— Но…

— Тсс! — Вновь, заставил замолчать, прижав свой палец к ее губам. Казалось, от этого движения замерли оба. Пульс девушки громко стучал в области внезапно пересохшего горла. — Выслушай, мелкая. Подобный шанс упустить — безумие, в чистом виде. Мы воспользуемся им. Нет нужды переходить в штат Терехова. Достаточно подписать с ним соглашение, на условиях все той же, частичной занятости. Запросишь все материалы по проекту, и в исключительно свободное от основной работы время, будешь заниматься своим творением. Завершишь его. Доведешь до ума. Все, как он пожелает. Как потребует. Я не изверг, Лера. Не пойдет, почувствуешь отторжение, ступор — сам все сделаю за тебя. Подстрахую.

Лера ошарашенно уставилась на Германа. Не совсем понимая, что делает, поднялась на ноги, и придвинулась близко. Очень близко. Жар его тела опьянял.

— Ты серьезно?

— Более чем, — убрал за ухо непослушную светлую прядь, — ни за что не откажусь, доработать «Розу Ветров». Любопытно взглянуть, чем ты ее напичкала. Перед Виктором все обязательства будут выполнены. А тобой, или мной — не суть! Он об этом, один хрен, не узнает.

Неужели, ей все это снится?

— Спасибо!

— Ну, раз уж вы все так складно порешали, детки, — невозмутимый голос Станислава Юрьевича, о существовании которого они столь благополучно забыли, вернул их на грешную землю, — и мое одобрение вам не к чему, звоните Терехову. Перехватим, его тепленьким.

Возвращаться Терехов не стал, сославшись на сильную занятость, и прилично потраченное время. Однако довольным голосом, из серии — я всегда добиваюсь поставленной цели, попросил передать руководству, чтобы те готовили на подпись соответствующую документацию. Что до самой Леры, и ее «Розы Ветров», мужчина решил обсудить некоторые аспекты с юристами, дабы более грамотно составить договор частичной занятости, так как в его фирме подобная практика ранее не использовалась. В общей сложности, все приготовления должны были занять не более недели, что устраивало обе стороны. Все вздохнули с облегчением — самая большая проблема «ИнвестСтройТрест» практически разрешилась.

Лера, внезапно, стала центром всеобщего внимания. К ней подходили коллеги, которых девушка видела, не более пары раз. Кто поздравлял, расхваливая профессиональные качества, и креативный подход к работе. Кто от души благодарил, ведь именно ее усилиям не пришлось сокращать штат.

Так продолжалось в течении всего рабочего дня!

Герман лишь закатывал глаза, если становился нечаянным свидетелем подобных сцен.

— Это успех! — Обреченно бурчал себе под нос, и качал головой. — Смотри, не зазнайся, мелкая.

Она показывала ему язык, и, смеясь, отвечала:

— Не завидуйте, Герман Станиславович. Так уж вышло, что я миленькая, а Вы…грозный!

К величайшему удивлению, Станислава Юрьевича едва ли, ни распирало от гордости. Но, не за сына, а за нее. В какой-то момент, сказал открытым текстом:

— И я горжусь, дочка!

Столь откровенная теплота и искренность, грели душу. Не стесняясь ее присутствия, мужчина позвонил жене, и с неописуемым восторгом, поведал все, до мельчайших подробностей. Странное дело — про неоднозначную сцену, с участием Германа, Давыдов умолчал. Возможно, со стороны все выглядело вполне безобидно, и беспокоиться было не о чем. А возможно, он предпочел просто проигнорировать увиденное. Лера не знала наверняка. Но, чувство недосказанности не покидало ни на миг. Буквально, напитало воздух.

К их возвращению Маргарита Алексеевна организовала самый настоящий пир, именуемый скромным праздничным ужином. В воздухе витали такие умопомрачительные ароматы, что рот мгновенно наполнился слюной, а желудок начал заходиться болезненными голодными спазмами. Да, дел в компании накопилось, действительно, много. Полноценно пообедать не вышло. Пара конфет, и чашка кофе на пару с Региной, не в счет.

А потому, Валерия поднялась в комнату довольно быстро. Почти, бегом. Изначально планировала принять душ, на скорую руку, но почувствовав свинцовую тяжесть в ногах, не смогла отказать себе в горячей ванне, с ароматной морской солью, и травами. Уже спустя двадцать минут, ощущала себя абсолютно отдохнувшей, и совершенно счастливой. Прежде чем спуститься вниз, дабы помочь хозяйке накрыть на стол, девушка успела высушить и уложить волосы, оставляя их свободно спадать по плечам. В макияже смысла не видела — ужин ужином, а кожа должна дышать. В одежде предпочла простоту и удобство. Потому и выбрала легкий цветастый сарафан из собственного гардероба, привезенного из дома. Плюсом подобной модели являлось обилие воланов на груди, позволяющих не обременять себя ношением нижнего белья.

