Аня кивала — это классика жанра.

— Я жил с родителями, рано осиротел. Барон наложил свою руку на наши земли, при помощи незаконного суда отобрал все, до чего смог дотянуться. Загубил виноградники, посевные поля, животноводство — все. У меня не было сил бороться против несправедливости. Я ушел. Ушел воевать. И вот вернулся. С надеждой, что мне удастся начать жизнь заново, не как барону, а как простолюдину.

— Не вышло?

— Не вышло. Ровно два года понадобилось мне для того, чтобы твердо встать на ноги, и ровно десять минут понадобилось барону для того, чтобы заявить права на мое дело и отобрать его, обобрать меня до копейки.

— И что, он вот так просто пришел и сказал — мое? И забрал?

— Нет, конечно. Пришли люди, сказали: твои десять процентов и ответственность на тебе, можешь работать. Если нет — пошел прочь. Я отказался. Они ушли, а потом снова пришли, но уже другие и демонстративно показали, кто здесь главный. И что они делают с непокорными. Хорошо, что я не успел обзавестись семьей. А вот у Тоя никого не осталось, — капитан грустно кивнул в сторону одного из бородачей, не поднимавшего глаз.

— Урожай хороший был, — начал рассказ Той. — Всей деревней собирали, мяли, праздник устроили, богам поклонялись и на вырученные от продажи вина деньги купили еще земель. Снова вложили столько труда, вырастили, собрали новый урожай, и на очередной праздник поклонения, когда вино уже было разлито по бочкам и оставлено бродить, пришли люди барона и заявили, что продажа земель была незаконной, потребовали вернуть деньги. Денег не было конечно же, вино мы не отдали. Так они вызвали какого-то мага, бездна его подери, и тот не только сжег виноградные лозы, но еще и землю испортил. А вот потом они забрали вино, оставив нашу деревню ни с чем. Голодная зима забрала с собой многих.

Голос Тоя задрожал, у Ани на глаза навернулись слезы. За следующие два часа ни один из рассказов не развеселил собеседников. Никто не остановил изливающих душу людей.

Когда последний из разбойников завершил рассказ, Аня была просто вне себя от гнева. За все время сидения в удаленном от людей замке она ни разу не задумалась над проблемами управления государством. Думала только о себе.

— Капитан, а скажите, если бы вы стали управляющим регионом, что бы вы сделали? Говорят, деньги портят людей. А вы? Вас бы они испортили?

— Не испортили бы. — Аня сдержала смешок. — Они бы просто не успели этого сделать.

Девушка удивленно подняла брови.

— Я бы не копил деньги, я бы пускал их в оборот. А дань платил бы продуктами.

— И вы готовы работать руками?

— Готов. — Задор и непреклонность прозвучали набатом в одном слове.

— Тогда по пути своего следования зайдите в замок графа — он вас выслушает. Но вы должны принести ему бизнес-план.

— Что принести?

— Вы должны расписать, что, как, когда вы будете делать, если станете управляющим. И сколько денег вам на это понадобится.

Капитан замер, всматриваясь в Анины глаза, а затем злобно рассмеялся:

— Вы думаете, леди Сольвейг, что граф согласится принять меня?

— Согласится. — Земная кивнула.

— Не смешите меня, леди. Может, это вы его попросите, когда вернетесь к нему? — снова послышалась насмешка в голосе.

— А что вам еще остается делать? За спрос денег не берут. Если не попробуете, ничего не узнаете, — девушка засыпала капитана народными мудростями.

— А верно, капитан, — вступился за Аню Той. — Тебе надо попробовать. Только не с графом, а с графиней. Говорят, с ней можно договориться, если залезть к ней ночью в окно опочивальни.

Подавляемый говорившим смех вырвался с последними словами. Остальные сидящие подхватили и громогласно захохотали над шуткой. Капитан сверлил глазами огонь, Аня сидела с открытым ртом. Затем очнулась.

— Откуда такие сведения?

— Оттуда же, леди. А то вы не знаете сами. Графиня такая уродливая, что к ней любовников доставляют ночью с завязанными глазами, чтобы не пугать. И через окно к ней закидывают их прямо в башню. Чтобы не сбежали! — снова грохочущий хохот.

