Было слышно, как Фрэнк Эбботт торопливо перелистнул страницу, стенографируя ее рассказ.

— Ладно, это в первый раз. А когда во второй?

— На следующий день во время ленча. Я подала фруктовый салат со сливками в отдельных фужерах. Я знала, что миссис Леттер сливок не ест, поэтому и добавила рвотный порошок в ее порцию салата.

— В следующий раз когда вы это сделали?

— Один раз в тот день, когда мистер Джимми уехал в Девоншир по делам мисс Элизы Равен, и еще один раз, когда он уже вернулся. По-моему, это было в четверг на прошлой неделе. А в субботу мистер Джимми вернулся из Лондона и велел подать наверх две чашки кофе по-турецки. Он сказал, что теперь всегда будет пить такой же кофе, как и миссис Леттер. Это меня и остановило.

— В тот раз вы уже не клали рвотный порошок?

Она взглянула на Лэма с неподдельным удивлением.

— Неужели вы думаете, что я стала бы подвергать опасности здоровье мистера Джимми?

— Да, пожалуй, я не прав. Ладно, значит, рвотного порошка вы больше не подсыпали. А где вы взяли морфий?

Миссис Мэнипл и глазом не моргнула. Она недоуменно посмотрела на него и сказала:

— Про что это вы?

— Про яд, который оказался в кофе миссис Леттер в среду вечером. Это был морфий. Откуда вы его достали?

— Ничего я про это не знаю.

— Миссис Мэнипл, сыпали вы что-нибудь в чашку миссис Леттер в среду или нет? Если не хотите, можете не отвечать.

— С чего бы мне не отвечать? — отозвалась миссис Мэнипл с легким презрением. — Ничего я туда не клала, и мисс Джулия может вам это подтвердить. Даже если бы я во сто раз сильнее хотела убить миссис Леттер, неужто вы думаете, что я положила бы в чашку яд, а потом позволила Джулии понести кофейный поднос, чтобы они там сами разбирались — то ли миссис Леттер чашку возьмет, то ли мистер Джимми?! Чтобы я помыслила подвергнуть опасности жизнь мистера Джимми?! Да я его люблю, как собственное дитя! Глупости, и вы это понимаете не хуже меня.

— Пожалуй, так. Теперь поговорим подробно про четверг. Миссис Леттер к завтраку не спускалась. Значит, ей подали его наверх, так? Кто его подал, и что было на завтрак?

— Поднос забрала из кухни Глэдис Марш. Там были поджаренные тосты и яблоко.

— Слабовато. Ну а потом? Она спустилась к ленчу?

— Да, спустилась. Я точно не знала, где она будет есть, послала к ней Полли, чтобы та спросила, и выяснилось, что миссис Леттер сойдет в столовую.

— Значит, она ела то же, что и другие? Что именно?

— Два вида овощей с фаршем и кекс со сливками.

— А к дневному чаю?

— После ленча миссис Леттер уехала на машине и вернулась около семи. Так что во время чая ее не было.

— Что подавалось на обед?

— Копченая треска и сладкий омлет. Но никто почти ничего не ел.

— Всем было не по себе?

— Похоже на то.

— Позже вы приготовили кофе, и мисс Вейн его понесла?

— Мисс Джулия следила, пока я его готовила.

— Да, теперь еще одно: где вы брали рвотный порошок? В аптечке мисс Мерсер?

— Нет, не там.

— То есть как?

— Она мне еще весной дала целый пузырек, чтобы я принимала его с медом и уксусом от кашля. Она сказала, что я могу не возвращать пузырек. Он был уже наполовину пустой, когда она мне его давала.

— Вы знали о том, что в ее комнате есть аптечка?

— Все в доме про это знали.

— Она ведь не закрывалась, и каждый мог ею попользоваться, ведь так?

— Никто в доме не позволил бы себе этого, — с негодованием откликнулась миссис Мэнипл. — Никто, за исключением разве что Глэдис Марш. Слава богу, в этом доме никогда ничего не требовалось запирать. Но я понимаю: аптечку следует держать под ключом.

— Сами вы ничего оттуда не брали?

— Мне ничего такого не требовалось, а и нужно было бы, все равно без спросу не взяла.

— Но вы не спрашивали?

— Нет.

— Ладно, миссис Мэнипл. Сейчас сержант Эбботт все напечатает на машинке, прочтет вам и вы все это подпишите, — устало произнес Лэм.

