— Или так, — продолжает Калико, снова становясь собой, но на этот раз обличье ее полностью человеческое — ни рожек, ни лисьих ушей, ни хвоста.

Я закрываю глаза и ложусь щекой на карту.

— Я слетаю на хрен с катушек.

— Да почему же? — удивляется она.

— Либо это, либо я долгие годы жил во лжи, — отвечаю я.

— Никакой лжи. Кузены врать не способны — а значит, я говорю тебе правду. Ты должен вытащить мир из ящика, в который сам же и запихал его, и принять его таким, какой он есть, а не каким должен быть по-твоему.

Я открываю один глаз и смотрю на нее.

— Ах вот как? У меня в башке завелись тараканы, а ты советуешь принимать это как должное?

Идиома, однако, Калико непонятна:

— Тараканы?

Я усаживаюсь и тычу пальцем в карту.

— А как насчет этого? Я трачу час с небольшим на переход, на который, согласно этой вот карте, требуется целых три!

— Ах, это место. Ну, это другая история. И долгая к тому же.

— Я никуда не спешу.

Она склоняет голову.

— Знаешь, Опоссум воспринимал все это гораздо проще, чем ты.

— Он был твоим любовником до меня?

Вопрос вызывает у Калико улыбку.

— Не, он сошелся с моей теткой по материнской линии. Из антилоп.

Я снова укладываюсь на карту и издаю стон.

— Ладно, — воркует моя подруга, гладя меня по щеке. — Кажется, тебе сложно. Я имею в виду, нормально воспринимать все это, — она ложится подбородком на руки, и теперь наши лица разделяет всего пара сантиметров. — Опоссум впервые появился здесь в начале 1900-х. По-моему, тогда ему только перевалило за двадцать.

Здравая часть моего рассудка производит необходимые арифметические подсчеты, согласно которым Опоссум получается непостижимо старым, однако я воздерживаюсь от замечания. Я покачиваюсь на волнах ее рассказа и отчаянно пытаюсь воспринимать его непредвзято.

Девушка сидела и таращилась на экран компьютера Эгги, пытаясь переварить полученную информацию.

Отыскать сообщения о бабушке Стива оказалось совсем несложно. Сэди даже не потребовалась фамилия женщины, поскольку в Техасе смертный приговор за убийство собственного мужа схлопотала вовсе не орава теток по имени Сэди. Но то, как легко ей удалось узнать полное имя Стива и установить причину, по которой он прячется в этих диких местах, девушку реально удивило.

Не, не так — ее поразило настоящее имя Стива.

Джексон Коул. Стивен оказалось его средним именем.

Сенсация же состояла в том, что дядечка некогда являлся легендарным фронтменом группы «Дизел Рэтс» — «Крыс на дизельном ходу», — а заодно их основным композитором и гитаристом. И погиб в авиационной катастрофе над Атлантикой двадцать или еще больше лет назад, причем его тело так и не было обнаружено.

«Да уж, обнаружишь его, — подумала Сэди, — коли он и не думал погибать, а живет себе в богом забытой глуши». Достаточно накинуть несколько лет парню на опубликованных в сети фотографиях, и лично у нее уже не возникало сомнений, что на них изображена молодая версия мужчины, с которым она познакомилась после окончания той достопамятной поездочки с Реджи.

Но зачем ему скрываться? А точнее, какого черта он забыл в этой глухомани? Если уж ему так захотелось удрать ото всех, почему он не наслаждается жизнью на каком-нибудь райском острове? Будь у нее такая куча денег, она-то себе ни в чем бы не отказывала. Пользовалась бы исключительно самым лучшим. У нее были бы особняки, личный самолет, умопомрачительные шмотки и драгоценности — в общем, все, что полагается сверхбогатым.

А уж богатым он быть просто обязан, поскольку «Дизел Рэтс» в свое время достигли мегапопулярности. И слава их едва ли померкла, пускай даже их вокалист и «погиб» и за сорок лет они не сделали ни одной новой записи. Они продали по всему миру сотни миллионов пластинок — вполне сопоставимо с самим Майклом Джексоном! Даже Сэди знала их музыку, причем не только отменно семплированный рифф из «Горящего сердца», благодаря которому «Не связывайся со мной» диджея Крэша стала в прошлом году хитом номер один. Достаточно настроиться на какую-нибудь ретрорадиостанцию, и в течение пары часов обязательно услышишь какую-нибудь песню «Дизел Рэтс»: «Дай мне, дай мне, дай мне», «Не плачь, Дженни», «Звезды падают». Вдобавок на каждое Рождество традиционно появляется парочка новых каверов на их «Наступит мир (Мы можем этого добиться)».

Возможно, он сбежал, потому что тогдашняя пресса, не переставая, муссировала тот факт, что его бабуля — убийца. Что она оказалась одной из всего лишь пяти женщин, казненных в Техасе начиная с семидесятых. Вот только в этом ли дело? Неужто подобное всерьез отравляло ему жизнь? Тогда ведь и Интернета не существовало, и потому навряд ли эта история получила бы широкую огласку. Впрочем, если в ту пору все обстояло как и сейчас, журналюги вцепились бы в него, как клещи в собаку, учитывая то обстоятельство, что у Стива и помимо бабушки хватало проблем.

Вскоре после казни бабули Коула Салли — полное имя, согласно «Википедии», Фрэнк Салливан, — его лучший друг детства и заодно басист «Дизел Рэтс», был найден в гостиничном номере мертвым, предположительно от передозировки наркотиками. Еще не успели огласить результаты вскрытия, а Стив и барабанщик Мартин Гетти разругались в пух и прах, обсуждая, должны они искать нового басиста и продолжать музыкальную деятельность или нет. Коул хотел переждать, Гетти настаивал, что группа обязана закончить турне, а это еще двадцать концертов.

В результате Гетти в ярости покинул гостиницу, где они жили, и час спустя погиб в автокатастрофе, превысив скорость на федеральной автомагистрали.

Девушка Коула, Тони Шоу, как раз в этот момент решила окончательно порвать с музыкантом, заявив, что их отношения превратились в ад. Впоследствии она пыталась добиться судебного раздела имущества, обосновывая свои претензии тем, что поддерживала Стива в трудные времена, когда группу еще никто не знал. Дело дошло до суда, и там выяснилось: девица нахально крутила любовь с менеджером «Дизел Рэтс».

Из рок-идола Коул превратился в символ трагедии, а уж после «смерти» что началось!..

И что удивительно, Интернет по-прежнему кишмя кишел статьями и о «Дизел Рэтс», и о загадочной гибели ее фронтмена. В блогосфере оказалось не счесть чокнутых фанатов. Такое неослабевающее внимание к группе Сэди нашла попросту идиотским.

А потом до нее дошло, что благодаря всем этим уродам за сообщение, что Стив все еще жив, можно срубить кучу бабок. Черт, и сколько же? Штук десять? Двадцать? В любом случае немерено, в чем сомневаться не приходилось.

Вот только кто ж поверит простой девчонке по имени Сэди? Какой-нибудь сетевой рассадник сплетен о знаменитостях? Или таблоид? Да и где гарантия, что они ее не облапошат?

Помимо прочего, про «Дизел Рэтс» вышла куча книжек, и в рецензиях на них неизменно упоминалось имя Лия Хардин. Судя по всему, эта сдвинутая тетка написала исчерпывающую биографию Коула, равно как и массу прочей ерунды: о безвестном начале группы, о периоде ее славы и о влиянии на рок-музыку. Она даже издала хронологический справочник всех без исключения студийных сессий «Дизел Рэтс» — явный перебор, по мнению Сэди, — и еще сборник рецензий на известные бутлеги группы.

А в придачу Лия Хардин еще вела блог «Крысы в бегах» — таково было название третьего альбома группы — и обновляла его едва ли не каждую неделю. Да, она писала о других группах, политике и прочем дерьме, однако неизменно возвращалась к «Дизел Рэтс».

Привет, Лия. Может, повзрослеешь наконец?

Ну а как еще с такой дурой общаться?

Тем не менее именно с этой фанаткой и стоило связываться. Из истории с исчезновением Коула эта чокнутая баба точно состряпает еще одну книжонку. Какое там, с ее феноменальной способностью раздувать каждый паршивый эпизод из истории группы до эпического полотна она наверняка настрочит все три, а то и четыре книги!

В блоге был указан адрес электронной почты для связи. Сэди щелкнула по ссылке и быстренько набросала послание. Немного подумав, она сфотографировала на камеру ноута портрет Стива, написанный Эгги, затем прикрепила снимок к письму и кликнула кнопку отправления.