Почти окончательно одичав и плохо соображая, она сначала приняла меня за вернувшуюся Клару, и была готова на любые унижения, лишь бы вымолить прощение и пару глотков любой, совсем любой жидкости, но теперь, прирученная и полностью в сознании, готова была на всё уже ради меня лично — переключение в лоли-форму подтверждало, что альфа-связь между нами сформировалась, и меня не покидала мрачная уверенность, что дельта-связь тоже не за горами. Впрочем, эти соображения нисколько не помешали нам получить удовольствие от небольшого сеанса приручения, и весьма реальная опасность получить электрошок при неосторожном движении лишь придала процессу остроты.

Но заботы о новой пиджи были для меня пусть и привычным, но второстепенным делом. На первом месте оставалась Настя и остальной гарем. Убедившись, что Наяда крепко спит, а наше укрытие по-прежнему безопасно, я решил полностью сосредоточиться на связи с Настей и остальными моими девочками. Поначалу гудение трансформаторов и сопение спящей под боком пиджи меня отвлекали и раздражали — больше из-за осознания сложности задачи, но потом я как-то приспособился и даже нашёл в них что-то успокаивающее.

Сосредоточившись на нашей связи, я старательно перебирал все случаи, когда пользовался ею, сознательно или неосознанно, пытаясь понять, как именно я это делал. Задача разобраться в собственной голове, да ещё и по памяти, оказалась ожидаемо сложной, но от того только более захватывающей. Вскоре окружающая действительность мне уже не мешала, я её попросту игнорировал, а через какое-то время я включил разгон и подключил к делу Половинку. Не знаю, сколько времени прошло — когда я очнулся, Наяда ещё спала. А результат оказался двойственным: с одной стороны, мои пиджи были рядом, и это хорошо, с другой стороны — они пребывали в состоянии, больше всего похожем на покеболл в длительном хранилище, что, учитывая настину «непакуемость», весьма настораживало.

Снова сосредоточившись, на этот раз — на окружающем, я внимательно просканировал базу, насколько смог дотянуться. По-прежнему никакой активности в непосредственной близости, а вот замеченная ранее деятельность теперь наблюдалась в другом месте. На всякий случай повторно сверившись с ориентирами, я убедился: неведомая суета перекочевала из северо-западного угла вытянутой с востока на запад базы в юго-западный. Расстояние всё равно оставалось слишком большим, чтобы понять, чем они занимаются — их даже точно подсчитать было трудно, но мои пиджи находились выше и в восточной половине базы. Жаль, что лаз наверх из нашего укрытия был надёжно заблокирован в двух этажах над нами — как я понял, что-то компьютерное, судя по характерно высоким частотам и неоднородным, но стабильным потокам энергии. Выходы безусловно были, через дверь и через стенные панели на соседних этажах, но мне ни один не нравился: выйти через дверь — это гарантированно обнаружить себя, помещение этажом выше было замуровано, а возвращаться — это плохая примета, особенно здесь.

Утешали две вещи: во-первых, нас, похоже, всё ещё не обнаружили (а если нам везёт — то даже ещё и не хватились), во-вторых — мы отдохнули. В минусе был весьма насыщенный день без еды, но хоть мне и пришлось порядком попыхтеть, сильный голод в ближайшее время не грозил, если не придётся активно пользоваться разгоном. Опять же, есть небольшой шанс найти кладовку и перекусить… тем более, что мы добрались до жилых этажей базы. Если как следует принюхаться, ну, если выйти в нормальный коридор и принюхаться — то можно попытаться учуять кухню. На наших тайных тропах на это рассчитывать, конечно же, не приходится.

Вопрос с выходом я всё-таки решил к своему удовлетворению. Замурованная комната этажом выше была тупиком, но стенка вентиляционной шахты над ней была из тонкого «камня» — видимо, гипсокартон или оштукатуренный пластик. Словом, я беспокоился только из-за возможного шума, когда мы сквозь неё пролезем, преградой она не станет. Сама шахта была приемлемого сечения на совсем небольшом участке, но нам нужно было лишь выбраться на оперативный простор, если его можно так назвать. Я сидел и старательно «прощупывал» маршрут к моим пиджи и вещам — так случайно получилось, они просто лежали в кладовке на том же этаже и по пути.

