– Оплакивать будем, когда будем знать точно, мистер Фишелевич, – резко ответил я.

А внутри все сжалось. Не хотелось, отчаянно и упорно не хотелось слушать подсознание, которое тихо, но внятно говорило: «Он прав, прав». Не хотелось до такой степени, что внутри поднялось злое, обиженное раздражение. Нет, нет! Не так, не поверю. Это все неправда! Пилот стал мне неприятен, а его неопрятный вид начал не только раздражать, но и бесить.

Когда я отошел от всех подальше, чтобы успокоиться, за мной проследовал Сергей. Положив руку мне на плечо, он тихо сказал:

– Не бери в голову. Леня человек прямой, но не злой. И он будет нам очень полезен. Что касается Мелиссы… ты прав, рано хоронить человека. Обещаю, мы ее найдем…

И почему-то мне отчетливо показалось, что он хотел сказать «живой или мертвой», но сдержался. И я был ему за это благодарен. Вообще, за последние пару часов Сергей Юферов открылся намного больше, чем за все время знакомства. Я пока не определился, нравится ли мне этот новый Сергей, и насколько он был собой, когда разыгрывал сцену, но больше всего меня интересовало, почему он заткнул андроида, когда тот был готов открыть карты.

– И все же… – Я посмотрел за стекло, где Хайро задавал вопросы, а лже-Тисса то пьяно ухмылялась, то с ненавистью что-то кричала в лицо безопасника. – Почему вы не дали ей договорить? Судьба моего персонажа зависит от того, встретится ли Тисса с Лиамом Дрисколлом в следующие три дня, и когда она отказалась, а я спросил почему, она начала отвечать, что это не в интересах кого-то. Кого?

Юферов нисколько не смутился. Покопавшись в комме, он вывел запись с камеры наблюдения в моих апартаментах. Прокрутив ее, он запустил момент, когда Тисса была готова признаться. Она стояла передо мной, я что-то говорил, а она…

– Смотри. Ты был настолько сосредоточен на ее словах, что совсем не следил за ее руками. Видишь? – Он увеличил масштаб голограммы, навел фокус на левую руку девушки, нырнувшую в карман. Что-то блеснуло в ее пальцах. – Лезвие. Маленькое, но очень острое. Таким рассечь горло – раз плюнуть. Добить бы тебя мы не дали, конечно, но времени ты в медкапсуле потерял бы прилично.

– Спасибо, – других слов у меня не нашлось, я судорожно сглотнул. Да, в последнее время моя жизнь постоянно подвергалась опасности, так что уже спуталось, где угроза была виртуальной, а где вполне настоящей, но… Видеть это лезвие вот так, вблизи, было почему-то остро неприятно. – Но… Но у нас же нет стопроцентной уверенности, что она, – я кивнул на девушку, – ненастоящая? Может, ее просто ментально обработали? Зомбировали? Нейро-лингвистически запрограммировали?

– И при этом заблокировали доступ к глубинным воспоминаниям? – Сергей указал на наушник в ухе. – Она ни черта не знает о прошлом настоящей Мелиссы и путается в показаниях.

– Но я спрашивал ее о таком, что знала только Тисса! И она на все вопросы ответила правильно! Она даже знает имена моих родителей!

– Ну, во-первых, это очень легко было подготовить, – ответил Сергей. – Уверен, у создателей биоробота есть полные досье на каждого «пробужденного».

– Откуда ей знать о боге-покровителе Ханга в Дисе? Это… это секретная информация, завязанная на его статус «угрозы».

– Ты сам рассказывал, что Хлое Клиффхангер известно, где мы прячемся. От кого? Только от тех, кто направил сюда наемников. Почему ты думаешь, что информация не могла двигаться и в другом направлении? Хлоя работает на «детей Кратоса», это очевидно. Она же сливала им инфу и о том, что ты в Преисподней, и обо всех твоих передвижениях по Дису.

– По Дису… Бездна знает, когда я снова туда вернусь.

– Поэтому не стремишься в капсулу? – сочувственно поинтересовался Сергей.

– Не только. Мне важно знать, что расскажет биоробот.

– Ничего он не расскажет. Весь допрос только ради того, чтобы окончательно убедиться.

– И что потом?

