— Откуда тебе знать?! — взвился Мартинес. — Ты же не был знаком с ней раньше!　

— Если бы ты осилил их переписку от начала до конца, наверняка понял бы, что Кинг писал все это именно в угоду твоей сестре.　

— Нет уж, увольте! Я не желаю больше видеть ни строчки оттуда! Пресвятая дева, неужели Мария пошла в отца?! Вот никогда не думал-то, что она станет такой же тварью. И даже хуже!　

— Да, задатки садистки в ней были и до Кинга. Другое дело, что он вытащил их наружу и взрастил до небес.　

— Сволочь! Но зачем ему это понадобилось?　

— Да кто ж его знает. Одно могу сказать с уверенностью: он упивается властью, как она — чужими страданиями.　

— Жаль… — произнес Мартинес, тяжело дыша. — Жаль, что ты убьешь меня, и я не смогу поквитаться с ним.　

Крис усмехнулся:　

— Неужто тебе жаль лишиться жизни только поэтому?　

— Да! — решительно воскликнул тот. Однако потом добавил: — Не знаю… Наверное, не только… Но за возможность отомстить ему я отдал бы жизнь!　

— Глупо, — бросил Крис. — О жизни надо думать, а не о смерти, когда собираешься мстить. Тогда и шансов на успех будет больше. Я не убью тебя, если ты наконец ответишь на мой вопрос, — добавил он.　

— Правда? — изумился Мартинес. — После того, что я сделал?..　

— Ты не совершил ничего непоправимого.　

— Крис, я тебя не узнаю! — Кейт распахнула в возмущении глаза. — Эта сволочь похитила Стива, а ты говоришь «не совершил». Они с сестрой одного поля ягодки!　

Крис покачал головой:　

— Нет, не одного. Стиву Антонио не причинил вреда и не собирался.　

— С чего ты взял?! — вскипела Кейт.　

— Клянусь, не собирался, — подхватил сам Мартинес. — Мальчика я бы отпустил в любом случае — хотя и понимал, что приобретаю себе кровника в будущем.　

— Я тебе не верю! — заявила она.　

— Кейт, он наотрез отказывался отвечать на любые мои вопросы, но, где прячет Стива, признался практически сразу. А ведь уйти от меня живым, похоже, не надеялся.　

Она смерила пленника взглядом, в котором все же зародилось сомнение:　

— Зачем ты вообще похитил моего сына?!　

— Я понимал, что в открытую мне с вами тремя не справиться. Вот и решил выманить вас в укромное место, где у меня было бы преимущество.　

— Тогда почему же не тронул Спайка? — спросил Крис.　

— Меньше всего в убийстве сестры я подозревал хакера. Взломать какую-нибудь базу данных — это дело для него. Но он не похож на того, кто способен хладнокровно изрезать женщину, а потом свернуть ей шею. Я думал или на Кейт — как на мерзавку, уже совершившую несколько убийств, а скорее всего, на тебя, лидера банды. И увидеть на стройке ожидал именно тебя. Когда появился хакер, я растерялся. Конечно, мне следовало бы догадаться, что ты тоже где-то рядом… Но Бог уберег — не дал стать убийцей.　

— Твоя горячность тебя уберегла, — усмехнулся Крис. — Ты поведаешь в конце концов, как разыскал нас?　

— Да. Только… Раз уж ты не собираешься меня убивать — может быть, развяжешь?　

— попросил Мартинес. — Или хоть немного ослабь веревки. Я уже вовсе ног не чувствую.　

— Ладно, — согласился Крис.　

Избавленный от пут, Мартинес с трудом поднялся со стула. Кое-как прошелся по комнате туда-сюда, стараясь не приближаться ни к кому из хозяев — чтобы не узрели опасности для себя и не связали снова.　

— Можно сесть в кресло? — спросил он, более-менее размявшись.　

Крис кивнул.　

Мартинес с облегчением опустился в удобное мягкое кресло и наконец приступил к рассказу.　

— С чего бы начать?.. Наверное, с Гордона. Этот детектив с самого начала вызывал у меня недоверие. Иногда я думал, что это всего лишь моя мнительность. И все же мне казалось: он постоянно что-то вынюхивает вовсе не в поисках убийц Марии, а наоборот — чтобы подтасовать улики в их пользу. Однажды я обыскал его машину и нашел там квитанцию со стоянки в аэропорту «Индианаполис». Это было незадолго до того, как меня вытурили из Нью-Йорка. А когда вернулся домой, решил проверить свою версию — больше-то мне все равно ничего не оставалось.　

