— Бабуль, а давай ты поедешь с нами? — предложил я, доев второе — котлеты с макаронами.

— Куда это? В Москву? — не поняла она.

— Нет. Не в Москву. Я был бы рад, чтобы ты приехала, а точнее сказать переехала к нам насовсем, но ты хочешь жить тут. Поэтому не будем возвращаться к этому. Я о другом хочу тебе сказать. Поехали с нами в командировку — в ГДР?

— Да ты что, Саша. Что ты придумал ещё, — запротестовала она и стала называть миллион причин, чтобы этого не делать. Причины эти все были не серьёзными, но я не стал напирать, решив вернуться к вдруг возникшей идее семейного вояжа через пару дней.

Поблагодарив за обед, решил помыть посуду. Но бабушка сразу же запротестовала и отогнала меня от таза, сказав, что сама всё вымоет. Пожал плечами и собрался было пойти в комнату, чтобы прилечь и отдохнуть часок-другой, но заметил в окне, что в калитку зашёл незнакомый мужчина, который выглядел как интеллигентный маньяк из низкопробных слешеров 90-х. Одет он был в костюмные брюки тёмно-синего цвета, валенки, бежевую дублёнку, норковую зимнюю шапку, а в руках держал топор.

— Ну ни *** себе! — выкрикнул я и схватил в одну руку, стоящую рядом с печкой кочергу, а в другую длинный столовый нож, больше похожий своими размерами на небольшой меч.

— Саша, ты что? Что случилось, — прошептала бабушка, наблюдая за моими приготовлениями к бою.

— Спокойно, бабуль. Ты отойди чуть к печке. Там какой-то мужик с топором в руках к нам идёт. Я его сейчас быстро вырублю, и мы его свяжем, гм… если он живой останется после этого, — обрисовал я картину будущего сражения. — А потом пойдём к Линёвым и вызовем оттуда милицию. У них, я помню, телефон проведён был. Так? — и не дожидаясь ответа: — У нас верёвка-то есть или мне его наглушняк валить?

— Да какая ещё верёвка? Что ты удумал-то? Кого ты там увидел-то? — прошептала она.

— Тихо. Он уже идёт, — прошептал великий воин.

И тут в дверь постучали.

— Скажи, пусть заходит, а сама к печке иди и стой там, — шёпотом скомандовал я и спрятался за шторками в чулане, откуда негромко шикнул: — Я его со спины долбану.

Бабушка посмотрела в окно и пригласила маньяка в дом, а затем, подойдя к чулану, отодвинула шторку, тем самым демаскировав меня и отобрав у меня нож с кочергой, и произнесла: — Саша, ты что делаешь? Не бойся! Это же сосед новый.

— Да ты чего, бабуль?! Какой нафиг сосед. Он с топором идёт. Отдай! А сама вон туда беги! — стал отбирать я своё импровизированное вооружение.

— Ну правильно, что с топором, — отвечает, намертво вцепившись, бабуля. — Это я им его дала. На время. Им дрова надо было для печки порубить. У них топор сломался.

В коридоре раздались шаги, дверь в дом распахнулась и в комнату, снимая шапку, зашёл тридцати — тридцатипятилетний усатый мужчина. Увидел меня и, поздоровавшись, протянул бабушке топор, при этом произнеся: — Большое спасибо. Вы нас очень выручили.

Тип был приветлив, улыбчив и чрезвычайно вежлив.

Бабушка, сказав: «Не за что» — принялась с ним беседовать, расспрашивая про то, как они устроились и не холодно ли у них, а я с подозрением смотрел на гостя, в разговор не вступал и размышлял, где я мог видеть этого усатого гражданина. Но сколько не морщил мозг, вспомнить так и не сумел.

Гость же тем временем крайне доброжелательно рассказывал бабушке об их быте и как они устроились, был приветлив и казалось совершенно не обращал внимание на меня. Однако я видел, что он нет-нет да бросит быстрый взгляд в мою сторону. Возможно, ему было не приятно, что я стою сбоку от него, а, возможно, он опасался кочерги, которую я положил рядом с собой на стол.

Поговорив минут пять, бабуля и новый, сосед закончили беседу ни о чём, и мужчина, попрощавшись, ушёл.

— Странный тип, — наблюдая как он выходит с нашего участка, сказал я и, взяв кочергу со стола, прислонил её к печке.

