— Спасибо тебе. Теперь мы знаем, как стать сильнее. — они поднялись из-за стола. Снежана тоже встала и подойдя к шкафу достала плащ. — Можешь нас не провожать.

— Провожать? — девушка вновь засмеялась, — Ага, много чести. Мне собаку покормить надо. — парни дружно посмотрели на гончую смерти, только сейчас о ней вспомнив.

— А, да, конечно, мы пойдем. — и с комнаты их как ветром сдуло.

Так тянулись дни, складываясь в месяцы. За все это время Хэру так ни разу и не пришел. Учеба и ежедневные встречи с Глашей скрашивали одиночество Снежаны. Как ни странно, до встречи с демонидом девушка никогда не испытывала этого тягостного чувства. Удивительно, как сильно она успела привыкнуть к его присутствию. Теперь он казался ей какой-то важной, неотъемлемой часть ее жизни, как, например, Мара или магия. То, без чего можно прожить, но при этом будешь несчастен.

Парни, а их звали Миша и Олег, тоже стали часто общаться с ней, почему-то решив, что обязаны отчитываться перед Кузякиной о том, как продвигаются тренировки. И по прошествии совсем небольшого времени их четверка стала довольно близка, сойдясь на общей любви к магии. Глафира находила новые заклинания, а Снежа с парнями проверяли их на практике.

В один из дней девушки сидели в библиотеке на своем излюбленном балкончике, когда туда ворвались друзья.

— Так и думали, что найдем вас здесь. А ну быстро переодеваться! — сказал Миша, вытаскивая из рук опешившей Снежаны книгу. Она попыталась противиться, но этот рыжий прохвост резко дернул и отскочил за пределы ее досягаемости. Чтобы продолжить сопротивление пришлось бы встать с пола.

— Да куда?

— Что значит куда? — вмешался Олег. — Сегодня праздник, день Зимнего солнцестояния. В городе ярмарка!

— И что? мы же не первогодки, это они патрулем занимаются.

— Да при чем тут это, идемте погуляем. Сейчас каникулы, а вы тут сидите.

— У меня денег уже нет по ярмаркам ходить. — пробухтела Снежана.

— У меня тоже. — горестно вздохнула Глаша.

— И что? За просмотр денег не берут! К тому же уже зажгли зимние костры, можно загадать желание и оно непременно исполнится.

— Ой, брось, ты же взрослый, неужели веришь в эти детские сказки?

— А вот и не сказки. Я три года назад загадал поступить в академию и поступил.

— Хорошо, а до этого что загадывал? Сбылось?

— Если расскажу, то точно не сбудется. Все, идемте одеваться. — Миша закинул отнятую книгу на полку и потянул Снежану за руки.

— Ладно, ладно, уговорили.

Хэру медленно обходил по кругу городскую площадь, наблюдая за девушкой. Три больших костра в центре и гуляющий вокруг них народ иногда скрывали ее от него, но стоило сделать шаг, и вот он снова смотрел на ее лицо, на веселую улыбку, на красивые глаза, искрящиеся радостью. Как же различны их жизни. Для него, живущего уже столько веков, эти два с половиной месяца были подобно долгому, тяжкому сну без сновидений, от которого просыпаешься еще более усталым. Для нее же, для человека, жизнь которого так коротка, что даже один день значим, видно, сколько событий произошло за столь короткий срок. Глядя на малышку, кружащуюся в танце вокруг костра с новыми товарищами, двумя парнями и девушкой, он должен испытать радость, что у нее все хорошо. Теперь он за нее спокоен, видя, что она со всем справляется и без него, а значит он может уйти в тень, дав ей возможность самой строить свою жизнь, выбирать свое будущее. Теперь она не одна, есть те, кто будет рядом с ней. А он же будет тихонько приглядывать со стороны, и если понадобится, придет по призыву на помощь. Да, это правильное решение. Это то, что требует от него его долг к ней и к своему народу.

Снежана написала свое желание кусочком угля на небольшом листе бумаги, привязала бечевкой к коротенькому бревнышку и подошла к костру. Ребята все же подбили ее к этой глупой затее. Конечно же ничего не случится. Глупости все это. Но они так настойчиво уговаривали, что она поддалась. Теперь осталось лишь бросить его в огонь. Поднять руку и бросить. Почему же она тянет? Словно с этим клочком бумаги в костре сгинут не ее желания, а ее надежды. Глупости. Сердито размахнувшись она закинула деревяшку в огонь. Костер, такой огромный, в два раза выше девушки, даже не заметил нового угощения, продолжая яростно танцевать, посылая в небеса снопы искр.

