- Может, это просто от сладкого? Я слышал, что… - оправдывался Ленон, до крайности обиженный подобной версией.

- Да плевать я хотел на то, что ты слышал! – взорвался Гаузен, настроение которого ухудшалось все сильнее вместе с окружающей обстановкой. - Когда я в последний раз ел что-то сладкое? Не я - ты у нас привереда! Того я не хочу, этого я есть не буду, слушать не собираюсь, делать не стану, потому что я самый умный… - начал передразнивать Ленона Гаузен.

- Ну, друзей не выбирают… - робко попытался заступиться за себя юноша.

- Ага, не выбирают, - подхватил Гаузен. - Ленон, ты просто поразительный человек!

- В каком смысле? – учуял подвох Ленон.

- В том смысле, что друзей не выбирают - в них живут и умирают! Сказал глист! Ты паразитируешь на мне, питаясь за мой счет и не отдавая ничего взамен! – не сдерживая эмоций, обвинил Гаузен. - Да ты вообще понимаешь, что если бы не я, то ты не прожил бы здесь и дня?!

- Я прекрасно понимаю! – расстроился Ленон. - Я понимаю то, что если бы не ты, то я не пробыл бы здесь и часа!

- Прекрасно! – сердито воскликнул Гаузен. - Хорошая стратегия – во всех своих бедах винить окружающих! А ведь если бы не я, ты остался бы у себя без жилья и работы. Да и вообще, не силой же я тебя заставил вернуть меня в свой мир! Кто же мог знать, что так выйдет?

Ленон промолчал. В чем-то Гаузен был прав. Ленон, наверное, мог бы поподробней разузнать у книги, как работают путешествия из одного мира в другой. Но тогда-то он доверился Гаузену.

- Кто, кроме меня, поможет тебе здесь?! Ты еще что-то мог в своем мире. А здесь ты последний голодранец! А то, что ты последний голодранец из голодранцев – это еще не делает тебя королем голодранцем. Это вообще никем тебя не делает! Слышишь? Никем! Думаешь, ты какой-то особенный или даже уникальный? Думаешь, ты самый умный?! – завалил вопросами Ленона Гаузен и, не дожидаясь ответа, снова начал передразнивать своего спутника. - Тех, кто пьет, курит и ест мясо, я вообще за людей не считаю!

- Неправда! Я такого не говорил! – возмутился Ленон.

- Не говорил, так подумал! - настаивал Гаузен.

- Да я и думать о таком не посмел бы! - защищался, как мог, Ленон.

- А чем докажешь? – не отставал Гаузен.

- У меня нет никаких доказательств, кроме правды! И вообще, почему ты подозреваешь окружающих во всем плохом? Прямо как параноик…

- Каких еще там ноек?! – рассердился незнакомому слову Гаузен, приняв его за ругательство. - Сам ты нойка! Это ты один только и делаешь, что ноешь и жалуешься, и я тебе в этом занятии напарником быть не собираюсь!

- Да нет, параноик, это тот, кто всех подозревает, а потом настаивает на своем, даже если неправ, - попытался вспомнить Ленон нужную строчку из словаря, но точность оставляла желать лучшего.

- А ведь я мог бы и бросить тебя! - не сдавался разгорячившийся Гаузен.

- Неправда! – отчаянно запротестовал Ленон.

- Бросил бы, да еще пинка вдогонку дал, - припугнул его спутник.

- Да? А кто книгу бы тогда читал?! – возразил Ленон.

- Бросил бы ее вместе с тобой! Две ходячих энциклопедии! От вас обоих одни только беды! – подвел черту Гаузен.

Ленон, вконецрасстроившийся из-за слов Гаузена, замедлил ход и погрузился в раздумья.

- Ходячая… Я тебе не книжки-бумажки - у меня чувства есть, – обиженно протянул Ленон, бредя, не разбирая пути. Ему показалось, что, может, действительно, от него одни только неприятности, и уныние начало еще сильнее укрепляться в его душе.

- И зачем я тогда поднял ее со скамейки в тот раз! – сокрушался Ленон. - Лучше бы она была заминирована! Мне же с детства говорили не трогать чужое!!!

Он уже началвспоминать про слова Гаузена, что он с книгой ему не нужны, и подумал, а не попытаться ли вернуться обратно? Неизвестность его больше не пугала. Вряд ли на Земле найдется такой уголок, где он будет столь же бесполезен и неуместен, как здесь. Но Ленон вспомнил, что не имеет права воспользоваться книгой подобным образом, так как пообещал Гаузену этого не делать. Ленон поднял голову, но увидел, что его спутник уже скрылся из вида. Ленон захотел его окликнуть, но тут разразилась страшная гроза.

