— Теперь она зовет тебя Кайт? — Кат оттолкнул ее. — Разочаровывающее обстоятельство.

Мое сердце екнуло в груди.

Кес сильнее надавил рукой на мое плечо, вынуждая меня подогнуть колени и сесть на место.

Держи себя в руках.

— Не очень важное обстоятельство, могу заверить тебя. — Подавив ярость, я одним движением собрал разбросанные карты. — Думаю, нужно снова подать напитки, мисс Уивер.

Кат немного расслабился; Дэниель рассмеялся.

Нила прикусила губу, слезы засверкали в ее глазах, прежде чем она отвернулась, чтобы разлить коньяк.

Я тяжко вздохнул, содрогаясь от запутанных мыслей по поводу всех троих родственников. Каждая эмоция внутри сводила меня с ума, пока я не мог прийти к заключительным выводам.

Проще пить из отравленного колодца, чем признать это. Мне нужно схитрить, чтобы победить.

То, через что пройдет Нила, сломит ее.

То, через что пройду я, разрушит меня.

И никакое количество таблеток нас не спасет.

Я просто должен надеяться. Молиться. Действовать согласно плану.

Должен, бл*дь, помалкивать, чтобы сегодня выиграть у Брайана «Стервятника» Хоук.

***

Бам.

Последний звон раздался в полночь.

Два часа мучений.

Два часа игр.

Из игры вышел только Дэниель, его фишки распределились между Кесом, Катом и мной. Моя собственная кучка фишек сохранилась, призывая к решительным действиям. Кес выигрывал, обыгрывая Ката, пока они пыхтели, как дымоходы, и попивали коньяк за тысячи фунтов.

Каждые несколько секунд я переводил внимание на Нилу. Она маячила, как призрак, подпрыгивая от приказов отца и исполняя его просьбы, насыпая чипсы и опустошая пепельницы.

Ее присутствие меня чертовски отвлекало, но то, что она отказывалась смотреть на меня, сводило с ума. Она не давала мне молчаливо объясниться или подбодрить ее.

Она отстранилась от меня. Фактически, эмоционально отключилась. Единственным намеком на эмоции была печальная покорность.

— Твой черед, Джет, — сказал Кес, указывая на флоп (прим. пер. — флоп — стадия торгов, она же улица, в покере. А также открытие первых трех, общих, карт).

Я провёл рукой по волосам. Я совершенно выпал из игры и был сосредоточен только на гребаном бое часов.

Час ночи — это был сигнал к началу.

Ещё один час до начала катастрофы.

— Я пас, — бросая карты рубашкой вверх, сделал еще один глоток своего напитка. Ликер, вкупе с таблетками, создали неплохой барьер в моем организме, расслабляя достаточно, чтобы оставаться в сознании и не сходить с ума из-за намерений Ката.

Мы продолжили игру.

Нила маячила на заднем плане и потихоньку, минута за минутой, мы все приближались к неприглядному будущему. Обстановка немного отличалась от той, что была в ту роковую ночь: мы не находились в местной питейной дыре, а Нила не была трактирщицей, но её роль была той же, а именно — официантки.

На следующей раздаче был Кес.

Он перестал курить и сбавил темп в поглощении коньяка. Его взгляд был ясен, руки не тряслись. Он достаточно влил в себя жидкой храбрости, но не напился.

Последние несколько недель я вел себя с ним, как засранец, и он простил меня, прежде чем я даже успел извиниться. Он был настоящим другом. Надёжным союзником.

Но сможешь ли ты снова смотреть на него после того, что случится сегодня, без желания убить парня?

Этот вопрос вгрызался мне в сердце, пока от него не осталось одно сплошное решето.

Честно, я не знал. Стремясь спасти Нилу, я мог потерять брата.

Но это был шанс, и я должен был им воспользоваться.

Последовал ещё один раунд.

Громкое тиканье фамильных часов било по барабанным перепонкам. Все, о чем я мог думать, — только время.

Я открыл первые карты. Кес поднял ставки. Кат выиграл. Дэниель продолжил бухать.

Новый раунд.

