умирающего, – это безумие.

– Согласен. Это было бы безумием. Сначала нам нужно выяснить, существует ли артефакт. А также что он из себя представляет и на что способен. И тогда, если это стоит того, мы перероем весь Асгард и найдем его.

Ча покачал головой.

– А как ты собираешься что-то о нем выяснять? Поймать и запытать каких-нибудь асгардцев в надежде, что на этот раз все получится?

– Сказитель.

Это было первое слово, которое за все совещание произнес Другой.

– Что? – повернулся к нему Танос.

В ту же секунду Ча издал громкий стон.

– О, нет!

– Сказитель, – четко повторил Другой. – Он наверняка знает. Он знает все.

– Не неси чепуху! – взвыл Ча, тыча пальцем в Другого.

Танос кивнул Гаморе, которая подошла к Ча сзади и положила ему на плечо свою сильную руку. Философ из системы Сириуса тут же сник.

– Что за сказитель? – спросил Танос.