- Уж лучше воображаемые друзья, чем такие! Зла у меня на тебя нет, одно расстройство, - пробормотал Гаузен и поймал себя на мысли, что Ленон уже давно не отзывается. Велит обернулся и увидел, что вслед за ним уже давно никто не идет.

- Всемогущий Катапак! Что же я ему наговорил?! – спохватился Гаузен. Он всего лишь хотел призвать Ленона к ответственности, но понял, что зашел с аргументами слишком далеко. – Он же без меня пропадет! – испугался Гаузен. - Я хуже Леканта! Нельзя так издеваться над людьми!

Гаузен начал кричать Ленону, чтобы тот вернулся, но его голос заглушил шум грозы.

- Гаузен, куда ты пропал? – услышал юноша сквозь шум мольбу о помощи. Но это не был голос его спутника. Это кричала Лин!

- Лин? Как ты снова нашла меня?! – устремился навстречу Гаузен, на всякий случай обнажив саблю, если девушку придется защищать.

Но тут его ослепила вспышка, и он потерял сознание.

Очнулся Гаузен в незнакомом домике.

- Твое лицо мне кого-то напоминает… – донеслось до юноши. Ему в лицо смотрела неприятного вида старушенция.

- Мертведьма! – побелел от ужаса юноша и собрался уже рвануть к выходу, но конечности его не слушались.

- Некролдунья! – поправили Гаузена. - Я рангом повыше, чем обыкновенная ведьма. Просто мои жилищные условия и материальное положение не соответствуют уровню моего мастерства. Но ты угадал, я тоже поддерживаю свою жизнь, высасывая энергию из окружающего пространства.

- Какая разница! Ты все равно меня съешь! – в этот момент Гаузен впервые с симпатией подумал о привычках Ленона, принципиально не приемлющего мяса в пищу.

- И не подумаю. Чтобы подпитаться, я подожду твоего приятеля. Куда он от меня денется? А на тебяу меня другие планы. Знаешь, на этом болоте так одиноко…

Гаузен с ужасом представил, чего от него хочет ведьма.

- Поэтому я подумываю завести себе питомца… - докончила она.

- Я тут по пути видел одну прекрасную жабу. Под стать тебе, старая карга, - злобно добавил про себя юноша. - Она сидела на пеньке неподалеку. Может кому угодно составить отличную компанию. Тетенька, ты меня выпусти, я ее найду, поймаю и сразу принесу, - начал обещать Гаузен в тщетной попытке вымолить себе свободу.

- Жаба – это слишком скучно. Жабы только и умеют, что дуться, а я обидчивых не люблю. На обидчивых у меня управа скорая, - посмотрела на Гаузена страшными глазами колдунья. - Да и говорить жаба совсем не умеет. Я больше подумываю о вороне…

- Ворон – тоже животное полезное! – горячо поддержал Гаузен. – Его словить, конечно, потруднее будет, но к вечеру я точно вернусь вместе с пойманной птицей…

- Зачем же ловить? - усмехнулась ведьма, и ее позеленевшее от времени лицо покрылось еще большим количеством морщин. - Я собираюсь превратить в ворона тебя. Такое под силу только колдунье, а не какой-то там ведьме.

- Какой же из меня ворон?! – испугался Гаузен. - Меня этому не учили! Клювом не вышел, да и летать не умею!

- Зачем тебе летать? Да кто ж тебя выпустит! А вообще ты и так милый… Если бы я была немного помоложе, глядишь, были бы на тебя другие планы. Поцелуемся, красавчик? - насмешливо предложила колдунья.

- Поцелуй-ка лучше дверной косяк своей калитки морозной ночью, - передернуло от отвращения Гаузена. Тут он вспомнил, как насильно поцеловал подружку Ленона в милиции, и его охватило запоздалое раскаяние.

- Фу, какой грубиян! Если я тебя в ворона превращу - ты будешь сыпать напропалую всякими неприличными словами, - засомневалась пленительница Гаузена, и он вновь начал мысленно молить Катапака о том, чтобы она передумала.

- Впрочем, я за свою жизнь столько всего в свой адрес услышала, что мне уже все равно, - отмахнулась колдунья, отняв у юноши последнюю надежду. - Да не расстраивайся ты так. Это к красивым привыкаешь быстро, а ко мне – тоже можно, просто чуть дольше. А после превращения ты даже и не вспомнишь, что когда-то был человеком. И будешь радоваться таким мелочам, как лишний сухарик или орешек.