Напоследок покрутившись перед зеркалом, осталась довольна созданным образом. Телефонная трель остановила ее у самой двери. Лера по мелодии звонка узнала настойчивого абонента, а потому расплылась в счастливой улыбке.

— Привет, пап!

— Что все это значит, Лера?

Серьезный тон родителя, да еще и без предисловий, ничего хорошего не сулил. Предчувствуя не простой разговор, опустилась на прикроватный пуф.

— Если бы ты конкретизировал вопрос…

— Не утруждайся — заговорить зубы не выйдет. Мне звонил Стас. Я все знаю.

— Тогда, зачем спрашиваешь? — Вспылила, не выдержав напряжения.

— Зачем? — Яростно выплюнул отец. — Ах, зачем?! Позволь напомнить, юная барышня, чем закончилась твоя одержимость архитектурой в прошлый раз…

— Я помню…

— Значит, вспомнишь еще раз тот погребальный костер, устроенный тобой во дворе нашего дома, который спалил не только все твои проекты, но и часть соседского гаража!

Сердце в груди болезненно сжалось. Да, нервы сдали. Спалила все, к чертовой матери. А гараж…огонь вышел из-под контроля. Вот и все.

— Пап…не начинай!

— Ты не умеешь проигрывать, Лера. Совершенно! Как и говорить себе «стоп».

— Я слышу это с четырнадцати лет.

— Доченька, — выдохнул мужчина, пытаясь совладать с эмоциями, — малышка моя. Я отослал тебя к Стасу, чтобы дать возможность раскрыться в другой сфере. Ты у меня талантливая, и целеустремленная девочка. Зачем же ты… на те же самые грабли. В то же самое болото! Вдруг, что-то пойдет не так? Опять переживать будешь? Страдать? Душу рвать? А я смотреть на это должен, и не вмешиваться?

Кажется, в тот самый миг Лера и поняла, как сильно по нему соскучилась. До умопомрачения захотелось очутиться в родных объятиях. Расцеловать упрямца в щетинистые щеки. Прижаться к родительскому плечу, пока он гладит ее по голове, вселяя уверенность в завтрашнем дне. В груди защемило, от невероятной тоски.

— Я соскучилась, пап. — Произнесла, почти шепотом. — Если скажешь, хоть завтра вернусь.

— Лера…

Тяжелый вздох. Молчание.

— Но, я хотела бы остаться. Просто выслушай. И постарайся понять…

— Говори.

— Мне нравится работать у Станислава Юрьевича. Правда. У меня получается. Чувствую себя так, будто крылья за спиной выросли. Уверяю, тебе не о чем переживать, ведь я не собираюсь возвращаться в архитектурную отрасль. Это единоразовый контракт, на один проект. Доведу до логического завершения «Розочку», и все. Я стала умнее, пап. И взрослее. К тому же, если что-то действительно пойдет не так, меня подстрахует Герман.

Повисло тягостное молчание, прерываемое лишь их размеренным дыханием.

— Я услышал тебя, — произнес родитель, наконец. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Не сомневайся.

Дальнейший разговор шел на нейтральные отвлеченные темы. Легкие и необременительные. А спустя десять минут, Лера попрощалась с отцом, и отправилась на кухню. Живот сильно урчал, напоминая хозяйке о своих пустотах. Уже находясь на середине лестницы, услышала голос Маргариты Алексеевны:

— Лерочка, будь добра, сходи за мальчишками. Все давно готово.

Молча кивнув, девушка вернулась обратно.

Глеб увлеченно обсуждал по телефону детали нового клипа с очередным заказчиком, а потому на приглашение к ужину ответил коротким кивком. Пожав плечами, Лера покинула спальню друга, и уже спустя пару секунд, настойчиво стучала в дверь Германа. Как и в прошлый раз, ей никто не открыл. Не удивительно. Однако теперь, девушка не испытывала страха, нарушая его личное пространство. Трепет, и внезапно накатившее волнение — да. Но, не страх. Уверенно войдя внутрь, плотно прикрыла за собой дверь. Внимательно просканировала помещение. На кровати вновь лежал банный халат. Из ванны опять доносился звук льющейся воды.