Женщин она ненавидела еще больше. Все, кроме нее, как-то умудрялись дружить с этими тупыми скотами, которые ей-то и задарма не нужны. Это значило, что все бабы, кроме нее, — похотливые, недалекие самки.

Назло Инне Наташа попросила салат «Цезарь» с говядиной, лазанью с мясом и самый дорогой десерт.

И тут появился Игорь. Он был великолепен. Джинсы от Мориса Жербо, тонкий свитер от Готье, спортивные ботинки, кожаный пиджак от Гальяно. Игорь нежно пах чем-то горьким — ужасно вкусным и страшно мужским. Взгляд, которым он одарил Инну, не выделил ее среди других женщин. Это был нормальный, без особенного интереса взгляд, но у Инны отчего-то сердце рухнуло в желудок, а руки задрожали, как у девчонки. Ей ужасно захотелось, чтобы этот взгляд — вернее, такой же, но страстный и горячий — был предназначен только ей.

— Это мой двоюродный брат Игорь, — представила его Наташа. — Он два года жил в Европе. Приехал только вчера. Вы простите, но мы так давно не виделись, что я не удержалась и пригласила его с нами поужинать. Но если вы против…

Тут Игорь улыбнулся так, что все вокруг Инны закружилось. Это была идеальная, белоснежная, обаятельная и до того сексуальная улыбка, что у «мымры из прокладок» вспотела спина, а в висках застучало.

— Я не против, — промямлила она.

— Три текилы, — обратился Игорь к официанту.

Инна вспомнила, конечно, что она на работе не пьет, что ужин сугубо деловой и надо всем дать понять, что здесь не хиханьки-хаханьки, а встреча, равная по значению встрече татарского войска с русской дружиной, но ничего не сказала. Выпить и даже напиться — это была единственная возможность превратить официальные переговоры в дружескую посиделку. Иначе она никогда не наберется мужества, чтобы посмотреть ему в глаза — так, как смотрит уверенная в себе взрослая женщина, а не пятнадцатилетняя соплячка или тридцатилетний закомплексованный «синий чулок».

После второй текилы она разошлась:

— Начальник отдела входит в кабинет и орет на сотрудников: «Я же сказал: во время работы курить запрещается!» На что получает ответ: «А кто работает?»

Когда Игорь первый раз расхохотался над ее шуткой, Инна поняла, что такое счастье. Он заметил, какая она остроумная! Он оценил!

Пока он смеялся над плоскими шутками «мымры», подливал ей вино, подносил зажигалку, Наташа подсовывала Инне важные документы. Та подписала все без разбора, со всем согласилась и вообще перестала обращать на Наташу внимание — ее интересовал только Игорь. После ужина Игорь поймал для Инны такси, расцеловал по-русски — троекратно (от чего Инна покрылась мурашками) и пообещал обязательно пригласить ее в кино.

— Со мной теперь на вы, — заявил Игорь, когда они сели в машину. — Меня самого поразило, какое невероятное влияние я оказываю на женщин. Я — кумир, я — бог, я — мечта. Можешь на меня молиться — так и быть, разрешаю, но руками не трогай.

Наташа захихикала и немедленно потрогала его руками, от чего Игорь чуть не врезался в зад туристическому автобусу. Он велел Наташе сидеть тихо, что она выполнила с большой неохотой. Впечатление, которое Игорь произвел на Инну, ее возбудило. Будоражило то, что ее мужчина неотразим в глазах других женщин.

— Я что-то неважно себя чувствую, — пожаловался он, как только они переступили порог Наташиной квартиры.

— У меня для тебя кое-что есть! — обрадовалась она. — Суперсредство!

Игорь с подозрением оглядел пузырек из-под марганцовки, в котором было нечто коричневое с какой-то трухой.

— Что это? — спросил он, исследуя пузырек на свету.

— Попробуй, — загадочно улыбнулась Наташа.

— Как хочешь, — покорился Игорь и выпил содержимое. — Но учти, если ты вздумала меня отравить — все компрометирующие тебя бумаги находятся у моего адвоката.

Он ничего не почувствовал — ни вкуса, ни запаха. Немного закружилась голова — совсем чуть-чуть.

— Приляг, — посоветовала Наташа и толкнула Игоря на кровать.

