Эрик сместился на сидении и начал передавать свое оружие.

– Это касается всех, а не лично тебя, – сказал он. – И я им доверяю.

Сола наблюдала за процессом, жадно окинув взглядом его сороковые. Перочинный нож и… это метательные звездочки? И…

– Прошу прощения, – не выдержала она. – Это граната?

Эрик посмотрел на компактную бомбу размером с ладонь, лежавшую в его руке.

– Да, конечно.

Когда он вручил ее так, как два заболевших передают друг другу леденцы «Холз», она поняла, что попала в страну Делай–как–все–или–вон–из–машины.

– Я правда не хочу это делать, – пробормотала она, протягивая свой девятимиллиметровый. – Ну… серьезно.

Иииииии, двадцать минут спустя они, выехав из города, неслись по пригороду через хвойный массив, минуя желтые знаки с выпрыгивающими на дорогу оленями, и почти не встречая других автомобилей.

– Эй, йоу! Прибавь звука!

Мужчина с именем, выражающим главную эмоцию Халка, протянул руку между сиденьями и прибавил звук в тот момент, когда они замедлились и съехали с асфальта на колею из снега и хвороста.

– …Вы лицом к лицу с величием, и это странно[31]…

Сола извернулась, и парень, решив, что у него появился благодарный слушатель, поиграл бицепсами и запел ей, каждое слово звучало идеально и в ноту, будто он исполнял эту песню в тысячный раз.

– …Приятно видеть, что люди никогда не меняются…

Они начали подпрыгивать на ямах и колдобинах, а Большой Блондин пел от души:

– …Так что я могу сказать, кроме «Добро пожаловать!»…

Моргнув, Сола посмотрела на Эрика… который покачивал головой под ритм как в шоу «Караоке в машине»[32]. Пока ее мозг пытался примириться с реальностью–кроссовером Дэдпула[33] с «Диснеем», было сложно не гадать, почему она постоянно попадает в кроличьи норы[34]… по крайней мере, в этот раз ее сопровождает годный саундтрек. От «Холодного сердца»[35] она бы застрелилась.

Рейдж похлопал ее по плечу, привлекая ее внимание.

– Моя дочка обожает «Моану»[36]. Мы смотрим ее в… А кто поднял небо двумя пальцами?

Когда он дошел до «этот парень я», при движении распахнулась его куртка, и Сола увидела на его груди парные кинжалы, лежавшие в ножнах рукоятью вниз. Он куда–то спрятал все их оружие, и одному Богу известно, что еще скрывалось под его…

Когда Эрик начал замедляться, Сола выглянула в лобовое стекло и нахмурилась при виде старых покосившихся ворот, которые едва ли могли остановить непрошенных гостей. Очевидно, они просто снесут…

Старые ворота разошлись в стороны, внешняя деградация оказалась лишь иллюзией. На своем пути они встретили еще одни… третьи… четвертые. И с каждой последующей преградой конструкции становились все новее и прочнее, обманчивая хрупкость и налет непримечательности таяли на глазах.

Интересно, сколько камер спрятано среди деревьев? – задумалась Сола, когда они снова замедлились перед двадцатичетырёхфутовым барьером, который мог сдержать велоцираптора.

– Парни, вы работаете на правительство или что? – спросила она.

Тот, что сидел на заднем сидении, напевал «Can’t Stop the Feeling»[37], поэтому не ответил, впрочем, он бы ничего не сказал, даже если бы в машине был включен низкопробный мьюзак[38]…

Минуточку… что–то было не так с ландшафтом, все казалось размытым, сосновые стволы были мутными, как и земля, она не могла отличить лысые кустарники от булыжников и валежника. Это туман? Но какой может быть туман в разгар зимы?

Оттянув рукав плотной флисовой кофты, Сола протерла окно, но не обнаружила на стекле конденсат. И когда она подалась вперед, легче не стало. Боже, туман был таким густым, что фары светили на десять футов вперед, не больше. А за пределами света ничего не разобрать…

Боже праведный!

