В-третьих, особую роль приобретает здесь способность руководства страны обеспечить безопасность и процветание собственных народов в рамках единого многоэтнического федеративного государства. При этом важно в противовес политике исторического соперника осуществить для обеспечения безопасности объединение сил не на агрессивной, военной, насильственной основе, а освоить стратегию ненасильственного обеспечения мира. Это гораздо более сложная задача, так как она предусматривает прежде всего способность предвидения угроз и их предупреждения. Такой подход в корне изменяет положение самой власти, государства и иначе представляет роль силы в международных отношениях.

Подобного рода политические и дипломатические новации могут в короткое время значительно повысить авторитет страны и ее руководства в международных отношениях и позволят максимально реализовать имеющийся у нас потенциал.

В-четвертых, такое направление во внутренней и внешней политике приведет к стабилизации общества перед лицом стоящих задач, позволит его консолидировать и изыскать возможности для ликвидации конфликтов на собственной территории и у ближайших соседей. Оно поможет открыть “второе дыхание” возрожденческим процессам в обществе. Кстати, такая энергичная деятельность и осуществление этих целей органически вплетаются в понятие “российский”, “русский характер” наших народов.

Понятие “марксизм-ленинизм” в нашей стране никогда не отражало подлинной сути динамики общественного процесса и было направлено на доказательство идеи непосредственного продолжения учения Маркса Лениным, Троцким, а затем и Сталиным. Их чисто публицистические, порой хлесткие формулировки, выдавались как последнее слово правовой науки, государственного законодательства, обязательного к исполнению. Вот почему коммунистическая идеология того времени к сегодняшнему дню мертва. Реально же из марксизма еще в XIX веке выделились и укрепились по крайней мере два идейных направления; социал-демократическое (Каутский, Плеханов) и леворадикальное (Ленин, Троцкий). Причем леворадикальный марксизм-большевизм, с самого начала своего зарождения опиравшийся на “азартные” мотивы власти, был устремлен на ее штурм через разрушение государственности.

Большевистский режим власти вверг крестьянскую державу в водоворот военно-индустриальных скоростей. Коммунистически ориентированный маршрут оказался ошибочным. Политические лидеры, заботясь о могуществе государства, просмотрели главное богатство страны: человека, личность. Каждый новый этап требовал повышенных скоростей. А не пора ли оглянуться, оглядеться, осмотреться... Богатство народа есть богатство страны. Парламент подлинно демократической России в этом видит свою задачу.

Само понятие власти в России на протяжении веков связывалось с особой князя, царя, генерального секретаря. Ленинско-троцкистско-сталинское толкование марксизма, отнюдь не являющееся универсальным учением на “все эпохи”, довело эту идею до абсурда. В результате произошла чудовищная деформация личности — даже у самого яркого нашего демократа обнаружишь, как и столетия назад, веру не только в демократические институты власти, а и в “доброго царя”.

Абсолютное единство власти при диктатуре и рационально прагматическое разделение властей при демократии — таковы крайности общественного обустройства в современном мире. “Вся власть — Советам!” (при полном отсутствии таковой на деле) и “Разделяй и властвуй!” (разделяй общество, натравливай одну часть на другую) — два лозунга, которые допускают множество путей их воплощения в жизнь. В их основе лежат два процесса — разделение властей и единство власти — две противоположные концепции...

В сложившейся ситуации в нашей Федерации крайне важно выделение в законодательстве проблем конституционной власти, принятия самой Конституции, процесса перехода от традиционной модели общества, мало связанной законами, к конституционно-демократической модели, имеющей свою самобытную духовно-нравственную основу. В этом смысле увлечение западничеством так же, как и славянофильством, наносит огромный ущерб формированию самих принципиальных основ демократического общества, в котором ярко выражается приоритет личности.