Он устроился на подушках, а Наташа задрала его свитер и положила голову ему на живот. Его щекотали ее теплые волосы, он чувствовал на животе ее прерывистое дыхание. Игорь ощущал, как она вся напрягается от желания, как ей хочется страстно прижаться к его телу… Наташа гладила его по бедру, ее губы оставляли на коже горячие следы, она опускалась все ниже и ниже, пока ее рот не стал так близко, что он застонал от предвкушения.

Игорь уже давно вычислил — никакое умение не сравнится с пылом влюбленной женщины. Девки, торгующие собой на улице, за пять минут отрабатывают свои двадцать баксов — они делают все так быстро и энергично, что ты еще не понимаешь, что произошло, а уже натягиваешь штаны и отдаешь деньги.

Но когда женщина любит, она не старается, не красуется — он ловит кайф от этого и возбуждается, даже если получается у нее с горем пополам. У Наташи выходило без горя, но Игорь отчего-то оставался равнодушным.

Наконец она оторвалась и спросила:

— Что с тобой? Ты меня не хочешь?

Он знал, как отвечать на такие вопросы.

— Очень хочу. — Он не извинялся. — Но, видимо, не могу. Старею.

— Да ладно, — хихикнула Наташа. — Ты чего?

— Наташ, я скорее всего чувствую себя хуже, чем мне хотелось бы, — сказал он. — То ли я отравился, то ли давление какое-нибудь… Не знаю.

— Ну и ничего страшного, — весело согласилась она. — Я не привереда. — Она легла рядом, забросила на него ногу. — Я так люблю тебя… Давай руками?..

21 мая, 23.07

Игорю даже думать не хотелось над всеми теми странностями, что с ним произошли. Он решил расслабиться, отдохнуть, посмотреть старую добрую комедию Вуди Аллена, похрустеть мексиканскими чипсами с соусом тако и уснуть, когда глаза сами закроются.

Кое-как втиснув машину между «Газелью» и «жигуленком», поспешил домой.

Лифт в очередной раз сломался — Игорю пришлось тащиться на девятый этаж пешком. Он шустро пробежал пять этажей, но выдохся и на свой чердак едва дополз.

— Ку-ку! — окликнули его с лестничной клетки.

От подоконника отделилась темная фигура. На последнем этаже свет, как всегда, не горел — соседи никак не могли собрать двадцать рублей на новую лампочку, так что Игорь чуть было не испугался. Не испугался лишь потому, что голос был женский и знакомый. Темнота двинулась на него и оказалась Машей. Выглядела она странно. Волосы дыбом стояли на голове, глаза блестели так, словно она объелась наркотиков, зубы хищно поблескивали.

— Э-э-э… — Игорь отступил назад.

— Что такое? — спросила Маша так, словно собиралась вцепиться ему в горло.

— Маша, ты не в себе? — спросил Игорь, ощупывая в кармане ключи и соображая, как будет выглядеть, если он бросится в квартиру и захлопнет дверь у нее перед носом.

Он открыл дверь, но сбежать не решился. Включил настольную лампу. При свете, хоть и электрическом, черты ее лица разгладились, стали мягче и привычнее.

— Ты что на меня уставился, как будто у меня топор из головы торчит? — спросила Маша.

Она протянула руки и обняла его за талию. Они постояли так пару минут, после чего Игорь почувствовал нарастающее возбуждение. Он понял, что дико, как животное, хочет Машу — слепо, инстинктивно и прямо сейчас. Одним движением сорвал с нее трусы, прислонил к стене, расстегнул джинсы, подхватил… Маша обняла ногами его талию, и они пустились в такую гонку за удовольствием, что треснула штукатурка на стене. Все кончилось быстро, но они еще долго не могли прийти в себя. Сначала Игорь держал Машу на руках, тяжело дыша ей в плечо. Потом она зашевелила ногами — видимо, затекли. Они сползли на пол — кучей, не расплетаясь, и валялись так, переживая случившееся.

У Игоря зачесалась рука. Сначала было просто щекотно, а вскоре зудело так, что хотелось разодрать кожу ногтями. Он пошел в душ, проскреб кожу мочалкой, от чего чесотка спустилась ниже, перебросилась на грудь, а когда Игорь смыл пену, то испуганно вскрикнул — его тело сплошь было покрыто багровыми пятнами.