Мисс Силвер собрала вязанье и направилась к дверям. Однако почти сразу же вслед за ней поднялся и вышел инспектор Лэм. Когда она обернулась, он, как мисс Силвер, несомненно, выразилась бы, сделал гримасу и поманил ее за собою в гостиную. После того как двери за ними закрылись, Лэм заговорщически зашептал:

— Ну и что вы по этому поводу думаете?

Мисс Силвер стояла перед ним с сумочкой для вязанья. Эти сумочки мисс Силвер получала всякий раз на день рождения в июле от своей племянницы Этель. Сумочки были вместительные. На сей раз она была из ситчика с медовыми сотами и колибри. Расцветка и птички привели в восхищение не только саму мисс Силвер, но и всех ее приятельниц. Сумочка была оторочена воланчиком, с розовой подкладкой.

— Думаю, миссис Мэнипл сказала правду, — ответила она.

— Согласен. Иначе зачем ей было вообще самой к нам заявляться. Глупость она, конечно, сделала, что сыпала этот порошок, и за это я бы ее привлек. Я бы сделал это немедленно, если бы считал, что отравила миссис Леттер именно она. Но я уверен, что сна тут ни при чем.

— Я тоже так полагаю.

— Во-первых, она никогда бы не призналась насчет этого рвотного порошка, если бы потом воспользовалась морфием. Второй довод более веский: она попала в самую точку, когда сказала, что никогда бы не стала подвергать опасности жизнь своего мистера Джимми — ведь чашку с отравленным кофе мог взять и он. Факты говорят о том, что ни она, ни мисс Джулия не могли предвидеть заранее, кто какую чашку возьмет. Следовательно, убил либо тот, кому было безразлично, кто из них двоих погибнет — мистер Леттер или его жена, что уж совсем бессмысленно, — либо тот, кто находился в комнате и мог проследить, чтобы яд попал по назначению. Значит, это мог быть кто-нибудь из троих: миссис Стрит, мисс Мерсер и сам мистер Леттер.

Мисс Силвер наклонила голову в знак согласия.

— Да, пока дело обстоит именно так.

Лэм добродушно расхохотался.

— Ну вот и прекрасно! Не помню уж, когда вы со мной соглашались, так это было давно. Век живи — век учись, как говорится.

— Я ведь согласилась лишь по поводу представленных вами доводов, а не по поводу заключений, к которым вы пришли.

Он снова рассмеялся.

— Ну да, конечно же, я и забыл, вы представляете интересы мистера Леттера! Значит, остаются миссис Стрит и мисс Мерсер. Кому вы отдадите предпочтение? Обеих собирались выставить из дома, где они прожили все двадцать пять лет, если миссис Стрит есть уже двадцать пять. У нее муж, она хотела бы, чтобы он жил здесь вместе с ней, но миссис Леттер сказала «нет». Так что у каждой из двоих были свои основания желать смерти миссис Леттер, но не думаю, что судьи с этим согласятся. Давайте, выкладывайте, что вы думаете по этому поводу!

— В настоящий момент у меня никакого мнения еще не сложилось, — сказала невозмутимо мисс Силвер.

Когда она выходила из комнаты, Лэм чему-то улыбался. Ей бы хотелось побеседовать сейчас с Джулией, но она решила, что с этим можно повременить. Лучше было воспользоваться отсутствием миссис Мэнипл, чтобы пообщаться с Полли Пелл. Девушка застенчивая и робкая, она постоянно находилась при миссис Мэнипл, и ее трудно было застать одну.

Она прошла в подсобную комнату непосредственно возле кухни и сразу же поняла, что ее намерению не суждено осуществиться.

Сквозь полуоткрытые двери до нее доносился визгливый голос Глэдис Марш:

— Я добьюсь, что мои фотографии будут во всех газетах, вот увидишь!

Это был как раз тот случай, когда принципы мисс Силвер, как особы почтенной и порядочной, оказывались в прискорбном противоречии с ее профессиональными задачами: речь шла о подслушивании под дверьми. Как профессионал-детектив, она никогда не упускала этой возможности. Она запаслась стаканом и подошла к крану, как будто собиралась набрать воды, и стала с живейшим интересом прислушиваться к голосам. Осторожно заглянув за дверь, она увидела Глэдис Марш. Болтая ногами, та сидела на краешке кухонного стола. В руках у нее была чашка с чаем. Полли не было видно, но до мисс Силвер донесся ее еле слышный голос: