Он спустился по лестнице, расстегивая рубашку и накидывая ее мне на плечи.

— Ты не скажешь ни одного слова ее отцу или я расскажу маме о том, чему только что стал свидетелем. — Спенсер поднял мою юбку и топ и потащил меня обратно в свою комнату, закрывая за нами дверь. Он накрыл ладонью свой рот.

— Господи, Соф, мне так жаль.

— Все хорошо, — сказала я, но мое дрожащее тело говорило об обратном. — Я просто рада, что ты появился. Мне одной надо сожалеть. Я… я просто не гожусь ни для кого, не так ли? — я пошутила.

Спенсер прищурился.

— Ты действительно думаешь так, правда?

— Ммм?

— Ты действительно искренне веришь в это.

Я попробовала робко улыбнуться и попыталась покачать головой, нет, одурачивая его, но он проигнорировал меня.

— Софи Прайс, ты не в порядке. Идем, одевайся.

— Куда мы идем?

— Я считаю, что мы заслужили отдых в W, любимая. Я угощаю.

В воскресенье вечером, в то время, когда мы ужинали в ресторане «Lucques», мне позвонил Пэмбрук. Это не было чем-то особенным, потому что, если я пропадала на несколько дней, он всегда звонил мне, чтобы убедиться, что я все еще дышу, так что я сбросила вызов, планируя перезвонить, когда закончится ужин.

— Итак, Браун, а? — спросила я Спенсера.

— Да, — ответил он, просматривая свое меню, но кратко взглянув на меня, чтобы сделать глупое лицо.

— Итак, Йель, а? — он передразнил.

Я вздохнула в ответ.

— Как ты думаешь, мы выдержим погоду?

— Я планирую мучиться частыми перелетами на тысячи миль. Не хочу уезжать, если честно.

— Черт, Спенсер, это немного разбивает мне сердце.

— Я знаю, но Браун — институт моей семьи и… — он сделал паузу, — сын моего отца не будет учиться где-то в другом месте.

— Ты сильно рассердишься, если я скажу тебе, как сильно ненавижу твоего отца и, что на твоем месте я бы перестала слушаться его, только чтобы по полной ему вставить.

Ну не каламбур ли?

Выражение лица Спенсера застыло, и я пожалела о том, что оскорбила его отца. Пока он не сказал: — Никто не выносит моего отца, включая его самого. Он ужасный человек, и я ненавижу его.

Его выражение не поменялось, и я поняла, насколько сильной была эта обида по отношению к его отцу.

— Тогда не иди в Браун, — просто сказала я ему.

— Я не могу этого сделать, — ответил он, резко выдыхая и пристально смотря на улицу через стекло.

— Почему нет?

Его лицо смягчилось.

— Мне нужны его деньги.

Спенсер посмотрел на меня, и я не смогла не посмотреть на него. Мы были в одном положении — пленники жадности. Внезапно мой желудок упал.

— Не хочу быть похожей на них, — я откровенно призналась в этом больше себе, чем ему.

Спенсер наклонился и взял мою руку в свою, сильно сжимая мои пальцы.

— И я.

— Как нам разорвать круг?

Он тяжело вздохнул и погрузился в плюшевое сидение, отпуская мою руку.

— Я не думаю, что мы можем, Соф. Все уже решено.

— Не говори так, — потребовала я в отчаянии. — Не говори, — словно это могло изменить что-то.

— Почему нет? — спросил он, хмурясь. — Мы полностью зависим от них. Я не смог жить в студии, мне не хватило денег, чтобы прокормить себя, ты бы тоже не смогла. — Единственная слеза скатилась по моему лицу из-за правдивости этого заявления, и Спенсер осторожно вытер ее. — Мы застряли, Прайс.

— Я не могу в это поверить.

— Ну, попытайся. Посмотри на нас, Соф. Мы тусуемся в Норах на выходных. Я думаю, что мы все хотя бы однажды занимались сексом друг с другом, помимо нас с тобой. И я бы все еще хотел заняться с тобой сексом, если бы ты только призналась, что любишь меня так же сильно, как я тебя.

Я немного ушла в себя. Не услышав ответа, он продолжил, отворачиваясь, чтобы снова изучить ночную жизнь за окном.

