Интересно, что он почувствовал, когда увидел меня в качестве участницы его же отбора. Удивление, шок, страх? Он вообще думал, что было бы со мной, если бы я не пошла на отбор и в один прекрасный момент увидела его лицо в телевизоре?! Он просто исчез из моей жизни практически на месяц и появился бы на всех экранах страны.

Я громко выдыхаю, обнимая небольшую подушку с помпонами по краям. А как же его «родители»? Его мама, которой я так нравилась, его отец, которого я видела пару раз за все время нашего знакомства. Кто они ему, люди под прикрытием или актеры, которые так естественно играли родительскую любовь и заботу о «своем» сыне?!

Когда я принимаю решение через неделю позвонить Ребекке и выяснить все до малейших деталей, в комнате раздается уверенный стук в дверь. Некоторое время я хмурюсь, пытаясь сообразить кому и что от меня надо в столь поздний час, но человек за дверью, не дожидаясь моего ответа проходит внутрь и плотно закрывает за собой дверь.

— Какого…? — возмущаюсь я, поправляя полотенце на уровне груди, одновременно вставая с кровати. — У вас это семейное врываться ко мне в комнату, когда я только вышла из душа?

На его лице появляется усталая и в то же время расслабленная улыбка, он продолжает опираться спиной об дверь, оглядывая меня с ног до головы оценивающим взглядом. На мгновение я смущенно опускаю глаза, ощущая, как щеки и мочки ушей начинают гореть.

Что с тобой, Элизабет? Срочно приди в себя!

— Прости, я мог попасться на глаза одному лакею, если остался бы за дверью еще на несколько секунд, — тихо проговаривает Кристиан с легкой хрипотцой. Через мгновение его улыбка меркнет и на ее месте появляется стальной взгляд, полный решимости. — И что значит у вас это семейное? Кто заходил к тебе в комнату?

Он продолжает смотреть на меня легким нахмуренным взглядом, и я нервно кусаю губу.

— Неважно, — пытаюсь сменить тему я, забирая с собой пижаму и направляясь в ванную комнату, чтобы переодеться.

Закрывая за собой дверь, я громко выдыхаю, отчетливо улавливая его приглушенные шаги по комнате. Быстро скидывая с себя полотенце, несколькими движениями руки я надеваю розовую футболку и серые шортики с кошачьими лапками.

— Адриан заходил к тебе? Что он хотел? — задает вопрос наследник, как только я выхожу из уборной. Он стоит у окна спиной ко мне, продолжая удерживать руки в карманах брюк. Я чувствую, как напрягается каждая клеточка его тела при упоминании имени кузена. Некоторое время я молчу и, не дожидаясь ответа, он разворачивается ко мне лицом и забавно вскидывает брови вверх, рассматривая мое тело с ног до головы. — Милая пижамка.

— Тебя же не пижамка моя интересует, — ухмыляюсь я, усаживаясь на кровать. — Твоя милая Мия слила ему одну информацию, которая принадлежит не мне и Адриан решил лично удостовериться в этом.

Несколько мгновений он хмурится, направляя взгляд в пол.

— Беременность Греты? — спрашивает он, полностью уверенный в моем ответе и когда я коротко киваю, он крепко сжимает челюсть. Некоторое время я наблюдаю как нервно играют его желваки. — Сукин сын. Ни один мужчина не имеет право заходить в личные комнаты участниц во время отбора, — сквозь зубы проговаривает он.

Я никогда не видела его таким обозленным. Отбор так влияет на него или поведение кузена?

— Полагаю, он нарушает этот запрет также, как и ты, — я слегка пожимаю плечами.

— Нет, Лилибет, это не его девушки, и он не имеет на них никакого права, — шипит он, продолжая смотреть куда-то вдаль. — Ему нельзя даже смотреть в их сторону.

— Я еще не видела, как он пялился или приставал к другим участницам, — констатирую я, наблюдая за его реакцией. — Почему ты так завелся?

За одно мгновение его недоуменный взгляд встречается с моим, и в голубых глазах я улавливаю едва заметную искорку гнева.

— А ты? Ты не участница? — удивляется он, всем телом разворачиваясь ко мне. — Мне было достаточно того, что он на моем дне рождения у всех на глазах откровенно заигрывал с тобой.

Нет, я ошиблась, это была не искорка гнева.

Такую опасную искру в глазах принято называть ревностью.