– Потом? Потом – запрем в изоляторе, а сами будем думать, как вытащить из ее мозга информацию о том, какие у нее цели. Будем знать, что замыслил враг, сможем защититься. Хотя, знаешь… – Сергей побуравил меня взглядом, поиграл желваками. – За Машу, за Роя, за твоих друзей… Не защищаться надо, а самим нападать. Не только я так думаю, но… В общем, дождись Хайро. Ему с тобой нужно поговорить.

Ждать, пока завершится предварительный допрос лже-Тиссы, долго не пришлось – почти сразу после нашего разговора с Сергеем Хайро вышел из допросной и направился к нам, оставив с биороботом Вилли и Йоши. Вид он имел озабоченный, но настроение у него оставалось приподнятым.

– В общем так, молодежь, не буду грузить вас подробностями, – проговорил он шутливым тоном, – но у нас неплохие шансы вытащить из андроида все, что ему известно. На наше счастье на свете он прожил недолго, можно сказать, у нас новорожденный образец, а потому нейронные связи свежие. Никто из нас не силен в биоинженерии, так что будем привлекать спеца. Из наших. – Кто такие «наши», он не пояснил, лишь спросил: – Алекс, есть возражения?

– Никаких. Все равно база засвечена, а мы свалим в космос, так что почему нет? Одним чужаком больше, одним меньше…

– Я не чужак, – просипел Фишелевич. – Хайро, парень не в курсе?

– Скоро будет, – кивнул тот и посмотрел на парней. – В общем, цирк закончен, можете расходиться. Во избежание… из своих комнат носа не высовывать, это понятно?

Тобиас и Ханг кивнули, а Томоши поклонился.

– Тогда выполняйте. – Хайро посмотрел на меня, на Сергея с Леонидом, нахмурился. – Алекс, разговор у нас с тобой, как я говорил, долгий, а потому решай – сейчас или после того, как ты вернешься из Диса?

– Мне туда можно не спешить, – ответил я. – Успею киркой поработать.

– Хорошо. Тогда предлагаю пойти к тебе.

Все вместе мы поднялись на офицерский этаж. Фишелевич на коляске катил бодро, даже подгонял, ворчал, что создаем заторы. На месте Ханг и Томоши отправились к Тобиасу, чтобы вытащить его из капсулы сразу, как он войдет в Дис. Хайро, узнав, что предстоит сделать парню, вызвал женщину-врача из диких – на тот случай, если ему вдруг снова станет плохо.

– Вкатит успокоительного, если он начнет бузить, – пояснил безопасник, дождавшись, когда парни зайдут к Тобиасу.

В моих апартаментах Сергей тут же принялся хозяйничать: достал из холодильника что-то вроде ветчины, добыл откуда-то лук и банку маринованных огурцов и начал нарезать все это. Фишелевич подкатил к нему и вытащил из морозильника литровую бутылку водки. Хайро посмотрел неодобрительно, но ничего не сказал.

Вообще, мужчины вели себя непринуждённо, словно бывали здесь не раз. Даже вечно хмурый и озабоченный Хайро, глядя, как Фишелевич сноровисто свинчивает крышку с бутылки водки, сначала вроде бы недовольно покачал головой, а после принялся насвистывать что-то легкомысленное, более подобающее карнавалу или вечеринке на пляже. В целом обстановка изменилась, словно с плеч безопасников свалилась гора.

Несколько изумленно понаблюдав за ними, я спросил у Хайро:

– Давно вы знакомы?

– Служили вместе. – Хайро кивнул на диван. – Присаживайся, да и я сяду. Ноги гудят. Староват я для этого дерьма.

– Староваты?

– Все мы, как видишь, немолоды, а омолаживающие процедуры стоят чертовски дорого. Да и хрен с ними.

Со скрипом к нам подкатила коляска Фишелевича. Невольно присмотревшись к ней, я заметил на ободах колес ржавчину. Следом с парой тарелок в руках подошел Сергей Юферов, расставил их на столике. Я заметил, что хлеб выглядит необычно – он был темно-коричневым. Да и ветчина, казалось, состояла из сплошного жира с редкими прожилками мяса.

– Угощайся, Алекс, – сказал пилот. – В американских дистриктах такого хлеба и сала в магазине не купишь.

Юферов все так же молча выудил из ниоткуда три рюмки и набулькал туда водки, которая лилась неспешно, тянулась, как смола.

– Может, сначала поговорим с парнем? – предложил Хайро.

– Вилли не будем дожидаться? – поинтересовался Сергей. – Он вроде как все это и затеял.