Декан принялся называть фамилии. И среди них прозвучала фон Браун. Блин, ну хоть жива. Видимо, она сейчас в лазарете или плачет в комнате, переживая из-за неудачи. Её же теперь явно спустят с небес на грешную землю. Печально, конечно, но предсказуемо.

А вот в числе десятка лучших студентов я не услышал знакомых фамилий. Похоже, наша группа провалила прошедшую тренировку. Я несколько расстроился из-за того, что не получил положительные баллы. А вот Васька оказался доволен результатом.

Он приподнято заявил, озаряя столовую широкой улыбкой:

— Я уже два раза в минусовые баллы не попал.

— Молодец, — похвалил я его и глянул на Пашку. Тот сегодня был непривычно молчалив. Похоже, потеря уха расстроила его сильнее, чем он хотел показать. — А ты что думаешь о минувшей тренировке?

— Пережили — и лады, — коротко сказал Ёж, мрачно глядя в пустой стакан, в котором совсем недавно плескался ароматный чай.

— А подруга-то твоя, Вик, в число неудачников попала, — заметил крепыш, намекая на Грету. — Сразу минус три огребла, а ведь в тот раз она в пятёрке лучших была. Вот её швыряет из стороны в сторону. Прям как в шторм на волнах.

— Ага, — хмуро выдал я и встал из-за стола. — Пойду-ка я прогуляюсь. Подышу свежим воздухом, а то в горле будто до сих пор полно песка.

— Иди, прогулки — это полезно, — выдал крепыш. А Пашка смолчал.

Я выскользнул из столовой. Но сразу на свежий воздух не пошёл. Заглянул в переговорную и попросил телефонистку соединить меня с домом Артура Люпена. Трубку, естественно, взял дворецкий. Но с ним я говорить не пожелал и попросил позвать барона или Веронику. Учитель, предсказуемо, заперся в лаборатории и просил его не тревожить. А вот магичка ещё не вернулась домой с ночного кутежа. Мне пришлось выбирать между Эдуардом и Марком. И мой выбор, конечно же, пал на некроманта. Меня даже не смутило то, что, по словам Вячеслава, он до сих пор дрых. Я попросил слугу разбудить его. И спустя несколько минут услышал в трубке сонный, недовольный голос Марка. Я поприветствовал его и поведал о нападении перевертыша Люпена. Рассказал все подчистую, даже имя своей вероятной матери назвал. После этого я попросил некроманта ретранслировать мой трагичный рассказ Люпену, а затем повесил трубку и покинул башню.

На улице царило позднее пасмурное утро. Неяркое солнце порой виднелось среди ковра серых перистых облаков, а прохладный ветерок лениво трепал флаги на фасаде башни. Благо, что дождик не собирался окропить землю, а то я забыл взять с собой котелок. Но где-то к обеду он может и разразиться.

А пока я без лишнего дискомфорта двинулся прогулочным шагом в сторону озера. И в голове у меня принялись витать мысли о Громове. Он до сих пор никак не проявил себя, словно и не собирался выигрывать пари. Может, барон смирился со своим поражением? Нет, не такой он тип. Его же разорвёт от ярости, ежели он проиграет на глазах графа Орлова и всей группы. Громов не отступит. Он явно что-то устроит в оставшиеся полтора дня. И мне стоит быть настороже. Вдвойне настороже или даже втройне. Ведь ещё существует проблема перевертыша Люпена. Этот хрен тоже лапки не сложит и не отпустит меня в светлое будущее. Он обязательно нанесёт удар. И непонятно, что это будет за удар…

Размышляя подобным образом, я дошёл до озера и застыл на берегу. Тут мой замыленный тяжёлыми думами взгляд отвлечённо стал наблюдать за уточками. А те беззаботно крякали, ныряли в воду и азартно хватали хлеб, который им бросали студенты. Среди последних неожиданно обнаружился Жан де Бур. Он с блуждающей полуулыбкой на хитром лице шёл по берегу в мою сторону и время от времени останавливался, дабы полюбоваться панорамой озера.

Вскоре Жан почти преодолел разделяющее нас расстояние, встал в паре метров от меня и прошептал, не глядя в мою сторону:

— Доброе утро, Вик. Есть срочный заказ… дурнопахнущий заказ. Однако платят за него хорошо. Я бы даже сказал — отменно.

— Приветствую, сударь, — тихо проговорил я, продолжая наблюдать за уточками. — Какой заказ? Что нужно доставить и за какой срок?

