Я собралась, взяла пару котомок и осторожно вышла из комнаты.

Глубокой ночью шансов, что меня поймают, почти не было. Нужно только добраться до погоста, туда, где я еще не собирала травы, и набрать как можно больше разных видов. Кто знает, что мне пригодится, чтобы выжить.

Ключ слишком громко скрипнул, открывая подвал. Я прислушалась. Тихо. Отворила дверь и скользнула внутрь. Ничего, выйду тайком, а вернусь, когда рассветет, привычным путем через главный вход. Рипли меня прикроет, ведь я ему еще нужна.

Погруженная в свои мысли, я поспешно проходила по темному коридору, чтобы быстрее миновать жуткий подвал и выйти наружу, когда из глубины одной ниши звякнула цепь.

Меня прострелило от страха. Я застыла не в состоянии сделать шаг дальше.

— Ты! — раздался голос из забранной решеткой камеры.

И я побежала! Так быстро как могла. Вон из подвала. На ходу давая себе клятву, больше никогда не спускаться и не бродить по темным коридорам запрещенного помещения!

Только у храма остановилась, чтобы отдышаться. Кто там был? Кто мог меня узнать?

Уже на погосте, собирая травы вдоль могил и между надгробий, я перебирала в уме всех магов и преподавателей, кто мог очутиться в камере, пока не дошла до Дикого.

Но почему его держат не в зверинце?

Потому что он может приручать монстров. Даже не так. Он может контролировать их, повелевать их действиями.

Приручение отличается от контроля. Рысенка я не контролировала, даже не приручала, хотя Рипли думает иначе. Но зверек пришел на помощь.

Тогда логично, что Дикого держат отдельно от монстров.

Но неужели дыба и все пыточные сооружения тоже для истязания Диких?

Я разогнулась, бессознательно расплющивая только что выкопанный с корнем стебель вербены. Пусть Дикие причислены к монстрам, пусть они враждебны, но они же люди!

Тот, что заперт в камере, тоже человек! Невозможно представить его на месте монстра на арене. Страшно подумать, что против Рипли могут выставить другого человека.

А если это случится?

Рипли убивает монстров, но убивал ли он людей?

Всю неделю Рипли меня не дергал, мы по-прежнему виделись за завтраком и реже за обедом, но вернулся Нак и Рипли целиком сосредоточился на нем, игнорируя меня и больше не приглашая на тренировки.

Пару дней я даже радовалась свободному времени. Все отложенные дела удалось сделать. Или попробовать сделать. Зою я не нашла. Дневник Нины дочитала, но разработка символа для особенной магии не продвигалась. Вся собранная трава была высушена и истолчена. Справочники по монстрам изучены и законспектированы.

А к концу третьего дня у меня кончились силы. Травяной чай не помогал, а вытягивать силы больше было не из чего.

Снова пойти на погост? Днем меня никто не выпустит без Рипли, но тот словно помешался на тренировках и натаскивании Нака. Ночью?

Я боялась Дикого. Боялась даже пройти мимо его клетки. А что если клетка пуста, и я увижу Дикого на дыбе?

На пятый день стало настолько плохо, что я пропустила завтрак, не в состоянии побороть слабость и выйти из комнаты. Вот тогда ко мне пришел Рипли.

— Что с тобой?

— Все нормально, — мне пришлось высунуть нос из-под одеяла. — Немного простыла.

— Не вовремя, — недовольно прокомментировал Рипли. — Послезавтра командное состязание. Нак готов убить любого монстра. Я точно спасу твою задницу от смерти.

Я закатила глаза и вздохнула.

— Так вся эта суета только ради моей задницы?

Рипли усмехнулся, поспешно отступая к двери:

— Я думаю, она стоит того, чтобы спасти ее от монстра. Сходи к лекарям. Через день ты должна быть на ногах.

Он ушел до того, как я успела рассказать о своей проблеме. Но подсказал главное — тянуть больше некуда. Я должна пойти на погост и набраться сил.

Ночью открыла подвал, пару раз выдохнула для храбрости и вошла внутрь. У клетки с Диким меня теперь никто не окликнул. Сердце обмерло. Неужели его переместили в пыточную?