Внезапно кто-то обнял ее со спины.

— Не скучала? — Снежана вздрогнула и обернувшись в кольце чужих рук подняла глаза, чтобы рассмотреть, кто это. Ее глаза, и без того большие, теперь, удивленно распахнутые, казалось занимали поло лица.

— Хэру? Но как… — она посмотрела на костер, на демонида, на костер, на демонида, — но как? Я же только… Ты вернулся?

— Да, малышка, я вернулся. Ты рада?

— Я очень рада. — сказала девушка, обняв его за талию и прижавшись к груди.

— Снежана? Кто это? — девушка повернулась к друзьям и радостно сообщила:

— Это мой фамильяр. Его зовут Хэру.

— Фамильяр? Это тот, кто смог разрушить чужой контракт и присвоить себе чужого слугу?

— Невероятно!

— А вы, значит, новые друзья моей маленькой хозяйки? Очень рад с вами познакомиться. Спасибо что приглядывали за ней последнее время.

— Ты так говоришь, словно я ребенок. Я и сама могу о себе позаботиться. — сказала девушка чуть обижено, но при этом никак не могла перестать улыбаться, глядя на демонида.

— Ну что вы, это она нам помогала.

— Сегодня праздник, почему бы нам не перебраться в трактир и не отметить его? Заодно и познакомимся получше. Я угощаю.

После праздника в честь зимнего солнцестояния Хэру стал ежедневно навещать девушку. Иногда он приходил на весь день, оставаясь до глубокого вечера, а иногда появлялся лишь на пару минут, узнать, как у нее дела. Для молодым людей демонид стал новым источником знаний. Когда у фамильяра Снежаны было достаточно времени, он рассказывал им то, что знал сам. О своей стране и других местах, где бывал, о том, что видел, о различных животных и существах, расах и, конечно же, о магии хаоса, которой люди почти не владели. Вот и сейчас они собрались в комнате Снежаны, чтобы послушать демонида. Он расположился в глубоком кресле, а четверка друзей села на полу вокруг, кому где удобно. Снежана задралась в уголок на одеяло Мары, и теперь сидела в обнимку с гончей, Глафира рядышком, облокотившись на книжные полки, парни же сели слева, привалившись к боку гидры, спавшей возле стола свернувшись кольцом. За зиму она вымахала еще больше и теперь была почти три метра в высоту и полтора в ширину, а головы обросли костяным гребнями

— Это невероятно. Ваша магия способна на все. — Михаил был под впечатлением.

— Ты не прав. Пусть нам и доступно пространство и время, которыми мы, в отличии от вас, управляем мыслью, не рисуя различные пентаграммы для связи с измерением, но в плане разрушения магии стихий намного эффективнее.

— Что вы имеете в виду? Вы же можете использовать голубое пламя, чистую силу своей магии? Разве не так вы разобрались с чужими фамильярами на дуэли? — заметил Олег.

— Да. Но раз вы взяли за пример мою дуэль, давайте вспомним другую, Снежаны с тем малым. Когда он накрылся огненным щитом, будь я на ее месте, все что я бы мог, это долбить его сверху чистой силой хаоса. Да, с учетом нашей разнице в силе, его бы я быстро одолел, но если это не просто щит, а покрытый заклинанием стойкости замок, в котором укрылся враг? Осада продлилась бы дольше, тем более, если бы меня отвлекали, а враг, меж тем, мог спокойно улизнуть. Магия хаоса очень сильна, но не универсальна. А что сделала Снежана?

— Она применила лотос смерти. — смущаясь вставила Глафира.

— Правильно. Как бы разрушительно не было синее пламя, я не смогу его заставить бить из под земли. Но то же заклинание некромантии — смотрите, на сомом деле оно ужасное и по разрушительности ничем не уступает моему пламени. Магу надо затратить духовные силы только на наложение его на территорию и поддержания до первой жертвы, потом же лепестки лотоса питаются жизненной силой тех, кого убили. По сути это как бросить одного больного чумой в зал, полный людей и закрыть за ним дверь. Он все сделает сам.