Горькие размышления спикера — это попытка объясниться с теми, кто интересуется политикой. Глубоко верю, что такие объяснения необходимы, и делаю их время от времени. Голубой экран, пресса и помогают, и мешают. Ведь о нашей работе судят по достижениям, а они сейчас невелики. И здесь самое, пожалуй, главное — учет состояния общества. Политическая температура меняется быстрее, чем мы успеваем оценить тенденции этого изменения из-за разнонаправленности событий. Парламент и должен отслеживать состояние общества. Но он находится отнюдь не в условиях необходимого демократического контроля общественности, скажем, через прессу. Нет. Парламент ныне — это осажденная крепость, вокруг которой во всем мире разливается столько лжи, клеветы, инсинуаций, что порою становится просто страшно...
Свои истоки теория разделения властей ведет из древнего мира. Само деление власти — это процесс политики. В античные и средние века Аристотелем, Марсилием Падуанским и другими учеными была сформулирована политико-правовая идея разделения властей. В свете этой базисной, основополагающей концепции государственная власть понимается как совокупность различных властных законодательных, исполнительных и судебных функций, осуществляемых государственнымы органами независимо друг от друга. Ведь просто и очевидно: разделить — значит упорядочить.
В XVII-XVIII веках учение о разделении властей, связанное с теорией естественного права, нашло отражение в американской Декларации независимости (1776г.) и французской Декларации прав человека и гражданина (1789г.). Свой ощутимый вклад в эту концепцию внесли Руссо, Вольтер, Дидро и другие французские просветители. Доктрина о разделении властей легла в основу государственности демократически ориентированных стран Европы и Америки. С этих времен принцип разделения властей приняли как один из основных принципов, положенных в основу конституций, почти все государства мира.
Марксистско-ленинская теория единства власти последовательно отрицала принцип разделения властей, поскольку в нем отвергается классовая природа государства. Данное обстоятельство завело страны, вставшие на позиции марксизма, в тупик. (Мы не говорим о субъективных моментах, связанных с деятельностью конкретных личностей). Сегодня мы не без основания можем говорить, что большевики вслед за генетикой проглядели и кибернетику, информатику, социологию, политологию. Марксизм, отвергнув теорию разделения властей, созданную многовековой историей человечества, не смог увидеть того эффекта от системы равнодействующих в политической жизни, который принес цивилизованным странам и народам достаточно высокий уровень жизни, благосостояние, а отдельному человеку — его индивидуальность, свободу, достоинство, неукротимое стремление к счастью.
Уникальным является то обстоятельство, что “отмена” КПСС мгновенно привела к резкому ослаблению в обществе марксистско-ленинской идеологии: что бы ни говорили, именно это — определяющий фактор в данном споре. Но это логически создало и известный вакуум в гражданском обществе, да и в самих общественных науках. Здесь, однако, есть и несомненный позитивный результат — начала возвращаться наша историческая память, национальная культура. Именно эти процессы помогают “умом понять” Россию, вопреки утверждению замечательного поэта Тютчева, усадьба которого сиротливо стоит на земле великой трагедии, посеянной последствиями Чернобыля...
Теория разделения властей изолированно войти в жизнь Российской Федерации не может. Она является неотъемлемой частью общего курса цивилизации. Мы не привыкли еще к понятию цивилизация (от лат. цивилис — гражданский, общественный, государственный) — уровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культуры — к понятию, которое постепенно получает новые права гражданства, новый смысл, близкий к такому — высшее достижение культуры, все земное, передовое, что выработано человечеством. Оживить общественную науку можно лишь путем равномерного исследования разных общественных наук на их стыках между собой. Применительно к теории разделения — право и философия, право и экономика, право и социология. Именно здесь почва для укрепления этой теории.
Петром I создавалась система образования, и можно привести много фактов укрепления правовой науки и службы в России. Царскосельский лицей преследовал те же цели. В Тенишевском правовом училище в Санкт-Петербурге преподавали законотворчество, где закон был предметом изучения. Законопонимание внедрялось в сознание учащихся, ставилась цель поднятия правовой культуры в народе. Мы и сегодня не можем не продолжить благородную линию наших предков. Ведь опыт предков всегда должен быть путеводной звездой. Только брать надо лучшее.
На глазах идет процесс расставания страны с большевистской школой гуманитарных наук, ориентированных на полуправду и подтасовку данных под установку. Люди все больше стали ориентироваться на здравый смысл: в экономическую науку вернулись имена М.И. Туган-Барановского, Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова, а сама литература стала носить больше прагматический характер, в историческую науку вернулись В. Ключевский, Н. Костомаров, в социологию — П. Сорокин. Наши люди вдруг увидели громадное богатство русской философии в трудах П. Чаадаева, В. Соловьева, Н. Федорова, Н. Бердяева, П. Флоренского, И.Ильина и на этом фоне юридическая наука как бы раскрывается навстречу теории разделения властей.
Государственные институты цивилизованных стран, возникшие и формировавшиеся в процессе совершенствования горизонтального и вертикального разделения власти, добились реальных успехов. Россия отстала. Это подтверждает сравнение уровня жизни, структур власти, выросших на теории единства власти. Теория разделения властей и ее практическое воплощение позволяют наметить общие и характерные элементы действия институтов власти и управления по вертикали и горизонтали.
Вместе с теорией единовластия нас покидает, хотя и очень трудно, ленинско-большевистский лозунг: “Никаких компромиссов!” Компромиссы разных ветвей власти, пробивая автократическое мышление высшего чиновничества, приходят в повседневную жизнь вместе с самой теорией разделения властей. Наряду с этим все меньше остается людей, готовых взять на себя державную ответственность, готовых “впрячься” в дело государства. Их буквально единицы — царедворцы, серьезно влияющие на внутреннюю, внешнюю, оборонную политику, норовят остаться в тени. Банкротство неототалитарного политического режима произошло в тот момент, когда народ понял: бороться не с кем. Общего врага нет, поскольку становилось все яснее, что прежняя классовая стратификация не соответствует реалиям, — есть обнищавший народ при единицах процентов людей обеспеченных. Реформаторская деятельность Горбачева лишь усилила бедность народа и ослабила государство. Идея национальных государств в таких условиях не могла приобрести иные формы, чем те, к которым подвела ее сегодняшняя жизнь. С этим надо считаться и учитывать в практической политике. Но в то же время развивается и положительная тенденция, переводимая на нашу психологию английской идеей: “Мой дом — моя крепость!” Индивидуальная свобода и индивидуальный интерес при учете общегосударственного интереса способны вывести общество из кризиса.
Данный процесс требует иного подхода. Власть должна “идти” как бы с двух сторон: от человека и от державы, защищать и человека, и державу. На смену примитивному возвеличиванию роли государства должна прийти и иметь свое место государственно-правовая концепция власти — теория и практика разделения. Диктат принуждения как принцип должен вытесняться конструктивным сотрудничеством. Власть должна выступать в роли как бы садовника, который выращивает фруктовое дерево, сообразуясь с особенностями микроклимата, почвы, сорта, ожидаемых вредителей, засухи, заморозков и иных переменных. Но власть должна быть властью и жестко обеспечивать эффективное функционирование самого государства.
