Взгляд старика резко переменился. В нём появилась осторожная надежда, смешанная с неверием. Он внимательно осмотрел меня снизу вверх.

— Черногвардейцев… Михайлович… — пробормотал пожилой мужчина себе под нос. — Вы… вы не шутите?

Не желая тратить время, я молча выложил на стол своё родовое кольцо. Тяжёлое, с резными узорами и вкраплениями тёмных камней в области глаз на морде ежа, оно блеснуло в свете потолочных ламп.

Лев Платонович на мгновение задержал дыхание. Его глаза неожиданно наполнились слезами, и одна из них скатилась по щеке.

— Столько лет… — прошептал он. — Я думал, всё потеряно.

Моё сердце тоже забилось чаще — наблюдать такие эмоции у незнакомого человека было очень непривычно и странно.

— Вы нужны мне, — мягко произнёс я. — Ваши знания бесценны. Я обеспечу вам всё необходимое для работы и жизни.

Ларионов поднял на меня взгляд, полный благодарности и глубокой печали.

— Я согласен, — тихо ответил он, с трудом сдерживая эмоции. — Спасибо вам. Спасибо, что нашли меня.

Я улыбнулся, чувствуя, как внутри разливается тёплое ощущение правильности происходящего.

Коридор тянулся передо мной длинной тёмной лентой, освещённой редкими островками света от подвешенных к потолку ламп. Стены, выкрашенные в серый цвет, ныне выцветший, казались безжизненными, словно впитали в себя все звуки и эмоции этого места. Пол, выложенный старым паркетом, откликался на каждый мой шаг, и эхо разносилось по коридору, словно невидимый спутник следовал за мной по пятам. Единственная мысль, которая меня преследовала, пока я шагал по этому зданию — это то, что оно нуждается в срочном ремонте, а лабораторию отсюда придётся переносить.

Я остановился у одной из дверей, безымянной и неприметной, с облупившейся краской на деревянной поверхности. Табличка была пуста — просто глухая, безмолвная дверь, за которой некогда царил мир науки и тайн. Стучать я не планировал, но едва пальцы коснулись холодной поверхности, как за ней раздались приглушённые голоса, перемежающиеся тихим смехом. Улыбнувшись краем губ, я всё же слегка постучал для приличия и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.

Внутри, словно в другом измерении, пространство было залито мягким тёплым светом. Настольные лампы с зелёными абажурами освещали лица людей, собравшихся за большим деревянным столом, покрытым следами давних трудов и экспериментов. Стены украшены полками с книгами, повсюду стопки бумаг и странные приборы, назначение которых понимали лишь посвящённые. Учёные оживлённо переговаривались, кто-то делал заметки в толстом блокноте, кто-то откинулся на спинку скрипучего стула и слушал с полуулыбкой, погружённый в свои мысли.

В углу, слегка отстранённо, сидел Лев Платонович — тот самый наставник, которого не так давно мы вытащили из психлечебницы. Он выглядел смиренным и умиротворённым, его седые волосы мягко отражали свет ламп, а глаза были прикрыты, словно он наслаждался моментом покоя. При моём появлении все обернулись, и на лицах, хоть и изрядно уставших, появились лёгкие улыбки. Их взгляды на этот раз были лишены тревоги и напряжения, что заметно контрастировало с состоянием, в котором я видел их всего день назад.

Я кивнул в знак приветствия и, не произнося ни слова, протянул руку к ближайшему стулу. Тот, подчиняясь моему мысленному приказу, мягко скользнул ко мне по полу, не издав ни звука. Телекинез давно стал для меня чем-то естественным, и я уже не придавал этому особого значения, но заметил, как некоторые из присутствующих обменялись восхищёнными взглядами. Сев напротив группы, я внимательно оглядел каждого из них. Их лица отражали целую гамму эмоций: от любопытства до скрытого восторга.

— Ну что ж, — начал я с тенью улыбки, слегка приподняв бровь, — удалось ли вам наговориться после долгой разлуки? Или ещё есть, что вспомнить?

Кто-то рассмеялся, кто-то просто улыбнулся, но я заметил, как Лев Платонович, до этого казавшийся отстранённым, поднял голову и бросил на меня пристальный, оценивающий взгляд. Его глаза блестели живым интересом, и в них читалась мудрость прожитых лет.

