Эдэр самолично наливал в Анин бокал терпкое красное вино из местных погребов.

— Ха, я тебе больше скажу, Эдэр, я ее и не собираюсь отпускать. Ты ведь слышал, что новоприбывшие признали в ней свою древнюю богиню?

Эдэр кивнул — конечно, слышал, следил за каждым Аниным шагом. Мог бы следить за каждым вздохом — следил бы.

Глоток вина превратил Анино тело в теплую перьевую подушку, девушка блаженно вздохнула и закрыла глаза.

— Я пойду подышу немного воздухом и потом — спать. А завтра будем принимать гостей.

Охотничий домик — это грубо сказано. Когда путники добрались до места назначения, Земная изумленно вскинула брови: гостиничный комплекс — никак не меньше. Добротные домики из бревен, раскиданные по территории прореженного леса, подметенные дорожки, невысокие мостики через обложенные бутом лужи и канавки. И сейчас вся эта красота освещалась тусклым светом болотных огоньков. Тишь, глушь, покой.

Выбрав местом дислокации один из мостиков, Аня еще раз втянула лесной воздух — густой, маслянистый, хмельной.

«Не из этого ли воздуха делают местное вино?» — неслышно задала вопрос невидимому виноделу и улыбнулась воображаемому ответу.

Слева захрустел гравий, отвлекая от приятных мыслей и заставляя напрячь слух.

— Простите, леди Анна, — сказал Эдэр. — Это всего лишь я.

— Мы снова на «вы»?

Сумрак скрыл неопределенный жест — Аня не получила ответа. Земная ожидала продолжения, но граф все так же стоял, не решаясь уменьшить расстояние. Брюнетка осушила бокал и направилась к домику.

— Пора спать, завтра много дел. — И прощальным жестом положила руку на плечо Эдэру.

Мужская горячая ладонь накрыла девичьи пальцы, заставив Аню замереть, затем легко сжала пальцы и поднесла к губам.

— Сладких снов. — Выдох обжег руку, слова выжгли мысли.

— И тебе сладких. — Аня поскорее высвободила ладонь и, сбросив оцепенение, зашагала прочь.

Утро Аня пропустила: крохотное окошко, призванное не выпускать зимой тепло из дома, бесстыже крало солнце, заставляя думать, что рассвет только-только позолотил листву. Обман всплыл, когда Земная вышла в столовую. И откуда только столько народа взялось?

Чувствуя себя чужой на этом празднике жизни, Анна вяло переставляла ноги, все еще ожидая предательской неустойчивости корабельной палубы.

— Почти все готово, — Зевс выпорхнул из снующей туда-сюда толпы.

— Что готово? — не поняла Аня.

— Все готово к приему гостей и первых поселенцев.

— Что, и со старостой деревни уже поговорили?

Помощник утвердительно кивнул. Аня присмотрелась: глаза Зевса лихорадочно горели огнем.

— Знаешь, кто ты?

Секретарь часто заморгал.

— Ты трудоголик чертов. — Зевс снова не понял. — Зависимость от деятельности чувствуешь?

— Эм…

— Наркоман ты, помешанный на работе, — Аня подвела черту под диагнозом и призванием рыжего помощника. — Где Эдэр?

Граф нашелся в конюшне.

— Дырку протрешь, — засмеявшись, Аня напугала мага.

Удивительно, но при всей царящей вокруг суматохе конюшня оставалась островком спокойствия. Здесь и спрятался Эдэр: любовно вычесывал лоснящиеся бока лошадки, а мыслями улетел далеко за горизонты.

— Я задумался, — то ли перед лошадью, то ли перед Аней решил оправдаться граф.

— О чем?

— О новых поселенцах. Вы говорили, что им будет трудно. Но мне кажется — наоборот.

— Ты говоришь загадками, Эдэр.

— Мне кажется, что нашим людям будет труднее.

— Будет трудно абсолютно всем, — Аня успокаивающе погладила графа по руке. — Сложнее всего будет тебе как руководителю. Ты принимаешь решения, тебе за них и отвечать.

Мужчина перевел печальный взгляд на брюнетку.

— Не бойся, я всегда буду рядом.

Ободряющая дежурная улыбка зажгла в глазах графа огонек надежды, но Аня снова не обратила на это внимания. У нее вошло в привычку говорить и не придавать важности словам, лишь бы подчиненный поверил в себя и выдавал сто процентов собственного трудового КПД.

— Не пора ли отправиться в путешествие?

