— Не забудьте отправить мне разносчика, — напомнил начинающий маг, — непременно с горячим! Борка целиком съем!

Предводитель юных предпринимателей нашел Чика в номере. Они с Леоном, развалившись в креслах, отдыхали после сытного обеда. Грация с Дорофеем ушли на задний двор к Андрею. Он по-прежнему охранял золото, а мальчишку от единорогов теперь за уши не оттащишь. Умеют эти умные животные привязывать.

— Где Малек? — Первые слова, которые сказал старший подросток.

— На заднем дворе, не беспокойся. Жив-здоров, просто увлекся единорогами. Деньги у него, — ответил Чик.

— Хозяин, он же капитан одного корыта, ждет за дверью, звать? — Подросток поверил, успокоился и перешел к деловому тону.

— Конечно!

— Подожди, купец. Единорогов хоть сейчас заберут, а борков с телегами после погрузки. Я правильно рассудил?

— Совершенно верно. Выйдет из тебя толк!

— Уже вышел, — серьезно ответил пацан, — тогда я зову капитана и пошел за покупателями. Они хотят сами осмотреть товар.

— Не возражаю.

— Тогда пусть Малек у вас пока побудет, хорошо? — попросил юный предводитель. — И нашу долю за товар ему передайте.

— Согласен.

— Ты зови капитана, пока он не ушел, — напомнил Леон.

— Не-э, — довольно улыбнулся пацан, — он из Тира, и домой ему надо — край. И деньги нужны. Давно попутный груз ищет.

— Ух ты! — Чик аж привстал. — Откуда знаешь?

— Мои ребята много знают! — гордо ответил он. — Но не воруют, не подумайте лишнего!

— И в мыслях не было, — успокоил его Чик, — зови. Если сговоримся, то тебе, точнее, вам не семигекта, а целая гекта! — Просто из уважения к нелегкому труду сообразительных мальчишек. А так… эти сведения командиру компаньонов постольку-поскольку, согласится на любую цену.

Мальчишка просиял, но вышел без слов. Мол, так и должно быть.

Капитан выглядел типичным морским волком. Когда-то черная, теперь выгоревшая на солнце шевелюра, окладистая черная борода с легкой проседью, обветренное до красноты лицо, массивное кряжистое телосложение и зычный голос. Одет в крепкие парусиновые штаны, сапоги и коричневую кожаную тунику. На широком поясе висела кроме непременного кинжала короткая абордажная сабля. Чик впервые увидел в этом мире саблю. Они почему-то не пользовались популярностью.

— Господа во… купцы, желаете попасть с грузом в Тир? — спросил после обычного приветствия. Оговорился случайно. Какие из этих двоих купцы — типичные воины. Но раз хотят быть купцами — пожалуйста.

— Да, — ответил Чик, — у нас сорок талантов товара и единорог. — С Воронком ни за что не хотел расставаться. — Нас четверо, включая женщину.

— Далор вас устроит? У меня фрахт туда, и выйти намереваюсь в третью вечернюю четверть, это через две четверти. Вы готовы?

— Готовы. Сколько?

— Сто гект.

— Сколько?! — Чик и Леон возмутились вместе.

— Да за такие деньги мы вратами все перетаскаем! — От возмущенного баса Леона завибрировали стены.

Это блеф. Даже если груз абсолютно легальный, перетаскивание выльется в гораздо большую сумму. Так бы все и носили!

— Вот и таскайте, господа, мне спешить некуда. Заодно и единорога проведите, — чуть насмешливо ответил капитан.

— Спокойно, Леон, — успокоил друга Чик и повернулся к капитану. — А что же ты, если не спешишь, так скоро выходить собрался?

— Чтобы успеть засветло миновать выход из бухты. Это вы торопитесь, господа купцы.

— Присаживайся, капитан. — Чик вытащил стул, подождал, пока он, посомневавшись, сядет, и сел сам. — Тебя как зовут? Я — Чик.

— Тогда я Прим, — усмехнулся капитан. — Что значит «Первый».

— Так вот, Прим, слушай, — Чик был само спокойствие, — мы не торопимся, что бы ты ни думал, и ты можешь ждать до завтрашней третьей вечерней четверти или послезавтрашней, но согласись, кто с тобой за сто гект поплывет?

— Такие же, как вы, кому свой товар таможне показывать не с руки, а я договорюсь, — невозмутимо ответил капитан, — давно сюда хожу. В сто гект и разговор с таможней входит.

