Первый помощник оказался человеком деловым, что сразу и продемонстрировал.
– Я не в курсе, о чем вы договаривались с уважаемым Торном, но здесь вам придется договариваться со мной. У меня нет никакого желания пострадать, по вашей милости, и подкупить всех тоже не получиться. По объему металла и вашим действиям складывается впечатление, что какой-то небольшой провинциальный дом обнаружил где-то (может даже не на своей территории) богатое месторождение серебра. Светиться находкой он не хочет, справедливо полагая, что всегда найдется более сильный, который решит, что ему серебро тоже лишним не будет. Хорошо еще, если при этом уцелеет сам дом. Поэтому вы и обратились не сами, а через Гильдию. Видимо, как я обязан кое-чем уважаемому Торну, так и он чувствует себя обязанным вам. Тайну источника купленного серебра я гарантировать могу. Главному казначею будет уплачено, а его величество Эртона третьего такие мелочи не интересуют. Цена же остается официальной, в этом я не могу пойти на уступки, так как при любой проверке разницу мне придется покрывать из своего кармана. В казне сейчас около двухсот тысяч ауров золотом, что дает вес около двух тысяч солей. Но я при всем желании не могу отдать вам все – меня просто четвертуют. Так что только половину. Золото еще есть, но процесс изготовления монет довольно долог...
– Нас вполне устроит расчет не монетами, а золотом, – перебила Лена монолог чиновника.
– Такого никогда не практиковали, но устроить можно, – задумчиво произнес тот. – Со слитками проще, можете считать еще столько же.
«Около двух тонн золота за восемьдесят тонн серебра, – прикинула про себя Лена. – Ну и бог с ним: что легко пришло, то легко и ушло. Зато будут деньги, а это решение большинства вопросов».
– Уважаемый Хений, – сказала она. – Ваши условия нас устраивают. Хотелось бы еще обменять часть серебра на серебряные же ауры.
– С серебром вопросов вообще не будет. Давайте перейдем к конкретике. Когда и по сколько. Ведь вы не притащите все серебро сразу?
– Естественно, – согласилась Лена. – Мы готовы с завтрашнего утра отгружать ежедневно по две подводы металла. Причем, за первые две партии желательно получить серебро, а дальше расчет будем вести золотом.
– Моя доля?
– Лично себе можете удержать десять тысяч серебряных ауров из суммы первого расчета.
– Устраивает, – Хений протянул Лене лист бумаги, на котором перед этим что-то быстро написал.
– Это пропуск в восточные ворота императорской резиденции. Спросите меня, ну а дальше я уже сам. Охрана или помощь для доставки не нужна?
– Нет, спасибо. Мы сами справимся.
– Ну сами, так сами. В таком случае до завтра. И, как лицо заинтересованное, желаю вам удачи.
Мастер фехтования напоминал увеличенную и побитую жизнью копию Воробья: такой же худой и лохматый. Даже лица у них были похожи. Но его растрепанную шевелюру уже украшали серебреные нити седых волос, а его большие карие глаза смотрели внимательно и настороженно.
– Я верю Григу, а он верит вам, госпожа, – вежливо, но твердо, как человек, знающий себе цену, говорил он. – У меня нет сейчас учеников, и я без колебаний последовал бы за вами, если бы не ограничения на разрыв договора.
– Что такое секрет, надеюсь, знаете? – спросила Лена и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. – А у нас там этих секретов достаточно много, и вы, вне всякого сомнения, многие из них узнаете, так как мы почти ничего специально не прячем. И как с вами прикажите поступать? Или ограничить свободу передвижения, либо стереть все воспоминания о пребывании в доме.
– А если стереть только ваши секреты?
– Голова человека это не пергамент: я могу стереть только все воспоминания за какое-то время жизни, выборочно не получиться. Ну откуда я узнаю, что вы видели, а что нет? И потом читать все ваши воспоминания, скажем, за год... Мне что, больше нечем заняться?
– Понятно. А какая оплата?
– Пока полсотни серебряных ауров в месяц. Если хорошо себя покажите, плата возрастет вдвое.
– Считайте, что договорились.
Свободный маг относился к своей безопасности с должным вниманием, поэтому, когда Лену с многочисленными предосторожностями доставили в помещение, где он находился, ее терпение было на пределе.
– И чего же хочет от меня такая не по годам сильная девушка? – задал ей вопрос невысокий, пожилой на вид маг, одетый во что-то вроде домашнего халата с завязками вместо пуговиц.
Не отвечая, Лена огляделась: они находились в не очень большой комнате, где почти полностью отсутствовала мебель. Вся обстановка – это большой, заваленный книгами стол, за которым восседал сам маг, и пара стульев.
