Мне нужно было нежно и ласково ворваться в местное высшее общество, обойдя недоброжелателей на вираже.

Но сделать это так, чтобы не застрять самому. Чтобы не стать вечно обязанным. Чтобы подниматься всё выше и выше. А значит, надо было доказать свою полезность, как двусердого. А как двусердые это доказывают? Они убивают отродьев Тьмы. И, следовательно, мой путь снова вёл на войну. А на войне нужны не только силы, но и верные люди.

Где их взять? Один лежит в лекарне Покровска-на-Карамысе. Он, правда, остался без ног. Но верни ему ноги, и Степан Порфирьевич будет благодарен за это. А дай ему снова в руки оружие – и он тебя не предаст, зная, что ты постараешься его вытащить, что бы ни случилось.

Сколько таких ветеранов мыкается по Руси? А ведь эти люди ещё в самом соку. Они способны воевать, они могут многому обучить, они готовы жить дальше. Зуб даю: не смирилось большинство из них с тем, что оказалось на обочине жизни.

Скажет, что устал и больше не воюет? Что ж, найдутся другие. Но Степану Порфирьевичу я обязан помочь. Да и навестить его было бы неплохо, как и обещал... Только теперь без чувства вины и сентиментальных глупостей. А так, чтобы он понял, что рано сдаваться.

А ещё надо пройти второй кризис. И если я буду быстро расти в рангах, то он наступит скоро. Очень скоро. И там снова будет Тьма…

- Там будешь ты, сука бешеная… – тихо повторил я, делая глоток виски и наливая ещё.

- Как скажешь… – ехидно ответила Тьма.

Она не слышит, если к ней не обращаться. Я могу думать, говорить, даже кричать… Она не услышит. А вот если обратиться к чёрному сердцу и Тьме – она всегда отвечает. Она поселилась в каждом двусердом. А сколько они невзначай рассказывают ей про себя, сидя вот так у окна, размышляя о жизни и наблюдая за танцем энергий?

Так она получает ключик к чужой душе. Но я ей не поддамся и ничего не скажу. Пусть сидит и ждёт, паучиха злобная! Я тоже умею ждать. За две жизни и не такому научишься. Я разберусь с этой чёрной заразой. А потом как…

Ну, в общем, стану совсем крутым, вот!

Кажется, второй стакан виски всё-таки ударил Феде по мозгам…

Молодое тело пока ещё не привыкло ко всякой отраве.

А значит, третий стакан должен стать последним. Голову мне терять никак нельзя: слишком много планов и на новую жизнь, и на завтрашний день.

И это только кажется, что одну жизнь и один день никак нельзя сравнить. Нет, это вполне соизмеримые величины. То, как ты проживёшь каждый следующий день, и станет в итоге твоей жизнью. Каждый день… Изо дня в день… Шаг за шагом.

Не останавливаться, не замирать в испуге или страхе – а постоянно идти... Конечно, я понимал, что за первым планом нарисую второй, а потом третий, четвёртый… Если я хочу чего-то добиться, то буду рисовать эти планы до конца жизни. А потом буду упорно их осуществлять, один за другим вычёркивая пункты.

И тут я услышал плач откуда-то снизу… В ночной темноте нельзя было разглядеть ничего за пределом света, падающего от фонарей. Но тёмное сердце позволяло видеть энергию, её отдельные элементы и скопления.

И я видел сгусток энергии в парке, в темноте.

Там кто-то сидел и тихо всхлипывал. Кто-то, кому надо было поплакать так, чтобы никто не увидел и не услышал. И не в своей комнате, не у себя дома, а именно в темноте – где даже сам себя не разглядишь.

Если кто-то, кроме меня, и был сейчас в здании, он не слышал этого плача. И я, сидя перед окном в тёмной комнате, не должен был. Но услышал и обратил внимание. Что тревожит этого человека в темноте? Что его гнетёт? Почему в его энергетической структуре так много красных скоплений энергии, что даже я это замечаю?

Это было простое любопытство. Оно никак не помогло бы решить ни одну из моих проблем. Поэтому я осторожно отодвинулся от окна, чтобы меня не заметили и не испугались. Пусть плачет человек, если ему или ей так легче… Я тоже иногда хочу слезу поточить, а не бутылку виски…

…А Софию надо побыстрее вытащить ещё и потому, что младшие скоро вернутся с детской дачи. И вот не факт, что моя мать додумается их встретить. К тому же, она скоро начнёт переживать, где София, а у сестры наверняка отобрали телефон.