— Обычный инженер, — сказала бабушка и вновь принялась за посуду. — Чтой-то на тебя такое нашло? На людей стал кидаться?

— Не похож он на инженера.

— Это почему же?

— А потому, что взгляд у этого гражданина чрезмерно самоуверенный и цепкий, — пояснил я свою мысль и негромко добавил: — С таким взглядом в ЧК работать надо, а не инженерить.

Бабуля последней фразы не расслышала, а лишь пожала плечами. Я зевнул и, сказав, что пойду подремлю, чмокнул её в щёчку, направился к себе в комнату, чтобы наконец-то прилечь и обо всём хорошенько подумать.

А подумать, к слову сказать, было о чём. В результате того, что из Москвы я отъехал, можно сказать, впопыхах, хорошо и скрупулёзно подготовиться к данному вояжу, я, по большому счёту, не успел. А посему, допустил, как минимум, один прокол. Возможно, в дальнейшем я ещё найду какие-то косяки, но сейчас я видел только один.

Цель этой поездки была не только в том, чтобы отдохнуть и повидаться с любимым и родным человеком. Эти цели были важны, и я, естественно, собирался их достигнуть, что уже фактически и сделал. Но имелась и ещё одна важная цель пребывания здесь — написания сценария к картине, которую я решил попробовать снять. Мне нужен был оригинальный сценарий к фильму «Хищник». Сделать это я собирался точно так же, как сделал ранее со сценарием к фильму про робота. То есть взять, да переписать всё с планшета, после чего приступить к адаптации. Вот тут-то и выплыл неожиданный косяк, о котором я отчего-то ранее даже и не подумал.

А дело всё в том, что планшет необходимый мне для «работы» был спрятан в старой мельнице, которая в свою очередь находилась в заброшенной деревне в лесу. И до деревни той было километров восемь-десять. Если до зимы я мог бегом без проблем преодолеть эту дистанцию за час, то сейчас это сделать было крайне проблематично, ибо уже лежал снег. Шёл он почти каждый день уже две недели и сугробы были с половину человеческого роста. И это было в деревне. Можно было только догадываться, что там за сугробы были в лесу, однако дела это не меняло. Ясно было одно — без лыж мне там делать нечего.

Вовсю встал вопрос: где эти самые лыжи взять? Ответ был один: в городе. Получалось, что «хошь не хошь», а завтра поутру нужно ехать в город, иначе все мои планы пойдут коту под хвост. Нет, конечно, я мог бы сам написать сценарий основываясь на воспоминаниях о любимом фильме, но в том, что на выходе потом получился бы сверхкачественный продукт, я уверен абсолютно не был, ведь опыта у меня практически нет. Да и вообще, какой смысл рисковать, подвергая только начавшуюся карьеру риску, если можно купить в спортивном магазине лыжи и закрыть вопрос.

Встал и пошёл в большую комнату. Там, подойдя к висящему на стене зеркалу, посмотрел на отрывной календарь, рядом с которым на тетрадном листке было написано расписание автобусов.

В утренние часы автобусы начинали ходить с 5:15. Следующий был в 6:00, далее 7:05, а затем в 8:20, 10:30 и 11:50. Далее шли дневные и вечерние рейсы, которые мне были не интересны.

Стал вспоминать во сколько открывается спортивный магазин в городе? Пришёл к выводу, что уж никак не позже десяти. После чего, исходя из этого, сделал вывод, что ехать нужно на 10:30.

Приняв решение, вернулся к себе в комнату, лёг на свою родную кроватку, зевнул, поудобней поправил подушку и в блаженстве закрыл глаза, представляя каким выспавшимся и отдохнувшим я проснусь через пару часов. Ура! Да здравствует здоровый сон в экологически чистом деревенском доме!

— Хозяева?! Есть кто дома? Саша тут живёт? Саша! Ты тут? — тут же заорали на улице.

— Етить — колотить! — в негодовании ругнулся я и выглянул в окно. А выглянув обалдел.

У калитки стояло два хорошо одетых человека, которые несомненно были мне знакомы. Первый был певцом Мансуром Ташкенбаевым, а второй был его закадычным другом, которого звали Юрис Янсонс. Третьим в их компании был молодой человек, которого я не знал. Он стоял у автомобиля «Нива» и, наблюдая за происходящим, переминался с ноги на ногу.