- Маша, да что с тобой?.. – Костя обхватил её за плечи, чтобы поднять с земли, но, увидев льющиеся из глаз слёзы, сразу смутился и убрал руки.

- Мы же не успели… Не успели сломать… – тихо прошептала Мария Михайловна, спрятав лицо в ладонях. – Мы не успели… Два дня…

Урядник присел рядом с Фёдором, прощупал пульс, сощурился… И, тяжело вздохнув, глянул на Костю:

- Константин Петрович, это кризис… Перенапрягся парень…

- Не успели… Два дня надо было… – прошептала Мария Михайловна.

- Так… Что с девочкой? – строго прокашлялся Костя, посмотрев на городовых.

- Константин Петрович, ничего непонятно! – старший городовой Смолянинов оторвался от осмотра лежащей девушки и развёл руками. – То ли подсадил, то ли не подсадил…

- Да что там неясного-то может быть?! – возмутился Костя. – Где этот… Как его… Сладкий петушок?!

- Сдох, вашбродь! – бодро отозвались из конца переулка.

- Два дня… – прошептала снизу Мария.

- Да как сдох-то?! Мы ж его обычными пулями!!! – Костя вцепился в волосы и уставился на городовых, возившихся с трупом кондитера.

- Так сырой «тенькой» накрыло! – отозвался второй старший городовой Филимонов. – Парень на двадцать килокапель саданул. Тут бы и я сдох!

- Маша! Что он вообще тут делал?! – взвыл Костя, уставившись на проректора. – Зачем он… Маша!..

- Я не знаю… – Мария Михайловна стремительно приходила в себя. – К Феде сестра приехала… Он пропуск взял… Мне Лиза звонила и предупредила…

Они с Костей посмотрели на лежащую девчонку одновременно. Но силы задать вопрос нашлись только у следователя:

- Смолянинов! Личность установили?

- Так точно… Седова София Андреевна, вашбродь, – отрапортовал старший городовой.

- А-а-а-а-а! – нервы у Кости были не железные, и, сделав шаг к лежащему на боку мусорному баку, он от души его пнул. – Да что ж за день-то такой? Одного в кризис раньше времени вогнали, другую вообще…

Сделав паузу, он лично подошёл к лежащей девочке и прищурился.

- А другую чуть куколкой не сделали… – выдохнул он.

- Как это, Константин Петрович? – удивился урядник. – Либо сделали, либо нет.

- А вот так! – мрачно объяснил Константин. – Росток есть… А будет ли она преображаться…

- Вызывайте возок, – тихо подала голос Мария Михайловна, вытерев слёзы. – Два возка…

- Зачем два, Мария Михайловна?! – снова удивился урядник.

- Обоих в камеры, – резко проговорила проректор. – Её на обособление, Федю – под… Надзор…

Голос у женщины на последнем слове дрогнул. Старший городовой вытащил рацию и принялся за дело:

- Вызов. Красный. Привокзальная 14 тире 16. Два возка. Цель первая. Обычная… Седова София Андреевна… Подозрение на куколку… Обособление… Двусердый… Как полное имя?

- Филимонов, ты дебил? – спросил Костя. – Седов Фёдор Андреевич он!

- Седов Фёдор Андреевич… – поспешно продиктовал старший городовой. – Кризис… Под надзор… Кто со стороны училища ответственный, Мария Михайловна?

- Я, Малая Мария Михайловна… – мёртвым голосом подтвердила проректор.

- Маш! – попытался было прервать её Костя, но быстро сник под тяжёлым взглядом и бросил Филимонову: – С телом тоже разберись. Знаешь сам, что делать…

Чуть пошатываясь на каблуках, Мария вышла из темноты переулка на светлую Привокзальную. И уселась прямо на поребрик, спиной к проезжей части. Несколько секунд она заторможено смотрела в пустоту перед собой, лишь изредка моргая. А затем облокотилась руками о колени и, обхватив пальцами лоб, тихо застонала.

Рядом сел Костя, наплевав на чистоту костюма. Он подумал о том, что иногда несчастные пять минут решают очень многое. На эти пять минут они опоздали по следу. Когда вошли в кондитерскую лавку, владелец как раз отошёл, и только наёмный работник суетился в торговом зале. Устроили засаду, называется…

Пять минут и две махом сломанные судьбы. И надо было проклятому кондитеру выбрать своей целью именно сестру Фёдора? Почему так получилось-то?