— Четверть кисета пахучки, — ответил тот.

— Ого! — не сумел я сдержать удивлённого восклицания. — Это же наркотик.

— Знаю. Но повторяю, заказчик платит весьма щедро, — напомнил аристократ, заложив руки за спину. — Девятьсот крон.

— И кто же готов раскошелиться, ежели не секрет? — с живым интересом спросил я.

— Не секрет. Генка Петров. Возможно, ты его видел. Невысокий такой, щуплый парнишка. Он ещё иногда водится с тремя другими анималистами-простолюдинами, которые словно сошли с карикатуры. Один из них толстый, другой — среднего телосложения, а третий — тонкий, как глиста, — просветил меня Жан и поспешно добавил, видимо, решив, что уже слишком долго стоит на одном месте: — Так ты берёшь этот заказ? Если берёшь, то пахучку нужно будет передать мне сегодня ночью.

— Хорошо. Я всё сделаю, — напряжённо проговорил я, усиленно работая мозгами. Они скрипели, звенели, но свою работу делали и выдавали мне теории. А те, в свою очередь, совсем не радовали меня.

— Молодец, — похвалил меня дворянин и потопал дальше, принявшись насвистывать какой-то веселый мотивчик.

А вот мне было не до веселья. Я же не дурак, посему и понимал, что Генка Петров вряд ли брал пахучку для себя. Откуда у него такие деньги? Если бы он хотел «улететь на небеса кайфа», то взял бы что-то подешевле. Да и опасно это — долбить наркотик в столь «прозрачных» условиях академической жизни. Если застукают, то немедленно отчислят.

Весьма вероятно, что Генка передаст пахучку кому-то другому, кто, собственно, за неё и заплатил. И чуется мне, что конечным заказчиком может быть Шарль де Монпасье, учитывая, что Генка знаком с Бывалым, Трусом и Балбесом. Это ведь о них говорил Жан, когда упоминал карикатурную троицу. Но на кой чёрт Шарлю наркотик? Он, конечно, тот ещё козёл, но на нарика, к сожалению, не похож.

Хм… а не играет ли тут роль его недавно начавшаяся дружба с Громовым? Что если эти двое уродов решили подкинуть наркоту кое-кому, кого они ненавидят? Например, мне. Всё сходится. Отсюда и проистекает кажущиеся бездействие Громова. Он планирует не просто спустить меня на дно табеля группы, а поспособствовать моему отчислению, которое, к тому же наполнит радостью аквитанское сердце Шарля.

Повезло, что никто в академии не знает, что я работаю с Жаном, иначе бы мне не подвернулась возможность распутать этот гадючий клубок. Правда, я могу ошибаться, и на самом деле всё не так, как кажется. Генка Петров вполне может покупать наркотик для какого-нибудь старшекурсника. Откуда я знаю, какие у него знакомства в академии? Но лучше перебдеть, чем недобдеть.

А откажись я от заказа, Шарль и Громов могли бы через какого-то другого человека доставить на остров пахучку. Или они бы вообще выдумали какой-нибудь другой план. А так — я знаю к какой гипотетической опасности готовиться и буду держать руку на пульсе событий.

Часть V. Прошлое становится яснее.

Глава 9. Философия отношений.

После обеда я снова телефонировал в особняк Люпена. И на сей раз мне удалось застать Веронику. Правда, она спала после ночной гулянки. Однако я попросил дворецкого разбудить её, сославшись на неотложное дело.

И уже спустя несколько минут я рассказывал девушке, что нужно сделать:

— Вероника, купи четверть кисета той забористой штуки, которую мы однажды курили на чердаке. Ты тогда ещё впервые в жизни увидела дракона. Поняла о чём я?

— Угу, — сонно вздохнула магичка, которая, судя по её дыханию, готовилась уснуть прямо с телефонной трубкой в руке.

— Отлично. Доставь покупку на поляну с дубом, не с горгульей, а именно с дубом.

— Угу.

— В час ночи, — добавил я. — И забери у Марка деньги. Он мне кое-что должен. Передашь банкноты вместе с кисетом.

— Угу, — снова безразлично угукнула девушка.

Кажется, ей сейчас вообще было всё равно, что я заказываю и о чём прошу её. В таком состоянии она бы вполне могла согласиться отыскать для меня кровь восемнадцатилетней девственницы и слюну честного политика.