— Неужели?

Я покачала головой с напускным сочувствием.

— Ян Абердин, ты даже не представляешь, на что он способен.

— Ладно, тогда он будет в хорошей компании, — произнес он, обнимая меня рукой.

— Ты начинаешь меня пугать, — поддразнила я.

Дом родителей Яна находился на пляже Клифтон, районе настолько богатом в Кейптауне, что даже я слышала о нем, несмотря на то, что я по большей части не в курсе чего-либо относительно Южной Африки.

— Ты богат, — я констатировала факт, наблюдая, как охранники проверяют несколько машин, которые пытались проехать через въездные ворота.

— Нет, богаты мои родители.

Я ему улыбнулась.

— Я вижу.

— Это меняет твое мнение обо мне?

— Вряд ли, — сказала я, надеясь, что ему никогда не представится возможность постичь холодное чудовище, которое было в собственности у моих родителей.

Дом был массивным, несмотря на то, как близко были расположены соседние дома.

Плотно стоявшие, но чрезвычайно роскошные, они поднимались вверх по Столовой горе, извиваясь соответственно горному склону. Дом Яна был современным и многоуровневым, приспособившимся к виду горы и расположенным внутри нее.

Наш небольшой автомобиль заехал на подъездную аллею, Ян выбрался, чтобы открыть кедровые раздвижные ворота. Я наблюдала, пока мы поднимались вверх по темной скале, проехав весь путь к возвышающемуся дому, который так зловеще расположился с внутренней стороны горного обрыва.

— Дом, милый дом, — безразлично заметил Ян.

Он подхватил мою сумку, так же, как и свою, и мы поднялись по крутой дорожке к широкой двери из кедра. Меня затопило адреналином. Я посмотрела вниз на себя и вдруг занервничала. Отец не одобрил бы мой выбор одежды. В самом деле возникли бы серьезные последствия, что я познакомилась с исполнительным мэром Кейптауна Южная Африка в чем-то еще, кроме «Шанель».

Могу себе представить. Это недопустимо. Я так мало от тебя требую. Соблюдай приличия, Софи Прайс. Соблюдай приличия. Соблюдай приличия.

— Ты в порядке? — спросил Ян, роняя свою сумку, чтобы освободившейся рукой погладить мою руку.

Я приклеила на лицо фальшивую улыбку.

— Конечно. Полагаю, я просто нервничаю.

В ответ он искренне улыбнулся.

— Не беспокойся, дорогая. Как минимум мой брат полюбит тебя и это единственное, о чем нам следует беспокоиться.

— Как воодушевляюще, — пошутила я.

Он бросил свою сумку рядом с моей и обнял меня.

— Поверь мне, Соф, даже если в конечном итоге мои родители полюбят тебя, это должно значить для тебя совсем немного. На них производит впечатление только то, что другие могут сделать для них. Они выдвигают свои компании в помощь бедным, как и многие до них, но трущобы по-прежнему здесь. Ты их видела. Они практически поощряют доверие правительства. Это отвратительно.

— Они политики.

— Именно так.

— Ты не шутил, когда сказал, что у них дела с моим отцом.

— На самом деле, нет, — вздохнул он. — Давай зайдем внутрь. Они возможно наблюдают за нами через камеры, — сказал он, насмешливо махнув рукой в отдельную камеру, спрятанную позади трещины.

Он толкнул дверь, и показалось внутреннее убранство. Семь с половиной тысяч квадратных футов современного искусства и это могло быть охарактеризовано только как мрак. Темный сланец, холодный матовый никель перил, охватывающих всю пятиуровневую, с ярусами собственность. Планировка предлагала уйму помещений открытого типа, и она не разочаровывала. Жилые площади переходили наружу с помощью стеклянных складных дверей. Архитектурный стиль был данью классическому модерну середины века, и обстановка не отличалась. Она была холодной и совершенной, и все было на месте. От этого мой желудок перевернулся.

— Саймон! — выкрикнул Ян, напугав меня.

Он бросил наши сумки внутрь и целеустремленно прошел через живописную жилую комнату к стеклянной стене. Он подтолкнул одну панель за другую, пока они не встретились сбоку у стены, и не открыли нам насыщенный морской воздух.

Мне на кожу попала соль, и я наслаждалась этим осязаемым чувством. Шум волн невероятного океана у подножия горы успокоил мои нервы практически сразу же. И тогда я поняла, что Ян сделал это специально.