— Которая не больше пяти стоит, — заметил Чик, — ну да хранят ее боги, нужное дело делает. — Прим при этих словах усмехнулся. — Мы сейчас торгуемся, а время идет. Кап-кап-кап… — И пристально смотрел на капитана. Тот не выдал переживаний. — Восемьдесят.

— Нет, не пойдет, господин купец. Я рискую кораблем. Конфискуют и не поморщатся. Девяносто.

— Да чтоб ты к Тартару попал! — Чик сделал вид, что переживает. — Согласен!

Ударили по рукам. Капитан оставался невозмутимым.

— Вторая грузовая гавань, я подожду вас возле таможни. Грузитесь немедленно. Галера называется «Любимец Плеяд», восьмой причал. Это на всякий случай. Таможня действительно пять гект, сегодня отдашь худому длинному, скажешь «для Плеяд». Мага там нет. Но я постараюсь дождаться. Да, чуть не забыл. О корме скотине не думайте, на борту есть. Я везу одного единорога. Вернее, одну, она кобыла. Так что вашему скучать не придется. — С тем и вышел.

Чик торговался, просто чтобы не потерять лицо, но и не настаивая — все же воин, а не купец. Капитан прекрасно разобрался, кто есть кто. Это прижимистый Леон все забывал о богатстве и возмутился вполне искренне. Цена действительно была завышена раза в два, если не в три. После ухода капитана он высказал Чику все, что думает о «наглой лягушке», не забывая задеть и «слишком щедрого друга».

Прим дождался пассажиров и сам договорился с таможней. Она вообще непонятно зачем стояла. У Чика закралось стойкое подозрение, что пропускают они абсолютно всех. Работают на личное обогащение, а еще и жалованье получают.

Команда из двадцати человек удивилась и все время погрузки подозрительно наблюдала, как купцы, больше похожие на воинов, сами таскали мешки в отдельный трюм, а после потребовали его опечатать. Но когда для печати разбудили мага-Ревущего[16] и он воскликнул: «Ба! Наконец-то скряга Расул (так звали капитана) нанял Текущего!» — команда дружно заорала «Ура!», и отношение к пассажирам резко изменилось.

Капитан, насупившись, подошел к уставшему после погрузки Чику:

— Что ж не предупредил о Текущем?

— А зачем? Он еще ученик.

— Нам и его умений хватит, я не заломил бы столько, — признался хозяин судна.

— Возвращай деньги, я не против.

— Ну уж нет! Договор дороже денег, — опомнился капитан, — да и отправил я их уже. Векселем. Съездил к Ищущим, пока вы грузились.

Была у них услуга через Звездные врата переправлять с гонцом мелкий груз, в том числе и почту.

— Ничего, Прим, — Чик продолжал так называть капитана, хотя тому не очень-то нравилось новое прозвище, и он уже с неудовольствием услышал его из уст одного из матросов. За глаза, конечно, — мы свыклись с потерей. — И, продолжая играть прямодушного воина, панибратски хлопнул капитана по плечу.

Расул нахмурился.

Грация поцеловала в щечку Дорофея и попрощалась:

— Да хранят тебя боги! Расти хорошим и сильным, вон как Чик, — сказала и поморщилась на собственные слова. Не очень-то он в последнее время хороший.

— Да хранят тебя боги, — буркнул в ответ покрасневший мальчишка.

Он сидел на козлах рядом с рабом покупателя. Тот отправил двоих проследить за сохранностью покупки и пригнать освободившихся борков с телегами. Раб, обычный, не «ошейный», передал Чику деньги только после полной разгрузки повозок и тщательного осмотра телег. Целых две гекты, то есть четыреста драхм. В торговом городе транспорт ценился гораздо дороже, чем в селении. Чик сразу передал мальчишке семигекту — честно заработанные сто драхм, четверть суммы. А гекта за найденный корабль да гекта за четырех единорогов давно лежали в скрытом кармане его парусинового пояса. Он важно осмотрел монетку, важно кивнул, и тут Грация сломала всю ответственность момента, заставила залиться пунцовой краской.

«Телячьи нежности! Но красавица! Непременно бы женился, был бы взрослым. Ничего, вырасту — разыщу. Нет, тогда уже она постареет. Жаль. Ну почему я еще маленький!» — так или примерно так думал взрослый десятилетний мальчик Дорофей, отъезжая на козлах телеги от восьмого причала. Там вовсю шел аврал, парусная галера «Любимец Плеяд» отшвартовывалась.