Последние ворота были громадными, бетонные плиты по армейским стандартам, с железными скрепами и колючей проволокой. А когда они миновали их, видимость сразу же прояснилась, и взгляду предстал асфальтированный, профессионально выполненный спуск в подземный туннель.

Да, подумала она. Сюда Эссейл привез ее после похищения. Здесь ее лечили.

– Мы на месте, – объявил Эрик, нажав на тормоз.

Прежде, чем события годичной давности успели взять контроль над Солой, распахнулась дверь в здание, и светловолосая женщина во врачебном халате придержала панель открытой.

Сола мгновенно узнала в ней доктора, и тогда ее охватил тремор. Как ее зовут… Джо? Джулз?

Дрожащей рукой Сола открыла дверь.

– Привет, Док.

Женщина улыбнулась.

– И тебе привет. Хорошо выглядишь.

Джейн, вспомнила она. Они называют ее Док Джейн.

– Спасибо. – Сола подошла к ней, чувствуя нелепое желание обнять женщину, словно они были давними подругами. А это не так. – У меня все хорошо.

Лгунья. Когда на нее нахлынули воспоминания о времени, проведенном в этой клинике, Сола ощутила, как поднимает голову ее внутренняя Фиона Эппл[39], разнообразные эмоции заполонили сознание весьма неприятным образом: она вспомнила, как приехала сюда, в крови, синяках и с пулевым ранением. Эссейл был рядом. Ее осматривала и зашивала эта врач. Сколько она здесь была? Сола не могла вспомнить.

Все вели себя крайне мило и профессионально, и она отчаянно хотела свалить отсюда побыстрее.

Док Джейн кивком поздоровалась с мужчинами и снова обратилась к Соле:

– Эрик сказал, что ты хочешь увидеть Эссейла?

– Да. – Она прокашлялась. – Я не знаю, чем смогу помочь, но… я здесь для этого. Да.

Заикаешься?

Доктор положила руку на ее предплечье.

– Я рада, что ты пришла. Пошли к нему.

Когда Сола вошла в длинный коридор, который был шире, чем железнодорожный туннель, Док Джейн спросила:

– Расскажи, что тебе известно о его состоянии?

– Я знаю, что он умирает.

Эрик присоединился к ним.

– Мы надеемся, что она смотивирует его.

– Чудеса случаются, – сказала Док Джейн. – И сейчас я согласна на любой вариант.

После того как блондин с диснеевским репертуаром зашел внутрь, они группой направились по коридору, их шаги эхом отдавались от бетонных стен. Мужчины что–то сказали, Док Джейн ответила, но Сола ничего не слышала. Она была слишком занята, пытаясь собраться с мыслями и притвориться, что у нее все под контролем, когда она встретится с Эссейлом.

Должно быть, он в очень плохом состоянии.

Они прошли мимо множества закрытых дверей, все без каких–либо обозначений. В какой–то момент она могла поклясться, что почувствовала запах попкорна, словно где–то поблизости была столовая или комната отдыха, но потом доктор остановилась.

– Я хочу тебя подготовить. – Женщина мягко улыбнулась. – Он почувствует тебя, обещаю. Просто поговори с ним, как в обычных условиях, он будет слышать тебя…

– Подожди, он без сознания? – спросила Сола.

Док Джейн посмотрела на Эрика.

– Да. Без сознания.

– О.

– Ты готова?

Сола уставилась на дверь, перед которой они стояли. Она была обычной, простая металлическая панель серого цвета, но чувства, пребывающие в беспорядке, превратили ее в полосу препятствий длиной в милю.

Сделай это, сказала она себе. Войди. Ты провела за рулем полтора дня для этого.

– Это сложнее, чем я думала, – услышала себя Сола.

– Тебе нужно время?

Разве это поможет?

– Нет, я готова.

Док Джейн медленно открыла дверь, и Сола не сразу осознала, что видит в небольшой, абсолютно пустой комнате. Больничная койка – ожидаемо, как и работающее оборудование, но то, что она увидела под тонкими простынями…