Значит, времени у меня предельно мало. И, в первую очередь, надо решить вопрос с тёмным. Я взял листочек с планом и поменял местами цифры 1 и 2. Надо правильно расставлять приоритеты, тогда и отдача от любого усилия будет сильнее.

Мы учимся этому всю свою жизнь. Кто-то понимает такие простые истины раньше, кто-то позже. А кто-то не понимает вообще, благополучно спустив всю жизнь в унитаз. Важно не что нужно сделать, а что нужно делать в первую очередь!

Мир устроен так, что даже незначительное усилие способно перевернуть его в одночасье. Но лишь тогда, когда приложено в нужном месте и в нужное время. Сначала этого времени много, и хочется потратить его на удовольствия… Потом времени становится меньше, да и сил убавляется… Но обычно всё ещё не хватает мудрости и сообразительности, чтоб взяться за ум. А потом, когда они появятся, эти мудрость и сообразительность – уже не хватает времени и сил.

И тогда любой человек становится перед выбором: что ему важнее? Что в его жизни нужно сохранить любыми силами, а что – отпустить в свободное плавание? Но как бы мы жили, если бы нам всем с самого начала хватало мудрости? Когда и времени, и сил столько, что ничто не может встать у тебя на пути?

Наверно, это был бы совсем другой мир. И совсем другое человечество.

Но я и есть тот другой человек. Не такой, как все. В голове у которого память о целой прожитой жизни. Так себе была жизнь, да и закончилась глупо? Зато она была прожита, ошибки сделаны, а уроки усвоены. Надо только не накосячить вновь. И не забывать использовать этот подарок, в виде прошлого опыта.

Вовсе необязательно быть могучим царём или великим героем, чтобы стать им в новой жизни. Надо лишь помнить, где накосячил раньше. Это всё равно, что играть в покер краплёными картами, где крап можешь расшифровать только ты!

Я допил второй стакан виски и плеснул себе третий.

Итак, план был готов… Замочить тёмного.

Навестить своего бывшего десятника.

Стать круглым отличником.

Познакомиться с однокашниками. Даже с той или тем, который сейчас в парке слезу точит, думая, что его никто не видит.

Дойти до второго кризиса и пережить его, сбежав от тёмной суки – чтоб ей пусто было.

Стать отроком первого ранга.

Выяснить как можно больше информации.

И составить новый план.

Первый шаг… Его просто надо сделать, пересилив собственную лень. Конечно, я не смогу вечно не отвлекаться... Я молод, у меня гормоны играют, передо мной медсестрички коленками вертят… А значит, где-то я точно не удержусь, сорвусь, заленюсь.

И вот тут надо просто определить себе меру, сколько можно отдохнуть, а сколько – уже нельзя. Даже влюбиться можно, если при этом не забывать об остальном. Молодые так не умеют, к сожалению. Молодые с головой плюхаются в любовь, резко снижая интенсивность мыслительного процесса. Мужчины, во всяком случае. Хотя, говорят, у женщин тоже что-то похожее…

Но мне так нельзя. Иначе я сломаю жизнь не только себе, но и своей сестре, своей матери и младшим, которых мать совсем загрызёт. Нет, так я поступить не могу.

А значит, отныне и навсегда у меня есть девиз: никогда не забывать о деле. А если не навсегда, то хотя бы до тех пор, пока не решу проблему Софии, которую сам же ей невольно и создал. Хотел, как лучше, а получилось, как всегда… Какую прекрасную и ёмкую фразу подкинула мне память Андрея, а!..

И ещё одну: благими намерениями выстлана дорога в ад. Не нужно сейчас благих намерений. Сейчас нужно действовать чётко, быстро и не забывать включать голову.

А иногда отключать…

Я покосился на остатки виски в стакане, подумал о том, что и четвёртый могу выдержать… И даже пятый… Но вовремя вспомнил про голову. И про то, что ей на пользу полное отключение не пойдёт.

И стоило об этом подумать, как глаза начали слипаться. Так что, влив в себя последний глоток, я отставил стакан и, не раздеваясь, завалился на кровать. Если хочется спать – надо спать, а не бороться со сном. Иначе – раз, другой – а потом бессонница будет мучать всю оставшуюся жизнь… И я разрешил себе заснуть. Чтобы утром сразу приступить к выполнению своего грандиозного плана.