— Но это слишком жестоко! Я видела, как тренируется городская стража, это даже сравнивать нельзя!
«Я учу его не для того, чтобы он стал городским стражем».
— Ты учишь его, чтобы сделать убийцей! — Иса все еще не могла смириться с путем, на который ступил ее брат. Она не хотела, чтобы он в будущем убивал людей.
«Он поклялся мне кровью. Если бы не это, я не стал бы вам помогать. Или ты не знаешь, какая судьба его ждала? Стать игрушкой похотливого мужеложца лучше, чем стать убийцей?»
— Нет, — отвела взгляд от скрученного в непредставимой позе Наиля девушка. — Я все понимаю, просто… Просто мне больно смотреть на это, бессильной хоть как-то помочь…
«Ты целитель. Даже если тебя никто не обучал, у тебя достаточно сильный дар, чтобы пользоваться им интуитивно. Хм…», — Зиргрин ненадолго задумался. Ранее он пытался объяснять Наилю основы алхимии, но тот совершенно не тяготел к этой науке, раз за разом ошибаясь в простейших вещах. Однако бывший убийца просто привык к тому, что сам делал для себя алхимические зелья, когда был жив, хотя большинство теней, несмотря на то, что проходили азы алхимии в «клетке», никогда сами для себя зелья не создавали. Для этого у Гильдии были собственные алхимики. Так нужно ли принуждать мальчишку к тому, в чем у него нет никаких способностей? — «Я не целитель, так что не могу научить тебя магии исцеления. Но ты можешь готовить лечебные и прочие полезные зелья для своего брата, и этому научить тебя я готов. В конце концов, постоянно перехватывать контроль над его телом, чтобы создать нужные лекарства просто недопустимо и противоречит моим инстинктам. Даже эти тренировки сильно отзываются на моей душе, так что не думай, что происходящее доставляет мне хоть какое-то удовольствие. Но как еще показать ему правильное положение тела или правильный хват оружия? Если есть возможность избавиться, хоть частично, от необходимости перехватывать контроль, для меня это будет только в радость. Что скажешь? Тебе интересна алхимия? Если проявишь способности, я также научу тебя распознавать травы и ингредиенты. И еще могу научить медитации, которая не только поможет сохранить твой целительский дар, но и будет его постоянно усиливать. В конце концов, мы не будем вечно оставаться в лесу. Рано или поздно нам придется его покинуть, а среди людей можно будет найти учителя и тебе тоже. Маги-целители — самые востребованные среди всех остальных. Даже короли не смеют обижать их».
— Иса, соглашайся, — сквозь боль выдавил из себя Наиль, который слышал ментальные сообщения своего меча благодаря связи между ними. — Если эта проклятая железяка перестанет мучить меня всякими энергетическими балансами и температурными реакциями, я буду только счастлив!
Зиргрин, недовольный таким к себе отношением, скрутил тело Наиля еще сильнее, заставив его вновь несчастно заорать. К чести мальчика, он кричал от боли, но ни разу не попросил остановить тренировку или хоть немного ослабить ее. Наиль осознавал, на что согласился, так что принимал все, что заставлял его делать меч. Во время растяжек, если бы не одуряющая боль, мальчик ни за что не стал бы так кричать. Даже алхимию, которая казалась ему еще большей мукой, чем ежедневная растяжка, Наиль искренне пытался постигнуть, но все эти тонкие управления потоками энергии во время алхимических процессов просто ему не давались. Если бы Иса взяла это на себя, то ученик убийцы был бы на седьмом небе от счастья.
— Я могу попробовать…
«Тогда этим вечером начнем первый урок, а после полудня ты будешь сопровождать Наиля во время охоты и собирать травы. Наиль, нам придется немного видоизменить тренировки».
Зиргрин мысленно вздыхал от перспективы появления еще одного ученика. Хуже того, из-за инстинктов его тела общаться с Исой было настоящим мучением. Приходилось преодолевать себя, чтобы выдавить хоть одно слово.
Наиль остался счастлив тому, что больше не должен будет варить алхимические зелья, выслушивая в процессе множество ругательств от своего оружия. Однако его надежды на появление свободного времени вскоре должны были рухнуть, так как Зиргрин решил добавить упражнений на реакцию и чувство равновесия.