Великая вещь — паранойя! Пароли, отпечатки пальцев, сканы радужки и жёсткая привязка покепака к покедексу всё-таки обеспечили сохранность моего имущества — и пропитания, чем мы с Наядой не преминули воспользоваться.

«Кивни, если ты меня поняла» — подумал я в сторону Наяды. Большие глаза и неуверенный кивок подтвердили дельта-связь между нами. К чёрту подробности, но сейчас это очень кстати. Комната с моими пиджи была совсем рядом, метрах в тридцати, но ситуация мне категорически не нравилась: все мои девочки находились в непонятных капсулах, укрытые каким-то полем, явно в глубоко бессознательном состоянии, и единственный способ войти — только через дверь.

Мы побежали во весь опор. Чтобы не терять скорость на повороте, зацепился когтями за угол, изрядно пропахав стену, а Наяда в своей «большой» форме просто оттолкнулась щупальцами от противоположной стены.

«Заморозь всё!» — мысленно приказал я Наяде, мчась к капсулам и замахиваясь мечом.

— Ну вот ты и оказался там, где мы хотели тебя видеть… — Начал вещать незнакомый голос откуда-то с потолка.

— Хрясть! — Меч в моих руках перерубает пучок кабелей, уходивших от капсул в стену. Из щупалец Наяды бьют тугие струи воды и сразу два луча холода, быстро и методично покрывая комнату изнутри толстым слоем льда.

«Иштван, поглоти всё электричество из этих капсул, и осторожней со Светой!» — ещё один мысленный приказ, и браслет на левой нижней руке выпускает десятки тоненьких цепочек, ветвящихся и истончающихся, которые легко входят в мельчайшие щели кожухов и очень быстро — практически, замкнув накоротко — обесточивают всё оборудование.

Голос с потолка, уже почти заглушённый льдом, что-то бубнит про «сопротивление бесполезно, вы будете поглощены», ой, то есть, «от сонного газа нет спасения», но Наяда проморозила вентиляционные отверстия на метр вглубь, не меньше, и комната уже почти герметична. Газы сквозь лёд, конечно, диффундируют, но медленно, и если этот «сонный газ» такой действенный, как говорит неизвестный голос — он тем более будет просачиваться долго.

Открываю капсулу и Настя, откашливаясь, падает мне на руки. В глазах полная пустота, но у меня в мозгу вдруг вспыхивает, чуть не заставив потерять сознание, и быстро проматывается история наших с ней приключений — и, кажется, не только совместных — и она, судорожно выдохнув, крепко, до хруста, меня обнимает.

Следующая — Света. Опять пустота в глазах, опять вспышка воспоминаний — уже почти терпимая, но, к счастью, без объятий — видимо, опасаясь не сдержать свою силу, она просто хватается за мою руку.

Со скрежетом ломая лёд, на потолке медленно открывается люк, выпуская турель. Загустевшая от адского холода смазка не даёт ей вовремя развернуться в нашу сторону, и я всаживаю в разрядник копьё. Иштван с удовольствием поглощает ещё немного электричества — немного потому, что Наяда, не теряя времени, сносит турель ударом воды, которую немедленно замораживает, едва не приморозив заодно и копьё.

Теперь Вера — порядок тот же, что и при первом нашем знакомстве, уж не знаю, совпадение это или так и было задумано кем-то.

Лила. Молодая и бойкая, и почти ничего не успевшая повидать — её вспышка была совсем коротенькой, хоть и яркой.

Магда. Связь с ней была самой слабой, но её всё-таки хватило, и она обняла нас с Настей, с трудом протиснув руки между Верой и Лилой и обхватив всех крыльями.

Только тут я замечаю, что Наяда с каждой вспышкой вздрагивала, как от удара и пыталась отойти в сторону, а сейчас просто села на пол — уже в своей лоли-форме — в полуобморочном состоянии, а из носа у неё течёт кровь.

— Девочки, это Наяда, она с нами. Магда, полечи её, пожалуйста. — Удивлённые взгляды и шевеление в голове, где обретается наша связь, когда девочки обнаружили, что Наяда теперь действительно с нами, волна магии от Магды, останавливающая кровь и возвращающая осмысленность взгляду Наяды.