««Вы уничтожили аватар богини У’Ииры!

Вы и ваш отряд получает титул Богоборец. Титул наделяет вас иммунитетом к божественному влиянию и подчинению, снижает на 10 % мощь божественных чар. Все боги и их жрецы относятся к вам нейтрально или негативно. Божественные проклятья и благословения могут не сработать против вас»».

– Уф, попал, – в тишине раздался счастливый голос Димки.

Обернувшись к нему, я увидел в его правой руке большой старинный пистолет с расширяющимся стволом у среза, из которого поднималась к потолку пещеры бело‑сизая струйка дыма.

– Откуда?!

– Ты про пистоль? Да так, повезло, если честно. Однажды столкнулся с одним из наших, в смысле, игроком, который остался в игре. Восьмидесятником, к слову. Он оказался из крафтеров и занимался созданием экзотического оружия и брони. И создал вот эту штуку из интереса, – брат покачал пистолетом. – Я когда увидел, то меня как дубиной ударило – на Земле полно огнестрельного оружия! Хрен этот золота запросил немерено, еле наскрёб, чтобы купить пистоль. Потом искал учителя, способного обучить меня навыку стрельбы из экзотического оружия и навыку экзотического оружия.

– Причём здесь Земля? И как от одной пули легла аватара богини?

– А ты здесь хочешь остаться, Игорян? Я подозреваю, что рано или поздно в нашем мире проявится Система. Да и бунт искинов… честно скажу – не особо верю в него. Это было что угодно, но не сбой в игре. А вот в какое‑нибудь внешнее вмешательства уровня конгломерата Вселенных – да…

– Святовит, нужно помочь шивани, пока она не истекла кровью, – в наш разговор вмешалась Мия.

– А‑а, чёрт, – спохватился я и покрылся холодным потом от мысли, что пока чесал язык, кто‑то из моих товарищей мог умереть. Ши’эйга‑то я верну из небытия легко. А вот прочих оживить не получится.

К счастью, самые тяжёлые травмы оказались только у Олеськи. Ей приложили отрубленные конечности к ранам и полили сверху лучшими эликсирами. В обычной ситуации такие зелья поставили бы на ноги любого уже через пару минут. Вот только раны девушке были нанесены богом, от того и заживали они с большим трудом. Руки и нога приросли, но места разрезов в двух местах обзавелись глубокими и кровоточащими ранами. На их полное излечение может понадобиться как несколько часов, так и несколько дней.

Гра’Шаард отделался помятыми и прорубленными в нескольких местах доспехами, сотрясением мозга, переломом рёбер и дебафом оглушения и слабости. Всё это (кроме брони) было устранено за минуту при помощи эликсиров Сцитты. Нэйфиса пострадала, как и все, хотя в бой не лезла, понимая, что божественный аватар прихлопнет её, как комара. Демонице досталось от крика, который шваркнул её о стену и чуть по ней не размазал, не окажись у той великолепных защитных амулетов и эффектов от принятых перед боем зелий.

Немного от крика досталось Димке. Гюльчатай оказалась серьёзно ранена и сейчас отлёживалась в лампе, зализывая раны. Именно она прикрыла собой своего господина, приняв всю мощь не то чар, не то способности богини и дав брату воспользоваться пистолетом.

Мия пострадала чуть меньше, чем бывший лейтенант демонической гвардии. Досталось и Фаранге, но меньше, чем всем остальным. Ещё гремлинов развеяло криком, но их и считать за полноценных членов отряда не стоит, так как они всего лишь оживлённые заклинания. Даже мой грифон реальнее и живее, чем лопоухие гренадёр с бомбардиром.

Ну, а я вообще не заработал ни царапины.

После того, как всем была оказана помощь, Димка изрядно удивил и шокировал, когда достал мясницкий тесак и принялся рубить на куски мумию.

– Мне твоя алхимичка потом спасибо скажет за такие ценные ингредиенты, – под чавкающие звуки разрубаемой плоти сказал он мне. – Пусть это не тело самой богини, но даже её кратковременного пребывания хватит, чтобы органы проклятого стали дороже золота. Эх, было бы ещё лучше, если она ожила и прямо здесь попробовала бы сварить своё уникальное зелье.