Что является сильной стороной тоталитаризма, единовластия: соединение, подчинение всех интересов глобальному, державному интересу, воплощенному во всесильи чиновничества. Что является слабой стороной единовластия: забывается частный интерес, человек, личность, ее индивидуальность, нет соблюдения равенства возможностей, нет свободы человека вообще как его естественного права.

Сильной же стороной демократии является разделение властей: на первый план выдвигается человек, личность, частный интерес, и только через него идет отстаивание государственных интересов, срабатывает механизм защиты человека законом. Закон становится на пути той ветви власти, которая стремится к экспансии, установлению режима личной власти, установлению “демократической диктатуры”.

Становится все яснее, что идущие в жизни страны экономико-политические процессы не вяжутся, не стыкуются с господствовавшей трактовкой марксизма, в частности, с ленинско-сталинской его интерпретацией, с основанной на них тоталитарной, а затем неототалитарной системой власти, ориентированной на классовую борьбу и диктатуру пролетариата, хотя и было провозглашено общенародное государство, как попытка преодолеть видимое противоречие в обществе. Экс-СССР получил горький урок своего собственного развития: резкое ослабление власти, развал Союза, недееспособность и некомпетентность властных структур, распад политической власти. Напрямую возникла долговременная проблема перераспределения власти — по горизонтали, по вертикали. Все чувствовали: должны прийти другие, иные люди и, разумеется, другая политическая система. В то же время нарастающая борьба за власть сначала затронула верхние эшелоны, наконец, встряхнула все общество.

Система координат разделения власти по горизонтали и вертикали цивилизованными государствами ориентирована на демократию и властные компромиссы носителей власти. Они являются важнейшей процедурой и тактикой действий политиков в цивилизованных странах Запада. Однако универсальные компромиссы опасны в условиях переходного периода, происходящей ломки неототалитарных условий и становления демократических институтов нового строя. Кстати сказать, компромиссы между властями напрочь отрицаются ленинским тезисом: “Никаких компромиссов!” И ленинское отступление “бывают компромиссы и компромиссы” всегда звучало неубедительно.

Переход к теории разделения властей требует от населения России, его интеллектуальной части, переосмысления своего прошлого и настоящего, подразумевает отказ от поиска удобных цитат из Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Троцкого, Бухарина, требует профессионализма, углубленного знания дела. Наконец-то становится все яснее: перед истиной, знанием, опытом все учения равны, надо искать опору в арсенале знаний, накопленных человечеством, а не советоваться с одним идолом — Марксом, отражавшим общую ситуацию в Западной Европе прошлого века, кстати, не претендовавшим на космический универсализм. Об этом в свое время говорил и Ф. Энгельс, сам предприниматель, отнюдь не отвергавший принцип частной собственности при социализме.

Возрастание социального неравенства — одна из главных опасностей в России. Поляризация общества налицо, но обогащаются часто не те, кто производит, а те, кто занимается казнокрадством, спекуляцией и взяточничеством. При этом колоссально возросло влияние чиновничества и “царедворцев” на всех уровнях власти и управления, полностью исчезли контрольные механизмы государства, мораль “растворилась” в лозунгах. Надо всегда помнить, что экономические реформы легче проходят не в голодной, а в сытой, накормленной стране. Поэтому надо всемерно поддерживать производство. Во весь рост встает вопрос: какими механизмами поддержать директора госпредприятия, предпринимателя, товаропроизводителя, тех, кому предстоит стать ключевыми фигурами управления не только своей собственностью, но и державными интересами? Мы еще в декабре 1991 года — начале января 1992 года отчетливо заявили: экономическую реформу надо проводить на глубоко аналитической программной основе, имея стратегические и тактические цели, четко выверяя действия по этапам, комплексно, не уповая на спасительную роль либерализации цен, поскольку такой подход при существующем монополизме производителя приведет к гиперинфляции. Обнищание людей ускоряется, стремительно падает их доверие к власти и к самим носителям власти. Это особенно опасно в условиях резкого ослабления государства.