Так прошло четыре года. Брат с сестрой привыкли жить в лесу. Наиль добывал зверей на мясо и шкуры, уже освоившись самостоятельно использовать многие виды оружия, которые клинок щедро извлекал из своей рукояти. В прошлой жизни он собрал очень много разнообразного хлама, не говоря уже о том, что его артефактное оружие, используемое при жизни, также хранилось в этом пространственном кармане. Само собой, свое личное снаряжение Зиргрин даже не думал вручать мальчишке, хватало и обычных трофеев, скопившихся после множества совершенных в прошлой жизни убийств.
Наиль повзрослел и стал гораздо сдержаннее, чем раньше. Зиргрин теперь уже не брал его тело под контроль, разве что в исключительных случаях, когда показывал, как можно улучшить то или иное движение. Удивительно красивый мальчик вырос в довольно обаятельного подростка. Детская ангельская внешность, к счастью, не сохранилась, но все же его лицо обладало удивительно правильными чертами. Окрепшее тело Наиля было теперь сильным и ловким. Тяжелые тренировки, которые не прекращались ни на день на протяжении всех четырех лет, сильно изменили его характер.
«Сколько лепестков на самом крупном цветке, растущем у дерева с сухой нижней веткой?»
«Десять лепестков», — без раздумий мысленно ответил юноша, продолжая спокойно продвигаться вперед. Он отправился на охоту, так что вслух разговаривать себе не позволял. Шаги мальчика были ловкими и плавными, словно у хищного лесного зверя. Наиль не производил никакого шума и не оставлял после себя никаких следов. Его одежда, сделанная из выделанных шкур, не создавала ни малейшего звука во время движений.
«Пора вам двоим возвращаться к людям. Многому в лесу не научишься. Жаль, здесь не водятся магические звери, но даже они не заменили бы тренировок с людьми».
Этот разговор у них происходил уже на протяжении полугода. Зиргрин истосковался по человеческой крови. Иногда Наиль использовал его, чтобы убить особо опасных лесных животных, но мечу убийцы этого было слишком мало. Увы, ученик считал, что ему еще нужно отточить то одно, то другое… И не сказать, что мальчик не был прав, Однако убийце, чтобы совершенствоваться, нужно убивать.
«Тот олень с пятью рядами рогов разве не был магическим зверем? Обычные вроде зайцами не питаются».
«Случайно забрел. Наверное, его спугнула тварь поопаснее, вот он и выбрался из лесных глубин на периферию».
«Да уж, вкус у него был просто отвратительным».
«Зато одежда из его шкуры тебе оказалась очень кстати. Иса хорошо постаралась, даже скрытые кармашки сшила».
«Моя сестренка — настоящий мастер. Жаль мне ее, пропадает здесь. Ты прав, надо к людям возвращаться. Пора уже. Там она может травницей в любом селении пристроиться».
«Надо будет найти ей учителя магии. Да и тебе тоже».
Все это время Наиль, как и Иса, ежедневно медитировал по тому методу, который знал и передал им одушевленный меч. Еще до того, как стать убийцей, Зиргрин был принят в ученики одним магом-изгоем. Тогда-то этот маг и научил еще юного мальчишку развивающей дар медитации. Медитация была универсальной и подходила к любому типу магического дара. Увы, вскоре тот маг был убит, а самого Зиргрина насильно увели в Гильдию теней, обратив его магический дар в антимагию и сделав учеником «клетки». С того дня знание магической медитации пригодилось ему в первый раз. И детям это знание оказалось очень полезным.
Еще сильней похорошевшая и округлившаяся в определенных местах Иса без учителей методом проб и ошибок кое-как научилась управлять своим даром. Однажды она даже за одну ночь срастила сломанную ногу Наиля, когда он на тренировке сорвался со скалы и неудачно приземлился. Ее склонность к алхимии тоже оказалась удивительной. Иса поглощала передаваемые клинком знания, словно губка. Уже после нескольких неудач нужные зелья начинали получаться без всяких изъянов. Под надзором Зиргрина девушка достигла такого уровня, что могла бы легко сдать экзамен на звание младшего мастера алхимии. Она накрепко запомнила каждый переданный ей рецепт. Изготовленные ею улучшающие память снадобья потреблялись не только Наилем, но и самой Исой, так что она не опасалась что-либо неожиданно забыть.