Аня только хлопала глазами.

— Графиню я видела. Не такая уж она и уродина.

— А чего ж она из замка не выходит — людям показаться?

— Да, — подхватил еще один бородач. — Граф-то побывал во многих городах, поприветствовал людей. А графиню не таскал с собой.

— Она была занята.

— Ага, занята. Красоту наводила.

— Ну хватит! — прервал очередной приступ истерического смеха капитан. — Не важно, как она выглядит. Если она сможет помочь, хотя я очень в этом сомневаюсь, значит, стоит попробовать. Леди Сольвейг права.

— О, прошу вас, капитан, не упоминайте моего имени при встрече.

— Почему? — Капитан хмыкнул, поднимаясь. — Вы все же решили не возвращаться?

— Нет, по другой причине. Вы узнаете о ней, когда прибудете в замок.

Капитан прищурился, посмотрел на Аню сверху вниз.

— Ах да, и отдайте леди Анне серьги, — девушка кивнула на домик. — Она их очень любит и будет благодарна, если вы их вернете. Заодно это будет вам пропуск за ворота замка.

Капитан над чем-то раздумывал, стоя у костра и не отрывая взгляда от Ани.

— А не пора ли нам спать? — Главарь разбойников повернул голову к одному из бородачей. — Зыркан, завтра поднимаешься первым.

Зыркан что-то недовольно пробубнил в бороду и засобирался.

— Леди, вам придется делить домик со мной. — Услышав слова капитана, кто-то неприлично захрюкал в кружку.

— А что, свободных домиков нет? — с театральным беспокойством за собственную честь спросила гостья.

Ночью снова зарядил дождь, убаюкивая мерной дробью всех в округе. Сон пришел быстро и не осчастливил единственную гостью хоть малой толикой сновидений. В кои-то веки Аня выспалась.

А утром девушку ждал сюрприз: в домике она проснулась одна, если не брать в расчет маленький путеводный огонек, что подрагивал под низким потолком, словно крошечный конек в предвкушении скачки. Подумалось, что хозяева домиков еще спят, но, спускаясь в дерева, Аня уже была твердо уверена, что ходоки отправились в путь, оставив девушку одну.

Странное дело, сюда добирались, держа путь с севера на юг, шли несколько часов, а огонек, что повел Аню на восток, вывел брюнетку на дорогу уже через пятнадцать минут.

«Какой замечательный лес», — не успела подумать Аня, как до ушей донеслись звуки — голоса и топот копыт.

Девушка села на какую-то корягу на обочине и стала ждать. Попутчики ли, спасатели ли — не важно. Письмо к мастеру все еще лежало в кармане, раздражительность и гнев сменились жаждой действия: необходимо было начинать проекты, которые принесут баснословные прибыли, и пускать деньги в оборот, как и сказал капитан. Кстати, почему ни разу не возникло желания спросить его имя? Если это магия, тогда воздействие было столь тонким, что Аня не почувствовала, а значит, предводитель лесных разбойников не просто маг, а очень хороший маг. Или психолог. Такого стоит заполучить в свою команду.

— Леди Анна, — слева послышался громкий возмущенный возглас Зевса, — где ваш конь?

Под строгим взглядом шефини личный помощник стушевался, решив, что перегнул палку. Сам Зевс был верхом.

— Где Эдэр? — очень ласково и многообещающе спросила Аня.

— Ищет вас, — заикаясь, ответил секретарь.

— Сообщи ему, что я нашлась. Сообщи, что мы едем за мастером. Сообщи, что у меня много вопросов, и еще скажи, чтобы граф сидел в замке — у него будут гости.

Быстренько начертав послание на бумаге, Зевс испарил письмо и помог Ане забраться на лошадь.

Для того чтобы привести себя в порядок, Земной понадобилось два часа. Облачившись в любимый халат, девушка в очередной раз не отказала себе в удовольствии пройтись босиком по коврам. Из-за дверей рабочего кабинета графа Монакского доносились голоса: на повышенных тонах разговаривал Эдэр, второй собеседник соблюдал правила приличия.

— Этого не может быть! Это невозможно! — чуть ли не топал ногами бывший наследник трона. — И сколько таких?