Тут я с ним был полностью согласен, но взять и вернуть к жизни алхимичку прямо сейчас не мог. Во‑первых, не было нужного количества свободных баллов, во‑вторых, опасался, что с меня снимут уровни из «сотой линейки». Вдруг, лишусь заработанных достижений из‑за этого? Не хотелось и уровни Сцитты тратить. Из‑за статуса ши’эйги ей архисложно будет вернуть его. Да и не был я уверен, что полученный эликсир мне понравится или пригодиться кому‑то из товарищей. Были и другие сомнения.

– Не уверен, что после своей смерти и в месте смерти у неё что‑то путное выйдет и вообще сумеет поймать требуемый настрой на работу, – покачал я с сомнением головой. – Лучше скажи, как смог убить одной пулей аватару. Ты так мне на этой вопрос не ответил.

– Пуля была из небесного адаманта. Не адамантия или адамантита – адаманта. Единственный слиток переплавил в пулю после пророчества одной гадалки.

– О‑о! – только и смог сказать я.

Небесный адамант – это божественный металл. Получить его невероятно сложно, стоит он столько, что никто не станет брать за него презренное золото или иные материальные блага, которые можно купить или сменять. Адамант использовался совсем для других расчётов, либо для изготовления оружия, снаряжения, амулетов и зелий.

– Вот тебе и «о». Блин, так жалко, – сморщил свою кошмарную рожу Димка.

– Зато мы живы, – заметил я. – А выковырять пулю назад нельзя?

– Уже искал. Нет её, растворилась.

– Да и чёрт с ней. Найдём ещё твоего адаманта. Ты же знаешь, где его можно найти.

– Угу, – кивнул брат. – Но там всё не просто.

– Плевать. Найдём дриаду, переправим её на Землю и отправимся тебе за новой пулей.

Положив Олесю на носилки, так как самостоятельно передвигаться она не могла, наш поредевший отряд отправился обратно на берег. Из плюсов можно назвать то, что никто не погиб (ши’эйга не в счёт). Из минусов же – это отсутствие трофеев и смерть нанимателя. Пусть шевалье оказался мутным типом, но меня глубоко в душе царапала совесть из‑за того, что не спас его. Там же ворочалась жадность, которая досадовала, что мы ничего не получили, лишь потратили несколько сверхценных зелий. Амулет Алонзо, который выдержал несколько наших магических ударов, почему‑то рассыпался. Была испорчена и маска, которую расколола большая трещина, центр которой прошёл через третий глаз, куда вошла пуля брата. При осмотре всплывало описание, сообщающее, что древний божественный артефакт безнадёжно испорчен и восстановлению не подлежит.

На пляж мы вышли при свете солнца, которое поднялось за час до этого.

– Все целые, вроде бы, – тут же обратил внимание Димка на моряков, которые суетились вокруг шхуны, как муравьи.

– И не видно следов паники, нападения и прочих неприятностей, – в тон ему заметил Гра’Шаард.

В данный момент наш отряд укрывался в прибрежных зарослях от взглядов со стороны пляжа и моря. Вот так с бухты‑барахты вываливаться на берег мы не желали, мало ли что там и как. Лишь убедившись, что ничего подозрительного в поведении экипажа шхуны нет, мы двинулись дальше. Стоило нам выйти на песок, как работа замерла, и тревожные взгляды моряков уставились на нас.

Навстречу вышел Юртс и маг.

– Все остальные?!. – капитан не стал договаривать.

– Погибли, – лаконично ответил я ему.

– Господин Алонзо тоже?

– Да.

– Проклятье, – выругался он. – Кто же нас выведет из этого поганого места?

– Разберёмся, капитан. Главное, что мы все живы. Тем более, у нас появилось время и место для хорошего отдыха и ремонта корабля. Вы же почувствовали, что тяжёлая аура острова пропала?

– Мы все это почувствовали, – подтвердил собеседник. – Парни даже работать стали быстрее и лучше, а то до этого ваши зелья уже стали развеиваться и плохо помогать, хотя обещался эффект подольше.