Намек был понят, и уже через минуту конный отряд несся к побережью. А еще через некоторое время голубоглазый маг, превратившись в мальчишку, с замиранием сердца ходил по освещенным коридорам корабля, заглядывал в каюты, дотрагивался до пластиковых деталей, заглядывал в жерла боевых стволов. А Ане приходилось неотлучно следовать за графом, чтобы переводить непонятные изречения индейца.

— А что это пахнет? — вдруг спросил Эдэр, поведя носом по воздуху.

Аня принюхалась и застыла.

— Кофе? — неуверенно спросила совершенно чужим голосом.

— Кофе, — подтвердил Майкл. — А что, у вас его нет?

— А откуда ему появиться? — Аня готова была взять индейца за грудки и вытрясти из гостя душу. — Ты почему молчал?!

Майкл растерялся и жалобно посмотрел на Эдэра, ища помощи. Граф помочь ничем не мог, а следующее преображение брюнетки выбило из колеи обоих мужчин.

— Майкл, дорогой, а правда, ты угостишь дорогих гостей чашечкой аутентичного напитка? — Аня превратилась в ластящуюся кошку, замурлыкала, окутывая чарами томного взгляда.

— Да, конечно, — немного заикаясь, но вполне осознанно, индеец указал направление.

Аня сцапала графскую руку и помчалась на запах, обгоняя ветер.

Кофейная зависимость — вещь гадостная, попав в мир без допинга, Аня надеялась избавиться от вредной привычки. Майкл своим появлением перечеркнул все старания. И страдания заодно.

— Высокочтимый граф, вы станете первым обитателем сей прекрасной «Лапландии», вкусившим божественный напиток.

А Эдэр все еще не понимал — да, запах божественный, но вкус оставлял желать лучшего. Граф поморщился.

— Ой, ничего ты не понимаешь, — Аня отмахнулась от графа, а Майкл усмехнулся.

Экскурсия продолжилась, однако разговаривали теперь лишь о тех дарах, что привезли с собой заокеанские гости: зерна кофе и какао, удивительным образом сохранившие свежесть бананы и ананасы.

Эдэр, почуяв небывалые возможности для импорта и экспорта, заваливал Майкла вопросами и предложениями с такой скоростью, что Аня не успевала переводить и только восхищалась деловой хваткой бывшего императорского наследника. А ведь поговаривали, что вплоть до недавнего времени Эдэр был лентяем и повесой, не озадачивался ни собственным будущим, ни тем более будущим империи.

Через несколько часов уставшие от разговоров Аня и Майкл отправили Эдэра в краткое ознакомительное путешествие по верхней палубе, а сами разместились в тени натянутого тента.

— Он так похож на того, что приходил, — наконец озвучил собственные сомнения индеец.

Аня, не вдаваясь в подробности, кивнула:

— Братья.

— И ты их обоих прибрала к рукам, — немного удивленно и восхищенно резюмировал гость.

Настала очередь Земной удивляться. Но оправдываться и разъяснять ситуацию желания не было. К тому же объявился хмурый Эдэр.

Причина мрачного вида графа объявилась ровно через мгновение: Сольвейг под присмотром двух темнокожих стражей вышла на палубу и остановилась в нескольких шагах от тента.

— Вы заставляете коронованную особу работать посудомойкой? — Вопрос прозвучал глухо и не выражал абсолютно никаких эмоций.

— А почему она в другой одежде? — Аня не удосужилась ответить графу и гневно обратилась к индейцу.

— Так ведь Женевская конвенция, — промямлил Майкл, втянув голову в плечи.

Аня медленно поднялась, сверля взглядом темнокожего представителя янки.

— Сегодня вечером устраиваем дискотеку. Трансовую, — не попросила — поставила перед фактом девушка. — Я просила тебя не разговаривать с ней. Я предупреждала.

Если бы могла, Аня заплевала бы всех ядом, испепелила взглядом.

— Эдэр, — Земная обернулась к графу. — Покажи нашим гостям место, где они будут жить, и познакомь с местным населением. Надеюсь, они скоро смогут найти общий язык.

Остерегаясь нового витка невыгодных Ане отношений между Майклом и коварной блондинкой, Земная осталась на корабле. Надежда на то, что Эдэр сможет справиться с достаточно тяжелой задачей знакомства с другим народом, не покидала девушку. Тем более что недавние деловые переговоры напрочь избавили Эдэра от образа мальчика-авантюриста. Теперь Аня видела в графе просто авантюриста. Никак не мальчика.