Вернись.

Никогда не возвращайся.

Я знал, что это никогда не случится.

Меня всегда готовили к такой судьбе.

Это было неизбежно.

Таким образом, я был благодарен Вону. Он спас ее, когда у меня не хватило духу. Он вернул обратно свою сестру, потому что любил ее достаточно, чтобы бороться за нее. Ей будет лучше с ним, подальше от меня и моей чокнутой семьи.

Конвой полностью скрылся из виду.

Глубоко вздохнув, я сдался. Я позволил стеклу внутри меня взорваться и разлететься на осколки. Я позволил себе сделать то, чего я никогда не смог бы сделать. Я опустил мои стены. Много, много стен.

Я утратил самого себя.

Сгибаясь пополам, я уткнулся лбом в костяшки пальцев, пока переживал худшее, что было в моей жизни.

Видишь, Нила.

Это то, что я имел в виду, когда просил тебя посмотреть на меня.

Ей казалось, что она живет в напряженном мире? Это было ничто по сравнению с тем, через что приходилось проходить мне. Ничто по сравнению с тем грузом, который я был проклят нести.

Печаль, ужас и вина завывали и ревели с крайней свирепостью.

Я стал полым, опустошенным эмоциями. Их было слишком много. Все, что я хотел сделать, это... исчезнуть. Исчезнуть от резких слов и грызущих последствий.

― Джетро.

Дерьмо.

Как же легко было разрушить стены, но мне потребовались грандиозные усилия, чтобы восстановить их. Ледяной кирпичик за ледяным кирпичиком ― я делал все возможное, чтобы собрать купол, в котором жил всю жизнь.

Я повернулся к отцу с вызовом на лице.

Он стоял в дверном проеме с ключом в одной руке и предметом наказания в другой. Мы смотрели друг на друга. Одинаковые глаза и кровь Хоук. Как могли двое мужчин, связанные родом и семьей, быть настолько разными?

― Подойди. Ты не можешь сбежать от этого. Больше нет.

Стиснув челюсти так сильно, что мои зубы почти раскрошились, я в последний раз посмотрел на пустоту за окном. Наблюдать за уходом Нилы было мучением, но видеть ее возвращение было бы самым страшным наказанием.

Держись подальше, Нила Уивер. Никогда не возвращайся.

― Джетро, ― выплюнул он, ― твоя маскировка не сработает на этот раз.

Он даже не дал мне секунды попрощаться. Запечатлеть каждую черточку Нилы в своей душе, чтобы я мог унести ее с собой в преисподнюю. Он даже не оказал мне любезность быть собой хотя бы один раз, пока все не закончится.

Ублюдок.

Полнейший гребаный ублюдок.

Я зло смотрел на отца. Его черты лица были такими же резкими, как и камни, которые мы контрабандировали.

― Что с Жасмин? ― Моя сестра была напряжена. Я годами не видел ее такой эмоциональной. ― Нужно, чтобы кто-то был с ней, когда ты расскажешь, что сделал.

Кат фыркнул.

― С ней Кестрел. И останется столько, сколько потребуется.

По крайней мере, Бонни и Дэниель не были выбраны утешать ее. Мысль о том, чтобы оставить сестру, ранила меня.

Сжав кулаки, я заставил себя найти мужество.

Кат подошел ближе, его руки крепко прижаты по бокам.

― Я был справедлив к тебе, сын, дал тебе больше шансов, чем ты заслуживал.

Так много вариантов мелькнуло у меня перед глазами. Я мог умолять о пощаде, угрожать ему, даже совершить убийство, чтобы защитить себя.

Но Нила была в моей жизни два месяца.

А мой отец ― двадцать девять лет.

Он делал со мной, что было в его силах. Благодаря его манипуляциям и безумным тренировкам, мы оба думали, что я смогу измениться. Не его вина, что он должен был это сделать.

А моя.

Я опустил взгляд, удерживая на лице маску решительности.

― Отправь меня прочь. Отрекись от меня. Делай все, что хочешь. ― Я смотрел в пол, когда просил о снисхождении. ― У тебя есть мое слово. Я не вернусь.

Я бы убежал с ней, увез туда, где бы нас никто не нашел.

Кат рассмеялся. Звук напоминал журчащий ручей в аду.

