– Кое-кого знаю.

– Да брось заливать! Кого знаешь? Стой, не говори. Коснись киркой лба, сам прочту. – Я послушался, и он удивленно замолчал. – А ты непрост, непрост… Такой молодой, а уже… Ишь ты! Вижу, ходишь в любимчиках у Фортуны? Хотя… Знаешь, сколько у нее таких любимчиков было? Тысячи – и это только те, кого я помню по временам свободы! – Кирка как-то по-злодейски хихикнула, но осеклась. – Хм… Хм-хм… Зато Тиамат к тебе явно благосклонна…

– Послушай, Торфу, рад был пообщаться, но время в Сокровищнице истекает.

Он только легкомысленно захихикал – препротивно, надо сказать.

– Да у тебя еще минут пять есть! Если точнее, четыре минуты и сорок шесть секунд, – ответила кирка. – Уже сорок четыре… А брать тут особо нечего. Мне по силам только одна штука – в дальнем углу, если посмотришь налево, лежит Золотая кроличья лапка. Что касается остального… Больше пары предметов тебе взять не дадут – магия места такая.

– Ты видишь все, что здесь есть?

– Не вижу, глаз-то у меня нет. Скорее ощущаю потоки маны и эманации силы.

– Значит, два предмета… – задумался я. – Мне их самому выбрать или порекомендуешь что-нибудь?

– А ты разумный, – одобрил Торфу. – Как наберусь сил, смогу поглотить силу во-о-он того щита… – Кирка самопроизвольно дернулась в моих руках в направлении медного, вычищенного до блеска щита с зазубренным краем, потом потянула меня вправо. – Да и то копье, видишь, вон его наконечник торчит, тоже пригодится. Чую, еще немного, смогу и его силушки прихватить!

Первым делом я направился к Золотой кроличьей лапке. Без подсказки Торфу в жизни бы не нашел ее, утопленную в золотых монетах.

Хватило пары ударов киркой:

«Золотая кроличья лапка» разрушена.

Свойство «+50 % к шансу получить улучшенную добычу» поглощено.

Насколько я помнил, у основного Скифа эта второстепенная характеристика достигла капа в тридцать процентов. Так что разрушенный аксессуар был своего рода имбой и давал огромный шанс на то, что выпадет лут категорией лучше.

И щит, и копье, на которые указал дух, запертый в кирке, были эпическими без особых бонусов. Щит на пять секунд становился таким прочным, что блокировал любой урон, копье имело способность превращаться в астральное, и в это время его можно было метать, после чего оно, поразив цель, снова появлялось в руке. Зато плюсы к характеристикам измерялись сотнями очков. Учитывая, что сейчас у кирки ничего подобного не было, выбор Торфу я одобрил.

Я поднял оба предмета. Стоило изучить свойства второго, как где-то в недрах Сокровищницы Первого императора грянул гром, реальность начала рассыпаться в пыль, но я все же успел загрести несколько пригоршней золотых монет и самоцветов, прежде чем снова оказался в личной комнате безымянной таверны в Стылом ущелье.

Мифическое кайло, вернее, сидящий в нем то ли злой дух, то ли болотный божок Торфу, проявив себя полезным советчиком в Сокровищнице, когда я вернулся в Стылое ущелье, взялся за то, с чего начал – за оскорбления. Может, сам по себе был таким, может, на него как-то повлияла высушенная башка сатира, не знаю. В общем, терпеть словесный понос, льющийся на голову, я не стал и спрятал кайло в инвентарь. Пусть поорет о том, какое я ничтожество, в великом ничто, заодно охладит несуществующую голову.

Оставшись без собеседника, я получил возможность подумать. Благо времени было полно – пока Уэсли долетит до Боготы, пока доберется до Кали… Главное, чтобы он в итоге успешно прибыл на базу «Пробужденных» в Калийское дно, иначе одному мне здесь не справиться. Надеюсь, капсула для него найдется, а Йоши ее быстро настроит.

В ожидании Большого По я сидел у себя: выходить из Диса в течение рабочей смены запрещалось правилами зоны изоляции, а покидать комнату было глупо. К сожалению, окна в номере показывали что угодно, только не реальный вид на Радужную долину, поэтому я не знал, пасут ли меня «дети» снаружи, но предполагал, что так оно и есть.