— Мы почти не успели соскучиться, — отозвался Сергей с лёгкой усмешкой, явно наслаждаясь атмосферой. — Но разговоров накопилось много, знаете ли. У Льва Платоновича на всё есть история.

— Это замечательно, — согласился я, глядя прямо на их наставника. — Рад, что у вас здесь тёплая и дружественная атмосфера.

Я сделал паузу, позволяя им немного расслабиться и насладиться моментом. В воздухе витал лёгкий аромат кофе и старой бумаги, создавая ощущение уюта и непринуждённости.

— Но, как говорится, делу время, потехе час, — произнёс я, изменив тон на более серьёзный. — У меня есть для вас предложение.

Едва я обронил эту фразу, как в помещении повисла тишина — находившиеся передо мной люди давно ждали этого момента. Я позволил себе откинуться на спинку стула и, в очередной раз оглядев присутствующих, продолжил:

— Я хочу предложить вам продолжить вашу работу, но уже в лаборатории моего княжества, — медленно начал я. — Мы предоставим вам достойные условия: хорошие зарплаты, жильё, транспорт — всё, что потребуется для комфортной и продуктивной работы. От вас требуется сущая малость — добросовестная работа и строгое соблюдение родовой тайны.

Ученые переглянулись между собой, некоторые склонились друг к другу, шепча что-то на ухо. Я не стал подслушивать их разговоры, уважая их право на обсуждение. Взгляд Льва Платоновича был направлен куда-то вдаль, но я чувствовал, что он-то как раз своё принципиальное согласие уже дал, осталась только молодёжь.

Наконец, слово взял Сергей, как правило, всегда говоривший от лица всей группы. Его глаза сияли, и в голосе звучала смесь осторожности и решимости.

— Мы, в принципе, согласны, Ваша Светлость, — начал он, слегка наклонив голову. — Однако хотели бы отметить, что текущая лаборатория не отвечает современным стандартам. Для нашей работы потребуется новое оборудование, соответствующее уровню задач, которые вы перед нами ставите.

Услышав слова Сергея, я согласно кивнул.

— Это вполне ожидаемо, — ответил я с лёгкой улыбкой. — Составьте подробный список необходимого оборудования, и я позабочусь о том, чтобы всё было доставлено в кратчайшие сроки.

На этот раз молчали люди недолго, и очень быстро оживились. Учёные обменялись довольными взглядами, в их глазах зажёгся огонь энтузиазма. Лев Платонович слегка улыбнулся, и я уловил в его взгляде одобрение.

Я встал, давая понять, что разговор подходит к концу.

— Ближайшие несколько дней меня не ждите, — сообщил я, обведя всех взглядом. — О вашем обустройстве и комфортной жизни позаботится один из моих помощников. Постарайтесь освоиться, привыкнуть к новым условиям и подготовить всё необходимое для начала работы.

На этих словах я коротко кивнул им на прощание, развернулся и направился к двери, ощущая на себе их взгляды. В этот момент Лев Платонович тихо произнёс:

— Алексей Михайлович.

Я обернулся и встретился с его пристальным взглядом.

— Да, Лев Платонович?

Пожилой мужчина слегка поднялся со своего места, опираясь на спинку стула.

— Хочу поблагодарить вас за доверие и возможность продолжить нашу работу, — сказал он с искренней теплотой в голосе. — Мы не подведём.

Я улыбнулся, чувствуя, как внутри разливается тёплое чувство удовлетворения.

— Я в этом не сомневаюсь. До скорой встречи.

Выйдя из комнаты, я снова оказался в длинном коридоре, который теперь казался менее мрачным. Сквозь слегка приоткрытое окно проникал луч солнечного света, освещая путь впереди.

Оказавшись в гостиной своего загородного дома, я вдохнул запах домашнего уюта. В кресле в углу комнаты расположился дядя. А у окна, с лёгким румянцем на щеках, устроилась дожидавшаяся меня Виктория, которая сразу поднялась, заметив моё появление.

— Всё готово? — спросил я, обращаясь к Святогору.

— Да, Алексей. Можно выдвигаться, — ответил он, слегка наклонив голову.