― У меня нет намерения действовать непредусмотрительно. Это должно произойти. Не пытайся отсрочить неизбежное, ― подняв руку, он указал пистолетом мне в грудь.

Все вело в гребаную ловушку.

Мой взгляд вперился в его оружие, никакое мужество не помешало мне обсуждать ценность моей жизни. Да, я не был, как он. Но черт, я так устал. Разве это ничего не значит?

― Я все еще твой сын.

Он поджал губы.

― Спорное утверждение, учитывая последние несколько месяцев.

― Я разочаровал тебя. Оказался недостойным, но, ради Бога, просто отпусти меня. Изгони меня, брось, оставь без гроша. Делай, что хочешь. Просто не убивай.

Слово «пожалуйста» танцевало на моем языке, но я проглотил его.

Я не слабак.

Он не получит удовлетворения от моей мольбы.

― Ты слышал истории, видел доказательства, почему мы живем такой строгой жизнью. Ты знаешь, что я не могу сделать это, Джетро. Так лучше для всех нас. Ты перворожденный. Я не могу законно передать свое имущество Кесу, пока ты все еще жив.

― Я подпишу все, что ты захочешь, отказавшись от своих притязаний.

― Джет... ― Кат зарычал, ступив ближе, спокойный и смирившийся. ― Что сделано, то сделано. Время терпеть последствия.

Он обсуждал мою жизнь, будто она была домовым хламом, а не его плотью и кровью.

Я повернулся к нему спиной и снова посмотрел в окно, вновь представляя процессию машин, которые украли Нилу из моего мира.

Она дала мне так много, тем не менее, забрала больше, чем я мог вынести.

Это было несправедливо.

Жизнь всегда несправедлива.

Я фыркнул.

Моя жизнь закончена.

― Джетро... ― сердито проговорил отец, ― если ты не хочешь пулю в лоб, предлагаю тебе пойти со мной. Как бы плохо ты обо мне не думал, я не хочу сделать тебе больно.

Я развернулся.

― Что?..

Мое сердце забилось в ложной надежде.

Подойдя ближе, Кат махнул пистолетом.

― Пойдем без лишнего шума. Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра увидела здесь беспорядок?

Надежда скопилась в моем сердце. Я вздрогнул от мысли, что Жас будет свидетелем отвратительного зрелища.

― Я пойду с тобой, ― пересекая расстояние между нами, я обхватил рукой дуло его пистолета. ― Убери его. Он не нужен.

Тишина воцарилась между нами.

Кат вздохнул и спрятал оружие за пояс брюк.

― Хороший мальчик. ― Сострадание в его взгляде было таким неправильным. Он заботился обо мне больше, чем мог признать.

Обычно в моем положении у меня не было выбора, кроме как слушать. Чувствовать. Понимать.

Не в этот раз.

Мое тело напряглось, уже убивая чувствительность и принимая судьбу. Мысль избить его и сбежать мелькнула в голове. Это не должно было так закончиться. Но если я покину «Хоусбридж», я все еще буду жить в кошмаре, в котором рожден. И после того, как я влюбился в Нилу, мои резервы были пусты. Я хотел отдохнуть.

Я чертовски от всего устал.

Кат отошел в сторону, махнув на дверь.

― После тебя.

― Нет, после тебя. Я пойду за тобой. Даю слово.

Кат нахмурился, но, наконец, кивнул. Молча, он направился к двери и посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что я подчинился.

Вот оно.

За секунду до выигрыша я потерял все.

Так тому и быть.

Я последовал за ним. 

 Нила

— Остановите машину. Пожалуйста, остановите машину.

Полицейский покачал головой, вцепившись в руль, забирая меня подальше от Джетро.

— Я сожалею, мисс Уивер. Наша следующая остановка — Лондон.

От вибраций автомобиля вся моя кожа покрылась мурашками. От каждого вращения шин моя кровь холодела.

Что Кат сделает с ним?

Как я могла покинуть его?

Пытаясь выпрямиться на своем сидении, я поморщилась. Синяки на моей груди от прямого массажа сердца, жар в горле от утопления и головная боль от всей этой путаницы — все это состязалось с ощущением сжатых в кулак пальцев вокруг моего сердца.

Я прикоснулась к плечу полицейского.