Оценивая научную деятельность Уоллеса в целом, надо признать, что спиритические бредни играли весьма ничтожную роль в его научном мировоззрении. Уоллес-спирит уже забыт, Уоллес – творец теории естественного отбора, Уоллес – основатель современной зоогеографии, Уоллес – неутомимый исследователь тропиков занимает в науке почетное место наряду с Дарвином, Лайеллом, Гексли. Дарвин высоко ценил заслуги и одаренность Уоллеса и считал, что он является именно «тем человеком, к которому надо обращаться в затруднительных (для теории естественного отбора) случаях». Как сказано, последние два десятилетия своей жизни Уоллес писал почти исключительно трактаты философского, обобщающего характера («Научные и социологические студии», 1903 г.;

«Место человека во вселенной», 1903 г.; «Вселенная и жизнь», 1910 г.). Все они проникнуты его своеобразными идеалистическими взглядами и интереса для нас не представляют. Зато необычайно любопытна его автобиография (My life, a record of events and opinions, 1905), где он с подкупающей искренностью повествует о своей богатой, красочной и долгой жизни, захватившей несколько человеческих поколений.

Умер Уоллес 7 ноября 1913 года в Бродстоне (графство Дорсетшир). В его лице сошел в могилу человек, которого с полным правом можно отнести к числу наиболее крупных ученых и вместе с тем наиболее интересных личностей второй половины 19 века.

И. Пузанов

Пышность и великолепие тропических стран – это такая избитая тема, на которую, собственно говоря, нельзя сказать ничего нового. Путешественники и естествоиспытатели все в один голос поют восторженный хвалебный гимн тропикам, нередко преувеличивая прелести жизни в жарких странах, теплоту и блеск их солнца, чудные формы растительности, яркую окраску цветов, птиц и насекомых. Каждый сколько-нибудь бросающийся в глаза красивый предмет описан обстоятельнейшим образом, роскошь пейзажа и явления природы изображены пламенной кистью художника. Но в то же время, насколько мне известно, еще никто не задавался целью собрать воедино все то, что наиболее характерно для тропиков, и вместе с тем установить причины и условия тамошних явлений природы. Местное и частное не отграничено от общего, случайное не отделено от постоянного; вследствие этого получили распространение многие неправильные взгляды на истинный характер тропиков и на отличия их от умеренного пояса.

В настоящей книге я пытался помочь этому горю. Материалами для нее я обязан своему двенадцатилетнему пребыванию в экваториальном поясе Старого и Нового Света, где тропическая жизнь развернулась особенно ярко и пышно.

Многие замечательные растительные и животные формы, распространение которых в нашу эпоху ограничено тропической областью, родство их с вымершими видами, некогда населявшими умеренный пояс, – все это выдвигает столько интересных вопросов относительно бывшего состояния Земли, что эта книга должна подготовить решение великой задачи: как по характеру органических ископаемых известного геологического периода можно судить о его климате.[1] Вследствие трудности и обширности избранной темы я должен был ограничиться выяснением того, какие именно физические условия, по моему мнению, обусловливают особенности тропической жизни.

В первых трех главах говорится о климате, растительной и животной жизни. Причины экваториального климата выяснены довольно обстоятельно, и его не совсем простые основные особенности изложены популярно. В главах, посвященных жизни животных и растений, главное внимание обращено на общее впечатление и на взаимоотношения частностей; ботанические и зоологические детали избегались, если они не служили для сообщения описанию необходимой точности или для вывода важных заключений…

Остающиеся главы все имеют более или менее прямое отношение к главной теме. Семейство колибри приведено в качестве иллюстрации роскошного развития родственных форм в тропиках и чтобы показать, какими путями естественный подбор произвел значительные изменения в короткое, сравнительно, время… Глава «Окольные пути биологии» является очерком любопытных отношений окраски к местности, которые исключительно ярко проявляются в тропических зонах, в то время как очерк «Распространение животных и географические изменения» освещает взаимоотношения различных материков в геологическом прошлом и вероятное происхождение многих групп, ныне характерных для тропических или умеренных по климату областей…

Кройдон, апрель 1878.

Жителю умеренного пояса трудно представить себе, с одной стороны, внезапные, мощные контрасты полярного климата, с другой – удивительное однообразие тропического. Изменение продолжительности дня, постоянное чередование весны, лета и осени с пестротой их красок и унылой, бесцветной зимы – все это постоянно повторяющиеся явления, которые как бы выражают собой закономерность течения природных процессов. На экваторе нет ничего подобного: там царствует вечное лето, вечное равноденствие. И если бы не изменение количества осадков, направления и силы ветров, продолжительности хорошей погоды и солнечных дней, идущих параллельно с незначительными изменениями растительного и животного мира, природа тропиков была бы однообразной до крайности.

В настоящей главе я думаю описать наиболее существенные особенности экваториального климата и выяснить причины его отличия от климата умеренных стран, причины, которые во всяком случае не так просты, как это обыкновенно думают.

Три больших климатических пояса Земли – жаркий, умеренный и холодный – можно назвать попросту поясами однообразных, меняющихся и крайних физических условий. Прежде всего они находятся в зависимости от наклона Земли относительно плоскости эклиптики, благодаря которому в течение первой половины обращения Земли вокруг Солнца Северный полюс, а в течение второй – Южный наклонены на весьма большой угол по отношению к источнику света и теплоты. Этот наклон земной оси определяется обыкновенно углом, образуемым пересечением экватора с эклиптикой; он называется наклонением эклиптики. Величина этого угла – 23 1/2°; так же велика и ширина жаркого, или тропического, пояса по обе стороны от экватора. Посреди этого пояса солнце дважды в год находится в зените, на границе его – один раз, вне же этой границы оно никогда не стоит над землей вертикально. Однако нетрудно понять, что обе параллели, географически ограничивающие «тропики», вовсе не служат границами того резкого климатического различия, которое так характерно для жаркого и умеренного пояса в их полном развитии. Напротив, эти поясы постепенно переходят один в другой. Чтобы изучить каждый из них в отдельности и иметь возможность сравнить между собой их особенности, мы должны брать для изучения лишь те области их, в которых особенности эти обнаруживаются в полном объеме. Области эти связаны постепенными переходами, и, желая изучить их отдельно и сравнить их особенности, мы должны ограничиться рассмотрением лишь тех районов, где особенности эти выражены наиболее полно. Областью, наиболее характерной для умеренного пояса, должно считать лишь местности между 35-й и 60-й параллелями, следовательно, для Европы все страны между Алжиром и Христианией.[2] Более южные страны образуют нечто вроде переходного пояса, соединяющего в себе особенности умеренного и жаркого климатов. Для изучения же тропиков целесообразнее всего сосредоточить внимание на той части земного шара, которая простирается приблизительно на 12 градусов к северу и к югу от экватора, где все характерные явления тропиков, зависящие от астрономических причин, выступают особенно ярко и которая называется «экваториальной зоной». Но в той неопределенной области, которая лежит между этими двумя хорошо обособленными климатическими поясами, преобладает влияние местных условий; нетрудно было бы указать в умеренном поясе наших карт такие местности, которые воспроизводят особенности тропической природы нередко в более сильной степени, чем другие, по своему географическому положению принадлежащие к жаркому.