Когда меня унизительно сопровождали к столу отвергнутых, "для тупых куриц", как сказала одна из подпевал блондинки, я поняла одну незамысловатую истину: основная масса одаренных, независимо от положения и уровня одаренности, предпочитала оставаться в наблюдателях.

Они не гнобили меня, но и не заступались. Просто смотрели спектакли с моим участием ради развлечения. Я понимала, что никто из них не заступится, не сдаст зачинщиц ректору или преподавателям. Я одна. Сама по себе. Сама за себя.

Получив единственное место в столовой у самого входа, где на меня не опрокидывали еду и не обливали напитком, я не стала незаметной, как же меня не заметишь, если сразу на входе натыкаешься на мой стол, я тоже включила наблюдательность.

Кто с кем дружит, кого поддерживает, с кем встречается. Чтобы быстрее узнать о сокурсниках нужно внимательнее к ним присмотреться. Так учил меня папа при осмотре больных. Что не скажет человек, расскажут его симптомы.

Я рассматривала магов, как потенциальных больных с характерными симптомами придурков, зазнаек, выскочек и подпевал.

Так вот среди этого сброда выделялся только Рипли! Тот самый блондин с площади нашего города. Я его не сразу узнала.

Увидела только спустя неделю после поступления. Блондин зашел в столовую, когда я поспешно допивала шоколадный напиток. Зашел уверенной походкой с той легкой небрежностью, за которой угадывалась грация хищника. Он был один.

Я настолько привыкла, что в Академии все ходят группами или парами, что одинокий одаренный невольно привлек мое внимание. Новичок?

Блондинчик тоже остановился, закинул рюкзак за плечо и привалился к косяку, разглядывая меня в ответ.

— Новенькая?

Я кивнула, начиная прозревать, почему этот парень мне кажется знакомым.

— Рипли, не пачкайся об это бестолковое чучело, — пропела Церса, та самая блондинка, что доставала меня с первого дня. — Иди к нам!

Парень ленивым взглядом окинул элитную группу кобылиц, сидящих в самом центре за сдвинутыми столами, и снова перевел взгляд на меня.

Понятно, что он не новичок. Я помнила, что я одна. И вспомнила этого блондина. Он настоящий охотник, который приезжал в наш городок. Преподаватель?

— Странный наряд. Если не хочешь привлекать к себе внимание — смени, — дал совет Рипли, взял у поварихи порционное блюдо, с заранее разложенной едой, и отошел к отдельно стоящему в углу у окна столу.

Я думала, что там тоже стол для жертвы, потому что его никогда не занимали, даже когда этого парня не было. К тому же Рипли не выглядел жертвой, хоть и был один. Никто из элиты не рискнул подходить к его столу и навязывать свое общество.

Может он все-таки преподаватель? Поэтому перед ним держат дистанцию? Тогда почему Церса так фамильярно звала его к себе за стол?

Не зря я сравнила парня с хищником, но от этого он менее интересным не стал, наоборот, теперь, когда я заходила в столовую, первым делом бросала взгляд в угол, на его стол, который никто никогда не смел занимать.

Помимо Рипли и Церсы, мне повезло наблюдать за очень эксцентричным обществом. В нашей глубинке таких людей давно бы клеймили, но в Академии, и вероятно в столице, где преимущественно обитала знать, такое поведение поощрялось.

Мне с детства прививали сдержанность, кротость, скромность в желаниях и поступках, умеренность, а главное, уважение к окружающим, не только с согражданами, но и с животными, растениями. Из-за специфики занятия нашей семьи, сострадание и милосердие были основой основ.

Так вот именно все привитые мне в семье ценности здесь не имели никакого значения, не помогали, а топили. Даже мое любимое платье, в котором я работала в аптеке, высмеяли из-за монашеского вида.

Обидно? Очень. Потому что я считала его самым лучшим в моем гардеробе, а после насмешек поняла, что кроме формы больше ничего из своих вещей не надену. Но накануне дня знакомства с Рипли, я в очередной раз сцепилась с подпевалой Церсы и ожидаемо получила полный подол клюквенного киселя.

