– Уезжать нам надо, срочно! Сегодня! Вещи я собрал…

– Подожди… Что случилось?

Я нахмурился, чувствуя себя последним козлом.

– Давно надо было рассказать. Но я все откладывал. Думал – не срочно.

– Да погоди же! Куда ты так бежишь?! – мы быстро шли по Энгельса к моему дому. – Объясни толком, что происходит!

– Помнишь наши разговоры? О проклятиях, о снах? Так вот, звучит как бред, но этот мир не родной мне. Я не отсюда. И я нужен там. Меня зовут. Я не могу отказаться. Иначе пострадают люди. Помнишь картину с Золотым городом? Это вход, ты это знаешь… Подробнее я расскажу вечером, когда приедем на место…

– Какое место? – она внезапно остановилась. – Ты все уже за меня решил! Может, я не хочу никуда…

– Танюш, – я мягко взял ее за руки, – знака еще не было. Может, мы никуда и не уйдем. Но нам надо уехать из города. Ситуация сложная. Мне сообщили, что за мою голову уже заплачено. И тебе здесь тоже оставаться небезопасно. Это связано с деньгами.

– С теми, что ты вернул?! Ты не сказал, чем их заработал. Я тебе поверила, а выходит, ты подставил меня!

– Погоди заводиться! Пойми, сейчас нет времени для сцен! Надо ехать! С твоей мамой я уже поговорил. Она согласна.

– Что?! Значит, меня никто не спросил! Ну и отправляйся один! К черту! Сама как-нибудь справлюсь!

Она резко повернулась и бросилась прочь.

– Стой! – крикнул я. Но она только побежала быстрее. Догнать! Я кинулся следом… И остановился. Потому, что понял – сейчас она не вернется. А силой я увести ее не смогу. Только испорчу все окончательно.

А так… Есть еще четыре часа до поезда. Жирного я замочил. Значит, прямо сейчас никто ее преследовать не станет. А если кто-то уже послан по мою душу, то идет он в первую очередь за мной. И пусть идет. Если у Танюшки будет время. Хоть немного времени, чтобы остыть, она поймет, что я поступил верно. Что уже не было возможности собрать семейный совет. А мужчина на то и мужчина, чтобы в таких случаях брать ответственность на себя. Я перезвоню ей через сорок минут. Она уже придет в себя. Я знаю, Танюшка быстро отходит. Придет в себя – и я за ней заеду. Да. Так и сделаю.

Я посмотрел ей вслед еще немного и пошел домой забирать вещи.

Видеокамера-глазок была установлена в дверь совсем недавно. Сутулый расслабленно курил, сидя в кресле, и поглядывал на монитор. Квартиру сняли удобную. Дверь ее располагалась прямо напротив двери «объекта». Наблюдение приказано было установить еще после второго боя. Вначале предполагалась вербовка. Там, наверху, хотели взять «объект» на работу. Но аналитики, перелопатив досье, сделали вывод, что работать по профилю конторы «объект» не станет. Вывод категоричный, хотя Сутулый был с ним не согласен. Можно создать ситуацию, когда выбора у этого «объекта» не останется. Но тут случился третий бой, и «объект» превратился в «цель». А поразить ее должен был Сутулый. Невзрачный, серенький человечек с плешью на всю голову.

Сутулый усмехнулся. Он убирал людей и покруче, чем нынешняя «цель».

Монитор моргнул. Движение. Сутулый всмотрелся. Есть! «Цель» только что вошла в свою квартиру.

Раздавив в пепельнице сигарету, Сутулый аккуратно достал пистолет. Проверил обойму, загнал патрон в патронник и добавил в обойму еще один. Лишним не будет. Навернул глушитель и снова глянул на монитор. Показалось? Нет! Дверь чуть приоткрыта!

Это шанс! Иначе придется возиться с ключами…

Кариквэди напали внезапно. Их никто не ждал в таком числе. Ждали Ховрар, а беда пришла с другой стороны. Две тысячи стрелков! Пятьсот тяжеловооруженных! Стража Отрогов, охранявшая Полуденные Врата, состояла всего из сотни щитоносцев и трехсот стрелков. Но и этого хватило бы, сиди они в самой крепости. Однако нападавшие застали большую часть сил в пути. Марн во главе полусотни тяжелой пехоты и двухсот стрелков шел на перехват шайки грабителей из Эста. Поражение было сокрушительным. Их просто расстреляли из засады…

Двадцать три усталых израненных человека в горном лесу. Они шли, петляя среди поросших лесом предгорий. Щитоносцев спасли доспехи, а стрелков осталось лишь трое, и все ранены. Марн тоже. В самом начале боя длинная стрела кариквэди ударила под щит, прошив пластинчатый набедренник. Марн вырвал ее, радуясь, что горцы Полудня не смазывают наконечники ядом. Потом была бешеная рубка, в которой маленький отряд, ударив в стык вражеских порядков, сумел прорваться и уйти в лес. Их преследовали. Но эти леса принадлежат гилгереям. Они у себя дома и смогли уйти от погони.

