Я все-таки ему мешал. Сколько препятствий мне пришлось преодолеть, но кто их создал? Вряд ли программисты и гейм-дизайнеры, скорее тот, кто стоял у истоков «Дисгардиума». Отец-основатель. Майк Бьорнстад Хаген.

Ровно в шесть утра взвыла сирена, и я долго не соображал, откуда этот звук и снится ли он мне или… Осознав, вскочил и рванул умываться.

Голова была как в тумане, я безостановочно зевал, но заработанный упс, яблоко, поделенное с Уэсли, и ускоряющие работу мозга таблетки Хлои привели меня в относительный порядок.

Блок тестирования знаний затянулся на весь день, и все же время пролетело для меня так быстро, будто все уложилось в два щелчка пальцев: вот я сел в крошечной комнате наедине с планшетом с вопросами – и вот уже можно подняться. Я заработал тысячу шестьсот сорок два очка из двух тысяч возможных – средний результат, но в сумме с остальными баллами получалось прилично. Уж как минимум на категорию F я набрал.

Воодушевленный пониманием, что мое время в Сковородке заканчивается, истекают последние часы, и радуясь скорому возвращению домой, я перекусил упсом с Уэсли, после чего переоделся в наконец-то пригодившийся костюм – помятый, но все же костюм. Потом кривовато повязал галстук. Посидел с полминуты, глубоко дыша и готовясь ко всему, и направился на финальный блок – интервью с гражданской комиссией, после которого мне сразу объявят итоговый результат. Результат, который вырубит в моей книге жизни: тварь я дрожащая или право имею.

Интервью проводили в огромном зале с сотнями кресел для претендентов. На возвышенной и ярко освещенной сцене стоял длинный стол, за которым расположились пять граждан высочайших категорий, и Хлоя среди них. Увидев меня, она улыбнулась, что-то сказала соседу, и тот кивнул.

Я и другие претенденты из всех блоков Сковородки тем временем рассаживались в кресла. К сожалению, места назначались по регламенту, а потому в полутьме зала я не смог найти никого из друзей.

Когда все заняли свои места, Хлоя, которая, как оказалось, была председателем комиссии, выступила с краткой, но зажигательной речью, после чего поднялся седовласый мужчина, ее сосед, и объявил:

– Вызывается претендент на гражданство Алекс Киран Шеппард. Оценку претенденту даст мисс Хлоя Клиффхангер, гражданка категории C.

Под перекрестным огнем любопытствующих взглядов и перешептываний других участников я прошел к проходу и поднялся на сцену. Спину сводило от напряжения, хотелось, чтобы все наконец закончилось.

– Вызывается претендент на гражданство Ирвин Дерек Маккензи. Оценку претенденту…

Когда вызвали пятого, я уже сидел напротив Хлои, изучавшей мои результаты предыдущих блоков оценки. Тем, кто сидел в зале, направленные шумоподавители и акустика зала не позволяли расслышать, о чем мы с ней говорили.

– Вижу, не выспался, – посочувствовала Хлоя. – Но тесты знаний все же сдал неплохо.

– Помогли ваши таблетки.

– Ага, – кивнула она. – Нам нужно поговорить для виду, но это не займет много времени. Обычно на беседу отводится не более пары минут.

– Я понимаю.

– Расскажи мне о своей девушке.

– Моя девушка…

– Ты не назовешь ее имя?

– Зачем вам?

– Считай это женским соперничеством. Мне любопытно, что в ней такого, что ты устоял перед моими чарами. Редко кому это удавалось.

– Я не скажу вам, как ее зовут. Но она самая лучшая. С ней хорошо. В ней нет второго дна.

– Ты считаешь это добродетелью? – скривилась Хлоя. – По-твоему, человек должен быть простым и понятным с первого взгляда? А как же тайна? Загадочность? То, без чего женщина не женщина?

Я не нашелся, что ответить. Хлоя покивала сама себе, вроде как слушая меня, а потом сказала:

– Интервью закончено, претендент Шеппард. Примите мои поздравления, вы заслужили наивысшую оценку – вам присвоена категория A!

По залу прокатился гомон, народ зашумел, а Хлоя, поднявшись, протянула мне руку. Я машинально ее пожал, а она сказала:

– Уверена, что в будущие годы место председателя гражданской комиссии будет принадлежать вам. Тем более, вы родом из этих мест.