Форму пришлось сдать в прачечную при Академии, и снова облачиться в аптекарское платье, чтобы напороться на совет от блондина. И нет, он не был дружелюбный.

Хищники вообще ни с кем не дружат, как я заметила.

С учебой тоже как-то не сложилось. Я всегда считала себя прилежной и сообразительной. От отца приходилось многому учиться и схватывать налету. Но с лектором Карцепски как-то сразу не задалось. Он меня невзлюбил с первой встречи.

— Возник? — лектор Карцепски как раз давал вводные лекции для новичков, после его курсов мы распределялись по потокам в соответствии со своим уровнем развития дара. — Новенькая?

Я встала и кивнула.

— Вот список книг, найдете их в библиотеке у своей хранительницы, для ознакомления. Вы пришли в середине курса, попробуйте нагнать группу. Если не получится, останетесь на попечении хранительницы, а мои лекции станете посещать со следующим набором. Вам нет смысла спешить.

В этом предложении были и помощь и издевка одновременно. С одной стороны преподаватель не запрещал учиться. Вот тебе книги — учи. Но и готовности помочь разобраться во введении не проявлял, возлагая надежды на мое самообразование. Он явно признавал, что шансов стать сильным магом у меня просто нет. Так зачем тратить на меня время?

Я взяла список и вместо обеда нашла огромный зал библиотеки с высокими полукруглыми сводами. Там же познакомилась с молодой красивой женщиной, которая представилась моим хранителем, она и показала стеллаж, где лежат все учебные пособия из списка лектора Карцепски.

— Часто к вам новичков приставляют? — поинтересовалась я, чувствуя со стороны хранительницы дружелюбие.

— Довольно часто, если это вообще может быть применимо к новичкам — они сами по себе редкость.

— Разве? Но ведь распорядитель сказал, что в этом году их много, целых семь!

— Как тебя зовут, ласточка?

— Анна. Анна Возник.

— Анечка, — ласково улыбнулась хранительница. — Меня Зоя Красновская. Я сама заканчивала эту Академию. Единственную. Думаешь, если бы новичков было много, они бы уместились в одной Академии убийц?

Я вздрогнула:

— Убийц? — повторила, вспоминая, как удивилась в день приезда огромному кладбищу, посреди которого возвышалась Академия.

Зоя склонила голову набок, словно удивляясь моей реакции.

— А ты думала, куда тебя привезли? В школу юных волшебников?

Ее усмешку трудно было назвать доброй.

— Н-нет, но это же Академия охотников… Одаренных… Почему убийц?

— А что они делают? — тут же ответила вопросом на вопрос Зоя.

— Охотятся на монстров.

— Убивают! Они убивают монстров. Поэтому не обольщайся на их счет, Анечка.

Мое введение в мир охотников и знати с их тайнами и законами, отличающимися от законов для простого народа, началось с учебников и бесед с Зоей.

— Читай "Трактат о силе и уровнях". Это основа основ. Так ты поймешь иерархию магов, — посоветовала она, протягивая мне толстенький том.

В "Трактате" много и нудно расписывался закон сохранения энергии, что полная магическая энергия замкнутой системы остается неизменной.

— Что это значит? — нахмурилась я. — То, что рожденный на первом уровне маг, не может его повысить?

Зоя поцокала языком:

— Так, кажется я погорячилась с трактатом. Отложи его в сторону и посмотри сначала детский вариант книги о силе и распределении магии.

Передо мной легла красочная тонкая книжка для детей. Это было унизительно, но я доверяла Зое и верила в ее желание помочь, поэтому открыла книгу и тут же залипла на иллюстрациях и понятных объяснениях про магию из трактата.

Оказывается, маги были простыми людьми с даром заимствовать энергию у других существ, преобразовывать ее в силу и использовать во благо себе. Закон сохранения объяснялся тем, что из ничего сила не берется — её сначала надо отнять у другого, чтобы потом применить самому.