Продолжая сидеть на кровати, свесив ноги, я слегка подаюсь назад, упираясь ладонями об матрас.

— Ты ревнуешь меня к нему? — спрашиваю я, удивляясь собственной смелости.

Он направляет слегка сощуренный взгляд куда-то сквозь меня, словно задумываясь о чем-то. Некоторое время он молчит, пару раз запуская руку в волосы, оставляя на голове полный хаос, и я уже теряю надежду получить ответ на свой вопрос.

— Всю мою жизнь, сколько я себя помню, он всегда пытался отобрать у меня то, что принадлежит мне, — вдруг раздается его тихий голос с легкой хрипотцой. Он громко выдыхает и разворачивается к окну, складывая руки на груди. — Велосипед, машинки, огромную железную дорогу, которую подарил мне герцог Виборг на четвертый день рождения, а затем настала пора девушек. Как думаешь, скольких девушек он у меня отбил?! — Кристиан разворачивается с презрительной усмешкой на лице. — Конечно, в их глазах он был герцогом с королевскими корнями, он был всем, а я никем на его фоне. И я прекрасно понимал, что ему нужны были не вагончики с железной дороги и машинки, ему нравился сам факт того, что я в очередной раз остаюсь ни с чем.

Я наблюдаю, как указательный палец нервно постукивает по его предплечью.

— Он прекрасно понимал, что, когда я открою свое лицо народу — он всегда будет на втором месте поэтому все эти года наслаждался жизнью полноценного наследника. Его оскорбляет тот факт, что наследник по праву и по крови я, а не он. А знаешь, почему он начинал с машинок и велосипедов? — с презрительной усмешкой спрашивает он, поворачивая голову в мою сторону. — Чтобы морально подготовить меня к более масштабному событию — отобрать у меня престол. Ты спросишь, неужели он хочет стать королем? Нет, бразды правления для него лишь приятный бонус к тому, что я останусь ни с чем, буквально на улице. Именно поэтому, когда я узнал, что он с тобой познакомился я понял, что он что-то замышляет.

— Но… неужели родители не замечают того, что он делает? — недоуменно спрашиваю я через некоторое время.

— Отец постоянно закрывает глаза, ведь он ему как сын, — принц закатывает глаза, пряча руки в карманы брюк. — Он всегда боялся оставить его без внимания, а меня вырастить избалованным моральным уродом, но получилось все с точностью наоборот.

Я подхожу к нему, едва задевая его локтем. Пару секунд он продолжает смотреть вперед куда-то в глубину сада, а затем направляет сосредоточенный взгляд в мою сторону.

— Ты ведь знаешь о нем что-то, чего не знают остальные? — с сомнением спрашиваю я, слегка сощуриваясь и невольно наклоняю голову в бок.

— Я уже и забыл про твои умения считывать эмоции как открытую книгу, — он устало выдыхает с легкой улыбкой на устах. — Ты права, впрочем, как и всегда, но это его тайна — не моя.

Стоит признать, с его эмоциями у меня всегда возникали трудности.

— Много же у вас тайн, — с раздражением проговариваю я, складывая руки на груди.

— Надо отдать ему должное, он не раскрыл мою тайну, а я не раскрою его, — через несколько минут молчания проговаривает он, продолжая смотреть в окно. — Время все расставит на свои места.

Я отстраненно улыбаюсь, искоса поглядывая в его сторону и с удивлением обнаруживаю, что руки так и тянутся взъерошить его пшеничные волосы и подколоть какой-нибудь шуткой. Прежняя я так бы и сделала, но теперь что-то щелкнуло в моем сознании, воздвигая невозмутимую стену между нами. Через несколько мгновений он замечает мой взгляд и уголок его губ слегка приподнимается. Внутри меня плавно разливается тепло, а щеки начинают гореть так, будто мы стоим на открытом морозе.

— Как Грета? — тихо спрашивает он и осторожным движением руки заправляет выпавшую прядь моих влажных волос за ухо, едва прикасаясь к щеке. По телу пробегает мимолетная дрожь, и я опускаю взгляд вниз, чтобы он не заметил моей реакции. — Я предлагал ей сдать анализ крови и пройти УЗИ, чтобы проверить все ли протекает хорошо, но она наотрез отказалась, — добавляет он и его тихий голос с легкой хрипотцой заставляют мое сердце биться в сотни раз сильнее, наравне с уколом адреналина.