Я подозревал, что вы смылись из Штатов. И перерыл все списки пассажиров за тот день, когда Гордон парковался в индианаполисском аэропорту.　

— Как же ты нас вычислил? — спросил удивленный Крис.　

— Собака! Я ведь тоже знал, что Марию покусала собака. Когда она неожиданно приехала в Хазард по делу, которое вела, я тоже примчался туда из Индианаполиса　

— повидаться с сестрой, раз уж выпала такая возможность. Получилось так, что я постучался в ее номер в мотеле именно в тот момент, когда Мария перевязывала руку. Она мне открыла, и я увидел след укуса. Правда, сестра рассказала, что собака была с Кейт, а не с мальчиком, и покусала ее, пока Кейт расправлялась с другим копом.　

— Ага, значит, хазардского копа убила тоже Мартинес! — воскликнула Кейт.　

— Видимо, да, — с тяжелым вздохом признал брат киллерши. — Но тогда мне такого в голову не могло прийти. Кстати, Мария просила никому не говорить о покусах — типа, стыдно ей было, что с ней справилась какая-то собака. Я поверил и в эту чушь. Я вообще всегда верил ей без оглядки. Ладно, что уж теперь-то… — он замолчал, уткнувшись взглядом в пол. Никто не стал его торопить, и через некоторое время Мартинес продолжил. — В общем, я знал, что у убийц сестры была собака. И надеялся, что они заберут ее с собой в другую страну — поэтому улетевшую собаку и искал. В итоге нашел — единственная псина, вылетевшая из Индианаполиса в то время, когда в аэропорту ошивался Гордон, принадлежала некоему Джиму Уотерсу. Это была немецкая овчарка — как и у Нолтов.　

Мне здорово повезло, что вы отбыли не куда-нибудь, а в Мадрид — то есть в испаноговорящую страну. Прилетев туда, я сначала долго расспрашивал о пассажирах с собакой таксистов, работников аэропорта… Ладно, это все вам неинтересно. В конце концов я подумал, не был ли для вас Мадрид лишь, так сказать, перевалочным пунктом. Я сумел разговорить одну очень милую сотрудницу аэропорта и выяснил, что спустя, кажется, восемь часов после посадки рейса Индианаполис-Мадрид, некая немецкая овчарка отправилась в Россию. Правда, звали собаку и хозяина уже по-другому, только больше никаких зацепок у меня не было вовсе.　

Не знаю, о чем я думал, когда летел в Москву — не зная ни единого слова по-русски. Поначалу, сойдя с самолета, пребывал в полной растерянности — наконец осознав языковой барьер. Но фортуна не изменила мне и тут — посчастливилось встретить в Шереметьево соотечественника. В смысле, мексиканца. Я ведь тоже родился в Мексике, правда, прожил там только первые три года жизни. Ай, неважно. В общем, мы разговорились с этим мексиканцем — на мою удачу, он неплохо владел русским. Я сочинил для него историю, будто ищу здесь свою любимую девушку, с которой поссорился по глупости, теперь типа хочу ее найти и помириться. Рейс Диего все равно задерживался на пять часов, и ему оставалось только скучать в ожидании или же помогать мне.　

Мы с ним отыскали таксиста, который не мог сказать, в какой именно день подвозил людей с немецкой овчаркой, зато очень хорошо запомнил компанию, полностью совпадавшую по составу с вами. Он сказал, что отвез вас в агентство по сдаче недвижимости. Естественно, я попросил отвезти меня туда же.　

В агентстве меня поначалу послали далеко и надолго. Хорошо хоть по-английски там говорили. Но потом одна девушка предложила мне купить у нее сведения обо всех сданных в тот день квартирах — всего-то за три тысячи долларов! У меня оставалось при себе лишь три сто с чем-то, но я согласился.　

— А как же ты, потратив все деньги, собирался в Штаты-то возвращаться? — полюбопытствовал Крис.　

— Не знаю. В тот момент у меня в голове была только месть.　

— Вот я и говорю, о жизни нужно думать, а не о смерти, — напомнил он. — Я бы сказал, что тебя просто ограбили. Цену наглой девицы из агентства можно было сбить раза в три минимум. Но у тебя наверняка лихорадочно горели глаза, и она видела, что ты отдашь ей все до последнего цента.