Закончив, встал из-за стола, разогнулся, размялся, разгоняя застоявшуюся кровь. Теперь можно не спешить. Интервью с гражданской комиссией должно было начаться только через час, и у меня оставалось время, чтобы спокойно сходить в столовую, принять душ и подготовиться к решающему разговору. Наверняка мне достанется Хлоя. Интересно, убедила ли она Хагена встретиться со мной?

При мысли о том, что мне предстоит беседа с одним из влиятельнейших и, возможно, опаснейших людей планеты, руки похолодели. О чем я буду беседовать со стариком? На миг меня охватила паника, но я быстро взял себя в руки. Нет ничего хуже, чем паника, а тревожиться не о чем, ведь похожий опыт у меня есть – удалось же не ударить в грязь лицом перед Сесаром Кальдероном! А он, может, даже пострашнее Хагена…

Задумавшись, очнулся я только перед дверью в столовую. От возможности срубить дополнительные три очка перед присвоением гражданства не отказался никто – помещение было забито претендентами. Я занял очередь и поискал Большого По, но он, по всей вероятности, сюда еще не доковылял.

– Тысяча девятьсот четыре! – раздался возглас с порога столовой. Обернувшись, я увидел сияющую Келли, еще одну мою партнершу по групповым тестам. – Народ, представляете?! Девяносто пять процентов! – выкрикнув это, она словно сдулась – осталась стоять на проходе, не в силах сдержать слезы счастья.

К ней кто-то подошел, начал утешать, не разобравшись в происходящем, более проницательные принялись поздравлять, но нашлись и недовольные. Длинноносая бледная брюнетка зло бросила:

– Необязательно было хвастаться! Не у всех был удачный день.

– Правильно. Нашла чем гордиться! – поддержал ее невысокий парнишка, похожий на хоббита.

– Она вправе гордиться, у нее потрясающий результат! – огрызнулась длинноволосая миниатюрная девушка, поглаживающая Келли по плечу.

– Ха! У меня на три балла больше, но я промолчал! – продолжил парень.

– У кого там больше баллов, чем у Келли? – подхватила миниатюрная. – Хочу познакомиться с топовым гражданином!

– Если бы! – уныло вздохнул «хоббит». – Я провалил тесты здоровья и физической подготовки. Да и с психологом как-то не сложилось – назвал меня социопатом, а я психанул и наорал на него…

Уэсли явился одним из последних, когда я уже заработал свои финальные три балла и разводил упс водой. Заняв очередь, приятель приблизился ко мне, уныло пожал плечами, демонстрируя браслет:

– Обосрался. Хорошо, если хотя бы категорию I получу. Ты как?

Я покрутил в воздухе ладонью:

– Так себе. – Озвучивать цифры не было желания, незачем расстраивать его еще больше, потому я попытался перевести стрелки: – Как же так? У тебя ж мозги здорово варят. – Парень ничего не ответил, тупо сверля взглядом разбитые и потертые кроссовки. На рыхлых щеках его бурели пятна нервного румянца, а кончик носа подрагивал, переливаясь на свету иголочными капельками пота, – тестирование далось Уэсли нелегко. Видя, что его размазывает все больше, я тихо сказал: – Фигня это все, Уэс! Главное – перспективы, а у нас они…

Уэсли перевел на меня взгляд.

– И все-таки сколько баллов ты набрал?

Пришлось ответить:

– Тыща шестьсот.

– Ни фига себе «так себе»! – возмутился Уэсли. – Это очень хороший результат!

Как бы ни хотелось поскорее свалить, чтобы принять душ и переодеться, я посчитал, что бросать печального Большого По бесчеловечно. Как я понял, в этом блоке друзей у него не было, а новыми он не обзавелся. Хотя… Как это не обзавелся? А я?

В общем, я дождался, пока Уэсли получит упс, комкая в руках собственный – есть не стал, опасаясь, что на почве расстройства приятель провалится. Но робот-раздатчик еды как-то расслабился и выдавал совсем уж детские вопросы, например:

– Какой цвет даст смешение синего и желтого?

Мы сели за пластиковый столик у стены, молча распивая упсы, и только когда перешли к стаканчикам из клетчатки, заговорили. Правда, из-за того, что нас могли услышать, выражались полунамеками.