— Единственное различие между нами и нашими родителями в том, что мы моложе, и мы принимаем кокаин, в то время как они пьют, но мы постепенно изменимся. Мы еще не женаты, но скоро будем, и друг на друге, но это будет не важно, потому что будем обмениваться партнерами, как делаем это сейчас. Мы зависим от этого образа жизни. Я не вижу выхода отсюда. — Он наклонился ко мне.

— И надо ли мне напоминать тебе, что ты правишь нами всеми?

— Это было не обязательно, Спенс, но спасибо. Я хорошо знаю свое положение в нашей кампании.

Неожиданно мне захотелось оказаться как можно дальше от Спенсера и ускорить мою жизнь настолько, насколько это было возможно, но как я могла избавиться от этого яда, когда сама была главным компонентом в ужасной смеси, которой были наши жизни?

На обратном пути к мерседесу из W я воспользовалась возможностью, чтобы позвонить Пэмбруку.

— Пэмми, это Софи.

— Софи, тебе нужно быть в здании суда завтра утром в семь. Не опаздывай. Суд в восемь, и оденься, как следует. Я думаю, не обязательно напоминать тебе, держаться подальше от незаконных действий этим вечером. Попытайся и будь трезвой.

И с этим он отключился.

Мои руки начали трястись, и я поднесла их ко рту.

— Что случилось? — спросил Спенсер.

— Завтра у меня суд.

— Как это возможно? Тебя арестовали только в пятницу.

Я уставилась за окно на автомобили, окружавшие нас.

— Отец устроил.

— Зачем ему это делать?

Я вспомнила плавающую куртку в нашем фонтане.

— Потому что я разрушила ему кое-что, и это мое наказание.

— Ублюдок, — он взглянул на меня. — Ты не обязана идти домой, ты же знаешь. Я могу подбросить тебя завтра.

— Это действительно очень мило, но у меня нет ничего подходящего для завтрашнего суда.

Он насмешливо посмотрел на меня и указал рукой на ряды магазинов вдоль улицы, по которой мы ехали.

— Купи что-нибудь.

— Отлично, поверни здесь налево. Я просто заплачу за длинное розовое платье, которое видела на прошлой неделе, на витрине в Темперли.

— Я не понял ничего из того, что ты только что сказала, кроме того, чтобы я повернул здесь налево, Слава Богу.

Я смогла только игриво закатить глаза.

Он высадил меня и нашел парковку в задней части, пока я ждала его у двери. Мне было необходимо его присутствие, чтобы оставаться спокойной. Если быть честной, нужно признать, что я была в ужасе от того, что должно произойти завтра утром. Если ваш отец тянет за политические ниточки, чтобы перенести дату суда на ближайшее число в уже и без того астрономической очереди, я не могу представить, что он выиграет от этого. За исключением мести. А это значило, что у него не было намерений облегчить мою жизнь. Спенсер открыл мне дверь в Темперли. Мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Возможно, впервые в своей жизни я по-настоящему нервничала.

— Какое? — спросил он, этот спаситель в приведении меня в надлежащий вид.

— Бледно-розовое платье, висящее на витрине.

Он оставил меня осматриваться, пока сам позаботился о покупке. Я знала, что этот маленький акт как раз подтверждал то, о чем он говорил в разговоре во время ужина, но все еще стремилась держаться за малейшую нить надежды, что я никогда не стану такой жалкой, как моя мать или такой бессердечной, как отец.

Но разве ты не стала такой, Соф? Ты определенно легко бросаешь своих друзей, чтобы трахаться с их парнями, не так ли? Покачав головой, я приказала себе построить стену, тут же мое лицо расслабилось, и мысли повернулись в абсолютно другом направлении.

— Размер, мисс? — услышала я позади себя, поворачивая голову.

— Четвертый, пожалуйста, — ответила я продавцу, и она быстро засуетилась.

— Это все, что тебе нужно? — спросил Спенсер позади меня, после того как они отдали платье на подгонку в срочное ателье. — Я заметил обувной магазин неподалеку. Я бы не возражал.

— Спасибо, Спенс. Это прекрасно. Мы идем?

— Конечно, — он повернул голову в сторону подсобного помещения. — Мы будем в соседнем магазине, пока вы делаете подгонку, — выкрикнул он.