Я был дилером. Раздавал карты, ждал ставки, сделал свою часть, затем вскрыл ривер (прим. пер. — ривер — последняя общая карта, которую открывает дилер. На этом этапе игрок знает все общие карты и видит свою точную комбинацию. На ривере в покере оппоненты делают свои последние ставки и происходит общее вскрытие. После этого этапа становится понятно, кто забирает общий банк). Моя рука была очень плоха. Самая дерьмовая за весь вечер, но больше я не мог разыгрывать этот фарс.

— Ва-банк, — я подвинул свои небольшие стопки фишек в центр стола и посмотрел на часы.

Без пяти минут час.

Вздохнул.

Дерьмо.

Кес выстрелил в меня взглядом, выпрямив спину. Наши колени соприкоснулись, договариваясь, что с этого момента я сам по себе.

Нила громко вздохнула, привлекая мое внимание. Ее глаза распахнулись, и она покраснела в замешательстве, разделив наше с Кесом сообщение. Она будто стала еще меньше в этой одолженной ей одежде.

Прошло ещё несколько минут. Мы продолжали играть, будто никто из нас совершенно не знал, что должно произойти дальше.

— Ва-банк, — пробормотал Кес, двигая свои значительные стопки в центр.

Кат посмотрел на нас, потирая подбородок.

— Вы, мальчики, играете с огнём, — небрежно он распределил свои стопки поверх наших, аккуратно сложенных, и швырнул свои карты, открывая их. — Ва-банк. Покажи мне последнюю карту.

Дэниель усмехнулся:

— Это будет интересно, — он потянулся вперёд, хватаясь за стол и швыряя остальную часть ривера.

В тот момент, когда я увидел, кто выиграл, часы пробыли ровно час ночи.

Бам.

Кестрел.

Он выиграл деньги.

Конечно, он.

Так же, как и выиграл девушку. 

 Нила

От единственного удара часов кровь в моих жилах застыла.

Час ночи.

Ближе к колдовскому часу, чем рассвет — затененный глубокой тьмой, когда грехи и вероломные поступки происходили без последствий.

Страх.

Бесконечный страх.

Становилось все хуже, тело сковывало, я не могла сделать вдох.

Время замерло, когда четыре Хоука забросили свою игру и повернулись ко мне.

Я отступала, мое сердце сжалось.

Нет!

Мой голос превратился в высохшее русло реки, без слов, чтобы течь.

Джетро положил локти на стол и провел руками сквозь растрепавшиеся волосы. Его плечи напряглись, когда он приготовился к тому, что случилось дальше.

Кат ударил его по спине, что-то очень тихо бормоча.

Кес на мгновение посмотрел на меня, а потом его взгляд метнулся прочь. Его тело застыло и напряглось.

Он знает.

Он знал, что это произойдет. Он знал и не мог посмотреть на меня.

О, господи.

Мой страх превратился в сковывающий ужас.

Дэниель встал первым.

Кат кивнул, когда мелкий гад двинулся в мою сторону.

— Подойди сюда, Нила Уивер. Время пришло.

Я замотала головой, отступая назад, пока не наткнулся на кроваво-красное кресло.

— Не прикасайся ко мне. — Мой взгляд метнулся к Джетро. Он стоял, наклонившись, как древнее дерево, которое пережило слишком много штормов. Его тело было напряжено и скручено, глаза были потерянными и напряженными.

— Я сказал, иди сюда. — Дэниель рванул вперед, схватил меня за руку и дернул к себе. — О, ты только посмотри. Я трогаю тебя.

Я обнажила зубы, изо всех сил пытаясь отделаться от него.

— Убери свои грязные...

— Нила... — Кестрел встал, прочищая горло.

Я остановилась, ожидая, что он скажет что-то еще. Если его старший брат не остановит это зверство, возможно, он это сделает. Может быть, все это время я должна была доверять Кесу.

Однако он только покачал головой, и его лицо снова стало непроницаемым.

Кат откинулся в кресле, щелкнув пальцами.

— Продолжай, Дэниель.

— Нет, подождите!

Дэниель потянул меня вперед.

— Двигайся, шлюха. — Дернув меня, чтобы я встала перед ним, он схватил мои руки и связал их шелковым поясом за спиной. — Теперь не можешь царапаться и вырываться, не так ли? — он смеялся, тяжело дыша.