– Технически, я уже сегодня смогу покинуть песочницу, – громко чавкая, сообщил Уэсли.

– Сегодня тебя встретить некому.

– Также технически, могу наконец свалить от родителей.

Подумав, я пожал плечами:

– Мы можем тебя забрать с собой, но… Уэс, действительно ли ты понимаешь, во что ввязываешься?

– Понимаю. У вас жопы горят. – Прекратив жевать, он внимательно посмотрел мне в глаза, и я снова увидел того самого лидера «Аксиомы», Большого По из Тристада. – Ты недооцениваешь мои аналитические навыки, Алекс.

– Все куда хуже, чем ты там себе наанализировал. Здесь говорить об этом нежелательно, поэтому поступим так: после присвоения категорий встретимся в холле блока. На выходе наверняка будут толпы журналистов, поэтому поговорить мы сможем, только когда доберемся до флаера. Вот по пути и пообщаемся. Мы расскажем, что у нас произошло, проголосуем за то, принимать ли тебя на клановой базе, а потом ты сам решишь.

– Договорились, – кивнул Уэсли. Поднявшись, он протянул мне ладонь, и я ее пожал.

– Но сразу скажу, меня не напугать, – в голосе его зазвенел металл. – Лучше уж сдохнуть в полете, чем вечно ползать в грязи.

Сбор претендентов на гражданство в главном зале Центра оценки ничем не отличался от того, что был в «озарении». Служащие так же дотошно следили, чтобы каждый сел на отведенное ему место, строго среди претендентов своего блока. В полумраке, как я ни крутил головой, никого из друзей увидеть не удалось. В толпе мелькнула светлая девичья головка, но Тисса ли то была, я так и не понял. Да и мало ли блондинок в дистрикте?

Нас с Уэсли посадили на разные ряды, так что встретимся мы теперь только вне Сковородки. Как объяснил женский голос гида из браслета, сразу «после интервью и присвоения или неприсвоения гражданства гражданин или негражданин должен направиться к выходу, отмеченному световой идентификацией, и следовать дальнейшим распоряжениям…» Кто бы ни придумал этот формализованный язык, свою функцию он выполнял: никаких двояких толкований быть не могло.

Когда все собрались и расселись, полумрак в зале обратился непроницаемой темнотой, над сценой вспыхнуло голографическое табло, дублирующее речь членов комиссии и выдающее результаты.

Из-за стола поднялся седовласый мужчина, откашлялся и заговорил дребезжащим надтреснутым голосом:

– Добрый вечер, претенденты! Я, Йозеф Ленер, гражданин категории D, приветствую вас в этот судьбоносный для всех вас час! Кое-кто среди присутствующих в зале знает меня, поскольку закончил школу «Летящие паруса». Да-да, ребята, я директор этой школы, осмелюсь заметить, одной из лучших в дистрикте. Хочу представить вам мисс Клиффхангер, председателя гражданской комиссии. Хлоя, прошу.

Речь мистера Ленера в «озарении» я не помнил, как-то прошло мимо внимания и не осело в памяти. То, что он директор школы, в которой учился Уэсли Чоу, я понял только сейчас. Вспомнилось, как мы с Тиссой летали в эту школу, чтобы встретиться с Уэсли. Договориться с ним тогда не удалось, но подначки парня привели к тому, что мы поспорили на то, чей клан в юниорской Арене займет более высокое место. Гоблин меня задери, я тогда и представить не мог, к чему это приведет! Я даже нашел Уэсли взглядом – он сидел в следующем ряду справа – и покачал головой, из-за чего начало речи Хлои ускользнуло от моего внимания:

– …будущее! Я призываю всех вас, вне зависимости от того, какую категорию получите, не опускать руки и продолжать развиваться, чтобы стать ценным членом общества великой цивилизации, покорившей не только свою планету! Кто-то из вас откроет землянам новые звезды, кто-то станет великим музыкантом или художником, а чьи-то голофильмы будут бить кассовые рекорды! Вспомните историю…

Хлоя, посверкивая очками, быстро пересказала пару всем известных историй успеха топовых граждан, получивших на тестировании низшие категории, и закончила свою речь:

– Но все это в прошлом! Современная система тестирования лишена недостатков прошлых, архаичных критериев оценки личности! Будьте уверены: ваши сегодняшние результаты будут справедливы!