— Сорока или другая птица, а уж я знаю, — самодовольно сказал Лори. — Ни-ни, вы от меня больше ничего не добьетесь. Тут скоро начнутся такие дела, ахнете!

Он видел, что Тэд и Дэв бросили мытье и нетерпеливо ждут продолжения. Это ему польстило. Лори не был избалован вниманием, и теперь ему хотелось подольше растянуть удовольствие.

— Эх, братцы, ну и простофили же вы! — опять сказал он. — Ходите на экскурсии, стругаете досочки, песенки учите, а за это время мы открыли здесь целый заговор…

Тэд и Дэв переглянулись и одновременно засмеялись:

— Что за чепуха?! Какой еще заговор? Не завирайся, Лори!

Лори презрительно оглядел обоих мальчиков:

— Ничего я не завираюсь! Одни вы про это не знаете. Куда, думаете, уехали ваши здешние дружки: Жюжю, Клэр и Корасон? Может, покататься на машине? Как бы не так! Твой Жюжю, Тэд, обвел тебя вокруг пальца! Да, да, и вы оба сидите в дураках!

С каждым словом Лори становился все развязнее и веселее, в то время как оба друга мрачнели на глазах.

Тэд, мускулистый, маленький, похожий на рассерженного терьера, подскочил к Лори, сжав кулаки:

— Иди ты со своими заговорами и тайнами, проклятый стукач! Убирайся отсюда, пока цел! Слышишь?

Дэв, неторопливо заложив руки за спину, встал рядом с другом:

— Ну, сколько раз тебе повторять? Катись!

Ударом ноги он распахнул дверь душевой, и Лори, точно вытянутый потоком воздуха, исчез. Тэд и Дэв встревоженно переглянулись.

— Что это за дурацкая болтовня о заговорах, как ты думаешь? — спросил, нахмурившись, Дэв.

Тэд ковырнул босой ногой пол.

— Черт! — сказал он сердито. — Черт! Черт!

— Да ты не чертыхайся, — сказал Дэв, — думаешь, это правда?

— Что правда? — так же сердито оборвал Тэд.

— Да про заговор?

— Почем я знаю! — Тэд уселся на дальнюю скамейку под душем, растерянный и мрачный.

— Главное, странно, что многие вдруг разъехались, — вслух раздумывал Дэв. — Нет наших приятелей, старших ребят. И насчет девочек — это истинная правда. Их собрали, как цыплят в корзинку, и увезли так поспешно, точно дом горел.

— Черт! — опять сказал Тэд, и серые глаза Лисси на секунду блеснули перед ним. — Будешь мыться? — машинально спросил он Дэва.

Дэв махнул рукой.

— Давай оденемся и поищем кого-нибудь из старших, спросим у них.

— Что ж, подойдешь и спросишь: «Скажите, пожалуйста, правда, что у вас тут целый заговор?» Так? — с мрачной язвительностью спросил Тэд.

Дэв понурился.

— А ты что предлагаешь?

— Ничего я не предлагаю, — все так же мрачно отвечал Тэд. — Вот выйдем, посмотрим, что все это значит.

Когда они вышли из душевой, их поразила тишина в Гнезде. Где были их глаза раньше? Неужели они начали замечать эту тишину и пустоту после слов Лори Миллса? Только с речки доносились голоса. Там Витамин и Сюзанна следили за купаньем малышей, да на кухне гремела кастрюлями Лолота.

— Знаешь что? Давай расспросим Фэйни и Роя. Уж они-то, наверное, захотят похвастать своими новостями, — сказал Дэв. — А в крайнем случае разыщем Юджина. Может, он что-нибудь слышал или хоть во сне видел.

— Идея! — Тэд мгновенно воодушевился. — Дэв, ты величайший мудрец, я всегда это говорил.

— Всегда, всегда… Только не пять минут тому назад, — проворчал Дэв.

Вдвоем они отправились сначала в «резиденцию», как называли грачи отведенную для гостей комнатку, побывали в других спальнях, в классных, даже в столовой. Никого.

— Куда мог деваться Юджин? — вслух раздумывал Тэд, обшаривая с Дэвом все укромные уголки двора. — Ведь он всегда торчит в это время во дворе.

— Очень странно. Удивительно, — бормотал и Дэв.

Теперь все, что происходило за последние дни в Гнезде, приобрело в глазах мальчиков особый смысл. И поездка старших и Жюжю на машине куда-то в соседние департаменты, и поспешный отъезд пансионерок с Засухой, и все многочисленные скамейки, которые они сколачивали с грачами, — все, все говорило о чем-то особенном, необычном, важном, что назревало, готовилось и о чем знали все, кроме них.

Многое припоминалось им из того, на что они не обращали раньше внимания.

— А помнишь, как Лори и Фэйни все шептались и бегали к Хомеру? — взволнованно спрашивал Дэва Тэд, в то время как они уже по второму разу обшаривали все уголки двора.

— Угу, — отвечал Дэв. — А у Хомера вчера была такая торжественная физиономия, как будто ему прислал поздравление сам президент. Обратил внимание?

— А помнишь?.. — снова начал Тэд и не докончил: Дэв схватил его за руку.

— Слушай, что, если эта скотина Лори Миллс сказал правду? Вдруг здесь действительно начнется какая-нибудь катавасия? — сказал он сквозь зубы.

Тэд мгновенно сделался снова похож на ощетинившегося, взъерошенного терьера.

— Ну и что ж такого? Начнется так начнется. Испугался, что ли? — проворчал он.

— Но… как же мы? Что будет с нами? — не унимался Дэв. — Ты же знаешь, эти коммунисты…

Тэд взглянул на него блестящими, сердитыми глазами.

— Коммунисты… Коммунисты. Ты, Дэв, ровно две недели прожил душа в душу с этими коммунистами. Работал с ними, ел их хлеб, пел с ними их песни, ходил в горы. Скажи, разве тебе плохо здесь жилось? Разве тебе не нравятся миссис Берто, и мистер Рамо, и Корасон, и Клэр, и маленький Жюжю?

Дэв запыхтел.

— Что ты, Тэд! Здесь все очень здорово. И ребята хорошие, и миссис Берто мне очень нравится. А мистера Рамо мой отец, наверное, охотно взял бы в компаньоны.

Тэд продолжал есть глазами товарища.

— Ну, а что плохого в том, что здесь все ребята и все взрослые против войны и хотят, чтобы все народы жили в дружбе, и собирают подписи тех, кто с этим согласен?

— Мм… ничего плохого, — сказал Дэв. — Мой отец тоже всегда говорит «долой войну».

— А ты знаешь, что я тебе скажу, Дэв? — Тэд близко наклонился к другу. — Я… я так с этим всем согласен, что тоже попросил разрешения подписаться в «Тетради Мира». Вот! — Он сжал губы и с вызовом взглянул на Дэва.

Но если Тэд ждал, что Дэв ужаснется или будет потрясен этой новостью, то он сильно ошибался. Дэв только глубоко вздохнул.

— Я всегда знал, что ты смельчак, Тэд, — кивнул он. — Я не такой. У меня лично никогда не хватает решительности в таких делах. И потом, знаешь, я, как мой старик, не хочу мешаться в политику. Вот и он тоже говорит… — Дэв, не докончив, вдруг повернулся к другу: — Послушай, а наши не пронюхали, что ты подписался? Если Хомер или Фэйни со своим адъютантом узнают, тебе житья не будет! Попадешь в черный список, они это организуют, будь покоен! И со школой тогда прощайся. Тэд засмеялся.

— Ага, Дэв, вот ты и показал, на чьей ты стороне, — с торжеством сказал он. — Ты же отлично все на свете понимаешь. Понимаешь, чего стоят все эти людишки.

— Допустим, понимаю, — проворчал Дэв, — что из этого?

— А вот что: ты тоже давно раскусил Хомера и наших франтов и понимаешь, что они такое. И ты, как и я, подозреваешь, что Хомер неспроста ездит в город, и неспроста мы здесь застряли, и неспроста попали в Гнездо, — продолжал, весь кипя, перечислять Тэд. — И ты давно все это сообразил, Дэв. Не мог не сообразить!

— Людишки никудышные, — кивнул Дэв. — И насчет поездок в город ты тоже правильно заметил. Подозрительно это.

— Ну, а если так, Дэв, ты должен определить свою политическую платформу, — с важностью сказал Тэд. — Ты должен решить, решить раз и навсегда, за кого ты: за таких, как Хомер и Фэйни, или за таких, как миссис Берто и Корасон, вот что я тебе скажу. — Тэд продолжал все так же кипеть. — А я… что касается меня, я готов за грачей отдать голову! — закончил Тэд высокой нотой.

— Хм… Здорово же они тебя распропагандировали, Тэд, — вздохнул Дэв. — Значит, ты совсем с головой за них?

— За них! И что бы ни случилось, буду за них! — горячо подтвердил Тэд. — Называй их красными или еще кем хочешь, мне все равно.

Дэв снова вздохнул.

— Не знаю, Тэд, прав ли ты, но я, кажется, тоже за них, — сказал он с грустью.