Марн шел в середине колонны, тяжело опираясь на копье. Рана не слишком болела, но нога плохо слушалась. Он знал, что в его отряде воины четырех Кланов: Барса, Рыси, Вепря и Волка. Он был уверен в них всех. Только бы пробиться в крепость…

Привычно ставя себя на место врага, молодой вождь знал – их уже отсекли. Отсекли потому, что воинам Марна пришлось идти окольными путями. Теперь кариквэди наверняка разослали дозоры. И каждый из дозоров будет вдвое сильнее его отряда. Враги знают, сколько гилгереев прорвалось.

Дозор, в который Марн отправил троих, вооруженных луками, так и не подал сигнала. Возможно, он погиб мгновенно. Враги вдруг высыпали из кустов, на ходу забрасывая гилгереев стрелами.

– Ряды!!! – рявкнул Марн. Щитоносцы молниеносно развернулись вправо, по ходу дробясь на две шеренги. Первая – бой, вторая – прикрывает. Развернулись и, сбивая щиты, дружно ударили на врага. Стрелки кариквэди брызнули в стороны, спасаясь от копий. Спаслись не все, но из-за их спин уже выдвигался монолит вражеских щитов. Поляна слишком широка! Охватят с крыльев!

– Отход! – скомандовал Марн. За его спиной – склон холма, узкое место, валуны. Там можно отбиться!

Шел дождь из стрел. Длинных с синими перьями. Щиты пока держали. Потерь нет.

Гилгереи, сжимаясь железным ежом, стали медленно отступать. Враги атаковали! Их строй изогнулся дугой, обтекая маленький отряд с боков.

– Молот вправо! – Вторая шеренга, на бегу превратившись в маленький клин, прянула вправо, срубив один из рогов полумесяца, и быстро отступила. В ней осталось девять человек. Ряды врагов смешались лишь на миг, но гилгереи уже оторвались от них и отступили к теснине.

– Стоять крепко!

И они стояли. Град ударов обрушился на щит Марна. Левая нога, коленом которой он подпирал нижний край щита, предательски подгибалась – сказывалась утренняя рана.

Враг надавил сильнее, но был отброшен. Надавил еще и еще. Опять! Тогда тяжелая пехота отступила, и за дело снова взялись стрелки. Копья гилгереев изрядно проредили их число. Но все равно стрелков слишком много. Марна сменили в первой шеренге. Здесь, между скалами, можно было сражаться по пятеро в ряд. Но молодой вождь знал – там, наверху по кручам, уже лезут ловкие ползуны с длинными луками за спиной. Скоро здесь начнется ад и от стрел не будет спасенья.

Но самое худшее не это. Он мог бы сейчас уйти. Но только он один. А остальные погибнут. Да, Наследник ценнее, чем простые воины. Ценнее для народа. Но не для семей. Для семей этих воинов. Любая мать хочет, чтобы ее сын жил. Любая. И его, Марна, и вот того здоровяка с краю. Именно поэтому он не уйдет. Не имеет права…

Отбив древком копья случайную стрелу, Марн подумал, что его Смерть, как и Жизнь, ничего не меняют. Он исполнил Предначертанное. Да, исполнил. Но война началась не там и не так, как ждали и готовились давно. Но что же Страж?

Волосы Марна зашевелились под шлемом. «Я же не подал Знак!» – осознание было мгновенным. Поздно! Теперь не подать! Или…

Шло время. Стрелки кариквэди забрались-таки на скалу, что нависла над тесниной. Самое время отходить, Марн отдал команду, и свободный десяток двинулся в глубь узкого скального коридора. Это место… Марн знал, что там, где они пойдут, даже опаснее, чем здесь. Зато если повезет…

Воины скрылись за поворотом… И почти сразу оттуда долетел лязг железа. Ловушка! Марн понял, что это все. Что осталось сделать только одно дело.