И почему Фёдя выплеснул такую прорву «теньки», какой не бывает у отроков третьего ранга? Какая роковая цепочка случайностей привела к такому результату?

- Я с тобой поеду, – проговорил Костя.

- Не надо… – Маша покачала головой. – Тебе работать надо…

- Да хватит уже спорить! – буркнул мужчина почти беззлобно. – Поеду, и не спорь… Без тебя всё равно мы тут не справимся.

Ниже по улице из-за поворота, воя сиренами и бросая на стены синие блики проблесковых маяков, вырулили два возка с кошками на бортах. От здания Тёмного Приказа до места происшествия было совсем недалеко.

- Константин Петрович, проверили квартиры, где стекла повыбило: жильцов нет! – доложил урядник.

- Ну хоть что-то сегодня не через жопу! – кивнул Костя. – Спасибо!

- Рад стараться! Да не переживайте вы так, Мария Михайловна. Фёдор – парень серьёзный, не сплохует! – урядник, прошедший всего два кризиса и достигший своего потолка, просто не понимал, в чём беда.

Вот и пытался, как умел, утешить расстроенную женщину.

- Спасибо… Надеюсь… – Маша нашла в себе силы кивнуть и благодарно улыбнуться.

А Костя подумал, каких усилий ей стоило не сорваться в этот момент. Он бы не смог. Наорал бы, а потом стыдился бы этой осечки.

- Виктор Леонидыч! – Костя привлёк внимание урядника. – Я поеду с Марией. И постарайтесь до конца дня выяснить, как обычная гражданская попала в город, закрытый на военное положение.

- Так точно, Константин Петрович… Сделаем в лучшем виде!

- Ну всё, иди тогда… – кивнул Константин, поднимаясь с земли навстречу возкам, как называли в народе маленькие автомобили автобусного типа.

Всё то время, пока Фёдора и его сестру грузили, пока ехали до Тёмного Приказа, пока ждали в приёмной – Мария молчала. Лишь благодарно кивнула девочке, притащившей им стаканчики с чаем.

Но, когда их позвали в комнатушку врачей, внутрь вошла уверенная в себе, собранная и готовая к любым неприятностям проректор Мария Михайловна. И Костя не мог не любоваться этой женщиной.

- Добрый день, господа! – бодро поздоровалась Мария, закрывая за собой дверь в комнату, защищённую от «теньки» и набитую аппаратурой.

Лишь крохи энергии внутри самой комнаты могли помешать проходящим здесь исследованиям. Мерно пиликали графики, жужжали лопастями вентиляторы в серверной. Старый мужчина и два его молодых помощника вежливо кивнули.

- Добры день, Маш! – старый улыбнулся. – Не думал, что так скоро тебя увижу.

- Нашествие внесло свои правки, Владимир Евсеньевич, – Мария грустно улыбнулась.

- Что делать, Маша… Что делать… – вздохнул тот. – Значит, у нас два объекта, да? Оба Седовы… Родственники?

- Брат и сестра, – кивнула Мария. – Брат двусердый, а сестру пытались сделать куколкой.

- Но, слава Богу, что-то пошло не так… – буркнул Константин.

- А-а-а-а! – только заметил его Владимир Евсеньевич. – Константин Петрович, рад вас видеть! Вы пока устраивайтесь оба за столом, а я чайничек поставлю.

Костя посмотрел вслед старику и подумал, что это не то место, где хочется, чтоб тебя радушно принимали и ждали в гости. Грустное место для двусердых, плохое... Но врачи в этом были не виноваты. Они лишь занимались научными изысканиями. Ну и старательно помогали Тёмному Приказу по мере сил.

На стене, рядом со столом, где врачи пили чай и иногда работали, висели экраны, на которые транслировалось изображение из шести комнат обособления. Костя довольно быстро нашел те из них, где показывали Фёдора и его сестру.

Над Софией сейчас суетились лекари и один из врачей. Вся эта компания пыталась определить, в какой стадии прервано формирование куколки, и можно ли выпускать девушку из обособления. Или, как модно было сейчас называть, из карантина.

Фёдор просто спал. И рядом никого не было. А на терминале поблизости выводились графики его жизненной и энергетической активности. Кризис начинал входить в острую стадию. Графики плясали, энергетическая структура менялась. И даже Константин понимал: всё идёт по плохому сценарию…