— Спасибо, — сказала я ему.

— Это единственное, что действует на меня, выросшего здесь.

Я обняла его сбоку, пока мы рассматривали окрестности.

— Ты скучаешь по этому? — я спросила его.

— Ни на йоту.

Перед нами хвастался черной переливающейся мозаикой бассейн, выглядевший безмятежным, и я почти испугалась этого. Я вообразила, что он поглотит меня целиком, и я погружусь в его темную бездну, если рискну опустить палец в эту зловещую воду.

— Ян! — я услышала позади нас.

Мы оба повернулись, и я увидела более взрослую и немного повыше версию Яна.

Он был более загорелым, чем мой Ян, с волосами более короткими и аккуратно подстриженными, хотя думаю это только потому, что у Яна не было возможности попасть к парикмахеру так же легко, как это мог сделать Саймон. Он щеголял в безупречной одежде в европейском стиле. В общем, Саймон был великолепен, но у него в глазах отсутствовал огонь, которым обладал Ян. Да, Ян был бесконечно красивее. У девушек был Саймон Абердин. У меня был Ян.

— Саймон! — крикнул Ян.

Саймон поднял Яна и шутливо подбросил его. Он поздоровался с ним, как я предположила, на африкаансе. Они обменивались приветствиями, а я неуклюже стояла у перил, прося у всех святых, чтобы я смогла понять их. Я оживилась только, когда

Саймон взглянул на меня, перед тем как жестом сделать знак Яну и задать еще один вопрос на африкаансе.

— О, прошу прощения, Соф. Извини меня, — сказал он, двигаясь ко мне и обхватывая мою руку своей, затем потянул меня знакомиться с его братом.

— Саймон, это мисс Софи Прайс. Софи, это мой брат Саймон.

— Рада познакомиться, — сказала я, протягивая руку.

Саймон наклонился и схватил ее, подмигнув в мою сторону, и нахально поцеловал мою ладонь.

— Рад знакомству, Мисс Прайс, я в этом уверен, — он выпрямился. — Ян так много рассказывал о тебе. Такое ощущение, будто мы уже знакомы.

— Он рассказывал? О чем? — поддразнила я в ответ.

— Не надо! — Ян практически прокричал. — Давай зайдем внутрь? Мама и папа здесь? — спросил он, почти заталкивая меня в гостиную.

— Не-а, скоро будут.

Мой желудок немного опустился.

— Где они? — спросил Ян.

— Мама на пресс-конференции. Отец на встрече. Они сказали, что будут дома к четырем.

— Так что это за новости, из-за которых я полдня провел в дороге?

— Не думаешь, что было бы своего рода противоестественно, если бы я выдал их прямо здесь?

— Полагаю, что так.

— Я скажу тебе за ужином.

— Мама и папа тоже не знают?

— Нет, вы все узнаете вместе.

Ян разглядывал его с любопытством.

— Где мы будем есть?

Саймон прочистил горло и посмотрел на потолок.

— «Аберджин».

— Боже, это серьезно, — заявил Ян.

Саймон вздохнул, запустив руки в волосы. Он сел за барную стойку на кухне и опустил голову на ладони.

Он посмотрел вверх.

— Я должен был. Это ее любимое место, а мне необходимо, чтобы она сегодня была восприимчива.

Я переводила взгляд от одного брата к другому.

— И что это за «Аберджин»?

— «Аберджин» — любимый ресторан моей мамы, — разъяснил Ян. — Все остальные из нас его ненавидят. Они подают нелепые блюда, такие как трио из перепелов или морских ушек с приправленной цветной капустой мышью. По сути, отвратительная еда.

— А, понимаю, — ответила я.

— Мы ходим туда, только когда нам по-настоящему нужно, чтобы мама поняла нашу точку зрения.

— О, теперь я умираю от желания узнать.

— Ты подождешь, как и все остальные, — сказал мне Саймон. Он смотрел на меня так, будто только что заметил меня. — Секундочку. Ты девушка.

— Он сообразительный, — сказала я Яну, указывая на Саймона.

— Нет, нет. Я имею в виду, я знал, что ты девушка. С такой фигурой, как у тебя, это сложно не заметить, — сказал он, на что я закатила глаза. — Но это не то, что я подразумевал.