Кивнув, я, ничего не видя перед собой, направился на выход. Все? Можно выдохнуть и начать жить?

Меня провожали взглядами, полными зависти и злобы. На табло над сценой уже высветилось мое имя и присвоенная категория. Но я чувствовал, что внутри что-то умерло, мир уже не будет прежним, а я… я предал. Предал Бегемота и других Спящих, предал неграждан, доверившихся мне и отдавших за меня жизни. Предал Малика, Роя, Марию, Трикси, его деда Гарольда. Продался.

Как и когда слезы полились из глаз, я сам не понял. Осознал только, что почти ничего не вижу, что уже минуту ищу ручку двери, ведь она тут не автоматическая. Наконец я ее нащупал…

И дверь рассыпалась в осколки, ударившие мне в лицо, прошедшие сквозь тело призрачными обломками, а за ней была пустота. Великое ничто, только не как в Дисе полное мглы, а наполненное светом.

А если есть свет, значит, это уже не ничто. Я тряхнул головой, моргнул, подивился тому, каким настоящим мне показалось увиденное. Это еще не произошло, это лишь мои…

Мои что?

Полумрак каморки, духота, пот, льющийся по телу, рядом такая же вспотевшая Хлоя с планшетом в руках. Она глянула на часы, я тоже: 02:01. Привиделось? Почудилось? Приснилось, потому что вырубился?

Хлоя показала мне контракт на планшете.

– Изучи, если хочешь, но он такой же, как утром.

Пробежавшись по плывущим в глазах строчкам, я убедился, что так и есть.

– Подпишешь?

Словно пытаясь не давить, она отодвинулась от меня и посмотрела на дверь.

Закусив губу, я задумался, пытаясь вспомнить, в чем подвох. Ведь все, что я видел – это же как тогда, на Аляске? Или как на Демонических играх с Маликом – Божественное озарение? Как вообще такое возможно? Можно ли всерьез воспринимать мои глюки, быстро исчезающие и растворяющиеся в реальных мыслях?

– Алекс? – напомнила о себе Хлоя.

Часы показывали 02:18. Долго же я размышлял. Если то не глюки, можно быть уверенным, что она сдержит слово и я получу категорию A. И деньги. И все остальное. Но это развилка, от выбора пути зависит… Что от него зависит, кроме судьбы виртуальных Спящих богов? И виртуальных ли?

– Устройте мне встречу с мистером Хагеном, Хлоя, – проговорил я. – Скажите ему, что я подпишу контракт сразу после разговора с ним. Может, даже во время. Вряд ли это можно рассматривать как ваш провал. Вы добились успеха, Шеппард готов договариваться. Ведь так? А сейчас уходите.

Она не стала спорить. Свернула планшет, встала, накинула на плечи худи и ушла.

После всего, что рассказала Хлоя и показало предвидение, впору было снова ворочаться и мучиться бессонницей, но я сразу уснул – как в бездну провалился, будто меня выключили.

В шесть утра вспыхнул свет и завыла сирена. Спал я так крепко, что даже это меня не разбудило. В мое сонное великое ничто не проникали никакие звуки, а проблему с ярким светом я решил, просто спрятав голову под подушкой. Так и проспал бы важнейший день своей жизни, если бы не браслет. С каждой секундой он вибрировал все сильнее, сильнее, и в конце концов вибрация, пронизывающая до костей, стала невыносимой.

– Доброе утро, претенденты! – полился бодрый женский голос, и я открыл глаза. – И снова у вас великий день! Сегодня решится, какой будет ваша жизнь! Пожалуйста, следуйте указаниям браслета!

Дальше голос жизнерадостно вещал о графике тестов и о том, как важно выложиться на все сто, а мне от этого официального дружелюбия только сильнее хотелось спать. Взглянув на часы, я долго не мог сфокусировать взгляд – цифры двоились, а когда наконец сложились и опознались, содрогнулся и вскочил с кровати.

Быстро одевшись, я выскочил в коридор с полотенцем на плечах и помчался в уборную, так как выпитые накануне литры воды требовали выхода. Добежав, мысленно выругался – в коридоре выстроилась длинная очередь. Хорошо хоть нашелся свободный умывальник – заняв место в очереди, я ополоснул лицо. В духоте Сковородки холодная вода взбодрила, позволив окончательно проснуться.