– Вы пришли сюда играть в молчанку?
– А может, кто-то предложит даме присесть и представится?
– Ну, нахалка! – восхитился маг. – Присаживайтесь, если пришли. А видеть вы имеете честь магистра Марта Ания. По крайней мере, таким был мой уровень, и так звучало мое имя в тот день, когда меня пинком под зад вышвырнули из родного дома.
– И как давно это было?
– Да не то чтобы очень давно, всего чуть больше пятидесяти лет назад.
– С тех пор и живете один?
– С тех пор и живу. А что, по-вашему, не должен? Не дождетесь! А один... Почему же, есть слуги, бывают женщины, была даже пара учеников.
– И не надоело?
– Что, жить?
– Так жить.
– А вы можете предложить что-то другое?
– Вы знаете, могу. Но прежде позвольте задать один вопрос, от которого будет многое зависеть в нашем разговоре.
– Спрашивайте.
– Как вы относитесь к скуликам?
– По рождению я скулик. Как вы, кстати.
– Я по рождению человек.
– А что, есть разница?
– Вы даже не представляете какая! И хватит играть словами, вы прекрасно поняли, что я имею в виду.
– Допустим, понял. Но никак не могу понять, зачем вам это. К ожидающим вы не относитесь, так как там таких сильных магов отродясь не было.
– А все же. Поймите, Март, прежде чем начать разговор, с которым я к вам пришла, мне надо знать ваши цели в жизни. Чего вы хотите, к чему стремитесь. Иначе разговора не получиться!
– Я и говорю – нахалка! Мы с вами знакомы несколько минут, а вам уже приспичило знать обо мне все! Вы, случайно, не в жены ко мне набиваетесь? Если так, то должен вас разочаровать: не заработал я еще, чтобы достойно содержать жену.
– Мне говорили заслуживающие доверия люди, что вы серьезный маг, и с вами можно иметь дело. Видимо, ошиблись. Пожалуй, я пойду.
– Никуда вы не пойдете. Сядьте! Хотели откровенности, так извольте получить! Меня никто из дома не изгонял, я ушел сам. Осточертело все. Вечная погоня за силой, вечная подковерная борьба за власть. Девушка, которую я любил, вышла замуж за другого, потому что ее избранник был более перспективным в плане роста магического статуса, а значит, и положения в доме. Обычная, в общем-то, история. Мой друг, с которым я дружил еще с Академии, заложил меня Совету дома. Может, среди магов еще есть любовь и дружба, но я такого не встретил! Подлости и зависти – сколько угодно. Говорят, что кое-где в малых домах это не так, не знаю. Развития магии нет, все тупо увеличивают резерв и учат плетения, придуманные еще во времена молодости своих дедов! Единичные исключения не стоят того, чтобы о них говорить. К людям относятся как... Никак не относятся или как к предметам обстановки. И это в лучшем случае! Да, маги гораздо совершеннее, но ведь и любого человека можно подтянуть пусть не до своего уровня, но где-то рядом. Да, многие из них глупы, злы и спесивы, так ведь и большинство магов ничем не лучше! Одним словом, надоело мне это болото, и я ушел. Плюнул, собрал все, что у меня было, и ушел. Отец сказал, что у него больше нет сына, в ответ я заявил, что у меня теперь нет отца. Я много путешествовал. Я ведь родился не в Исмаиле, а в Иримии. Был в разных странах, учился, дрался, даже влюблялся пару раз. Везде одно и то же. Жизнь у мага длинная, в своей я чего только не видел. Убивал, спасал. Спасали и меня. Один раз меня, как мага-бродягу, захотел прибить какой-то напыщенный индюк из великого дома, по землям которого я проезжал. У него в сопровождении был паладин и несколько магов рангом пониже. Бой получился тяжелым: я положил их всех, но получил магическое истощение и умирал. И умер бы, если бы меня не выходили люди. Молодая семья, живущая неподалеку. Они не знали, что я маг и помогли просто так, ничего не требуя взамен. Они отнеслись ко мне по-дружески и дали на дорогу еды, хотя у самих полки от пищи не ломились. И они любили друг друга! Им я обязан не только жизнью, им я обязан верой в то, что в этом мире еще есть такие вещи, как любовь и дружба! А потом и у меня появилась просто женщина. Любимая. Ее уже нет. Несмотря на мою подпитку, она состарилась и умерла. И я с тех пор терпеть не могу слова «скулик». Не знаю, почему я перед тобой разоткровенничался. Теперь ты довольна?