Внутри брякнули цепи, в полутьме камеры я различила лохматую голову Дикого. Несколько дней заточения ослабили не только ее, но и его.

Я выбежала наружу, чувствуя неимоверное облегчение, что не пришлось проходить через развешенные кишки растерзанного человека. Пусть другие привыкли называть его монстром, но ведь он даже говорил на человеческом языке!

Четыре часа сборов словно влили в меня живительный эликсир. Надо каким-то образом научиться беречь собранную силу. Ведь набираясь силой, я ее не трачу! Тогда почему она кончается так быстро?

Снова все упиралось в знак, в аркан, в какой-то символ, который будет помогать мне сохранять и контролировать свою силу.

Обратно я возвращалась увереннее, зная, что Дикий обессилен заточением, а может и расходом своей монсторской магии.

Но я ошиблась. Дикий поджидал меня!

— Воды…

Я не смогла пройти мимо.

— Воды…

— У меня нет воды, — с сожалением прошептала я, — только борщевик.

Борщевик был мясистым растением, из которого можно было делать отличную выжимку для последующих настоек. Я знала, что мужчины в нашем городке часто настаивали бражку на борщевике. На практике, хмель присутствовал и в сочной траве. Разумно ли Дикому давать хмельную траву?

— Ты…

Теперь мужчина простонал, но без сил склонил голову, звякнув цепями на скованных руках.

Я вздохнула, покопалась в одной из котомок и достала борщевик. У меня только три стебля, если отдам один, с меня не убудет.

Я протянула траву через решетку и вздрогнула, когда Дикий вскинул голову и уставился безумными глазами в мои.

— Не могу тебя подчинить, — прохрипел он. — Дай мне траву…

Я пересилила себя, закладывая борщевик в раскрытый рот Дикого. Похоже тот не истощен, а изнурен голодом и жаждой, избит и ослаблен пытками.

Внутри все бурлило от жалости. Но он же Дикий! Он хотел убить меня!

— Ты не такая. Почему они не убили… тебя?

— Кто «они»? — теперь я ни за что бы не ушла, пока не узнала, что имеет в виду Дикий.

— Некротики…

— Некроманты? — переспросила я.

Дикий только насмешливо хмыкнул.

— Есть еще борщевик? Дай.

В результате все собранные стебли перекочевали в рот Дикого.

— Мне пора.

— Нет. Стой. Они не знают о тебе?

Я снова вернулась к клетке.

— Знают. Я нулевка. Йота-уровень.

Он засмеялся каркающим смехом.

— Идиоты!

— Это магия?

— Да. И как только ты выдашь себя — сядешь в соседнюю клетку.

— Не выдам. Я не контролирую свои приступы. И не умею управлять магией.

— Тебе нужна руна.

— Что?.. Какая?

Неужели Дикий об особом аркане для белых теней? О которых писала в дневнике Нина?

— Придешь завтра. Принесешь еды и воды. Я покажу тебе руну.

Он закрыл глаза и замер. Постояв еще минуту, я поняла, что Дикий просто заснул. Я развернулась и пошла прочь из подвала. Если пленник думает, что я вернусь, то очень сильно ошибается!

Остаток ночи я проспала сном младенца. С силой, влившейся от сбора трав, все снова пришло в норму. Ну, кроме Рипли.

— Ты пропустила завтрак, — буркнул он, отодвигая меня и проходя внутрь.

— Проспала. Тебе то что?

— Завтра испытания.

— Завтра?!

— Я говорил тебе. Сегодня день прививок.

— Чего-о-о?

Он хмыкнул:

— Я думал, дочь аптекаря знает, что такое прививки.

— Я знаю. Но… Зачем прививки перед испытанием?

— От бешенства, от столбняка, от холеры и от кучи другой дряни, которая может в тебя попасть на арене с укусом, прокалыванием, рассечением, попаданием в желудок твари.

Меня передернуло.

— Как дочь аптекаря, я должна тебя предупредить, что если монстр тебя проглотит — прививка уже не поможет.

Это была шутка, но Рипли не засмеялся, он наоборот посерьезнел и подошел ко мне ближе, заставляя поднять лицо, чтобы видеть его темнеющие (с чего бы?) глаза.