От нечего делать я постучал по тренировочному манекену – правда, не киркой, а кулаками. Так было привычнее, да и не хотелось слышать вопли Торфу. Часа три у меня ушло на то, чтобы не только открыть Безоружный бой с таким родным Кулаком-молотом, но и прокачать навык до 10-го уровня.

Чтобы было веселее, активировал Шар Эгерии и подвесил его рядом. Узнал много о событиях, которые пропустил, пока был в Сковородке.

С глобальной точки зрения, главной новостью было то, что король Бастиан Первый вернул себе трон Содружества. Правитель был в таком гневе, что подверг родного брата пыткам, дабы выведать всю подноготную дворцового переворота. Поначалу всем казалось, что безвольный Доминик стал обычной марионеткой в руках верховных жрецов Нергала, но специальные заклятия вытащили из него кое-что интересное. Выяснилось, что Темное братство, преступная сеть покойного Крапивы, действовало под покровительством Доминика. Властям удалось взять лидеров, однако большая часть членов организации избежала наказания. Они растворились в трущобах городов Содружества.

Журналистка «Вестей Содружества» проникла в тюрьму Даранта и пообщалась с одним из членов Темного братства – тогда-то и прозвучало мое имя. Злобно щерясь с Шара Эгерии, разбойник с лицом, обезображенным шрамами, и с выбитым глазом прошипел:

– Скиф познает месть Темного братства! Он ответит за Крапиву!

Кадры с преступником сменились изображением того, как меня хватают в тронном зале дворца Доминика, журналистка при этом рассказала зрителям о том, что Скиф после разгрома Чумного мора куда-то запропастился, однако ее источники намекнули, что меня настигло некое проклятие, из-за чего я не могу покинуть собственный замок.

– Что? – Прекратив молотить по манекену, я ошарашенно уставился на Шар, и злобный Му Жэнь Чжуан воспользовался этим, врезав мне в челюсть. Какие еще, в бездну, «ее источники»? Ну, сволочи, узнаю, кто сливает информацию… То есть когда вернусь и узнаю…

Кары продумывать не стал, приберег это увлекательное занятие на потом. Не на тех людей я направляю свою злость, ох не на тех. Слить-то мог любой непись, живущий в замке, какой с них спрос? Они уже дня три, проходя мимо Скифа, замершего у храма, задаются вопросом, что случилось с инициалом?

Вот что! Я уклонился от руки-палки манекена и врезал двумя Молотами подряд. Вот что случилось с инициалом Спящих – обнулен и заперт в Стылом ущелье, а потому сходит с ума и общается с манекеном, матерящейся киркой и сам с собой!

Тем временем та же журналистка наконец показалась в кадре сама – оседлав грифона, она парила над каким-то замком с высокими голубыми куполами. Над ее головой я увидел имя: Линни Графомай.

– Мы все помним, что грозило всему Дисгардиуму еще неделю назад, – начала рассказывать Линни. – Скиф, объединившись с Империей, дриадами, демонами, кланами «Модус», «Странники», «Экскоммьюникадо»… – стоило отдать ей должное, она не забыла никого, упомянув даже культистов Морены, – …уничтожил Ядро Чумного мора. Случилось это буквально в тот же день, когда Глиф, лидер влиятельного клана «Лазурные драконы», принял соблазнительное предложение Магвая, на тот момент легата Чумного мора, и обратил весь свой клан в нежить. Смотрите сами, в каком отчаянии теперь члены этой некогда могущественной организации! «Драконы» стали изгоями! Лига гоблинов, больше всех пострадавшая от Чумного мора, не только отрезала клан от всех транспортных систем, но и конфисковала имущество…

Развивая тему, Линни Графомай поведала зрителям о том, что судьба легатов Чумного мора все так же покрыта завесой тайны. После разгрома их повелителя никто и нигде их не видел, а замок «Элиты» пустует. Какая-то жизнь наблюдается в Видерлихе, но поскольку обычным разумным доступа на Холдест нет, а даже если бы и был, они бы не вынесли мороза, информацию журналистка получила, опять же, из каких-то «личных источников».

Смотреть мировые новости, зная, что ко многим освещающимся событиям ты приложил руку, было любопытно и познавательно – иногда даже слишком, потому что, увлекшись, я забывал уклоняться и получал от злобного манекена. После очередного полета в другую часть комнаты я решил сделать перерыв.