Эссейл закачал головой, но не сводил с нее взгляда, и оборудование молчало… так что это не припадок. Нет, он общался с ней.

– Ты останешься? – прошептала она.

Когда он кивнул, она расплакалась, слезы скатывались на его щеки.

– Хорошо. Это хорошо… – Сола улыбнулась. – Я соскучилась.

Смотря на его лицо, ей было все равно, что Эссейл лишился волос, или что его глаза были другими. Не имело значения, что он лежал на больничной койке, что его тело уменьшилось в два раза.

Любовь преобразила его, снова сделав тем мужчиной, которого она знала.

Для нее он был красивым, как бы не выглядел.

– Говорить сейчас нужно не мне.

Когда Лэсситер оставил его замечание без комментариев, Вишес подумывал о «за» и «против» того, чтобы прилюдно проехаться катком по падшему ангелу.

На стороне «черт, да»: зал для аудиенций был достаточно просторным, Ви есть где развернуться; Лэсситер более чем заслужил хорошую порку и за меньшие грехи, начиная от свинской приватизации пульта от ТВ и заканчивая легинсами с принтом под зебру, по которым так соскучился Дэвид Ли Рот[52] из 1985–х; и, у Ви, благодаря божественному происхождению, больше всего шансов пережить неминуемый ответный удар.

На стороне «идея так себе, бро»: Роф, вполне вероятно, не оценит, если совещание превратится в бой без правил; у Лэсситера полно козырей в рукаве, причем весьма болезненных; и, ко всему прочему, это не развяжет его язык.

Если ангел не хотел распространяться о тенях, то никто не заставит его открыть варежку.

– И что это должно значить? – требовательно спросил Ви через никотиновый ком во рту. – Ты знаешь, что это за херня или нет?

Когда Братья и Ублюдки принялись следить за ситуацией, как за матчем на «Уимблдоне», все головы повернулись в сторону Лэсситера, словно они ждали лайн–драйва[53] в ответ на высоко подброшенный мяч, а Вишес посмотрел на Рофа. Брови Короля были низко опущены, огромное тело громоздилось на кресле так, словно взрослый протиснулся в детское автомобильное кресло.

Сложно сказать, что Брат думал об этой ситуации. Может, он злился. Может, забавлялся. Но, что более вероятно, он просто ждал развития событий.

Однако, нет, он не излучал флюиды «Ви, вперед, надери ему зад!».

Черт возьми.

Сосредотачиваясь на Лэсситере, Ви протянул:

– Давай, ангел, поведай, что ты знаешь.

Лэсситер покачал головой, его странные красивые глаза были непоколебимы, как якорь на дне океана.

– Я не могу вмешиваться в происходящее. Мне нельзя влиять на ваши решения.

Ви вгрызся в жвачку, понимая, что да, сейчас что–то будет. Либо так, либо его ждет припадок от раздражения.

– Почему ты говоришь, как долбаный Морфеус[54]? Твой типаж Фло из «Прогрессив»[55].

– Достаточно, – отрезал Роф. – Ви, рассказывай, что случилось.

Ви начал, прищурившись, и не отрывая взгляда от ангела, провоцируя его подключиться к разговору.

– Мы с Бутчем патрулировали территорию. Существо появилось из ниоткуда и напало на нас. Черная сущность, эластичная, способна формировать конечности и растягиваться, как резинка, но твердая, словно сталь, когда бьешь по корпусу. Она также вооружена парой заурядных кинжалов.

– Вы были ранены? – спросил Роф.

– Нет. Никто. – Когда Бутч закашлялся от этой лжи, Ви сразу же продолжил. – Я убил ее… или разрушил, да пофиг… обстреляв в упор. Она визжала, как сучка… а потом исчезла. Останков нет. Запаха тоже. Ничего. – Он помедлил. – Ангел, ничего не хочешь добавить?

Лэсситер не среагировал. Просто стоял в углу, отдельно от воинов, золотое сияние вокруг него напоминало нимб, при виде которого Ви становилось не по себе.

Что–то не так с ним.

– Если не планируешь внести вклад в происходящее, то зачем вообще пришел? – наехал Ви на ублюдка.

– Вишес, угомонись. – Роф обвел комнату взглядом, укрытым за черными солнечными очками. – Я не стану спрашивать, видел ли кто–то из вас еще это дерьмо. Уверен, вы бы молчать не стали. Очевидно, у Омеги появилось новое оружие.

– Сомневаюсь, что это проделки Омеги. – Ви поморщился, когда достал самокрутку из кармана, а бицепс взорвался болью. – Вероятно, на доске появился новый игрок.

– С чего такие выводы?

Ви прикурил от «Бика», и было проблематично курить с «Никоретте» во рту, но он приноровился.

– Она не пахла лессером. Не ощущалась как сущность Омеги… я чувствую зло. Бутч тоже. Не было ни намека.

– Я не знаю, что это было, – сказал коп. – Но, по крайней мере, ее можно застрелить.

– Думаю, нужно удвоить вооружение, – вмешался Тор, стоявший рядом с Рофом. – Нужно обеспечить всех дополнительными припасами.

– Жалко Эссейл вышел из игры, – пробормотал кто–то. – Он поставлял нам шикарные игрушки.

– Мы можем выйти на его поставщиков? – спросил другой.

– Его кузены должны быть в курсе…

– Есть еще кое–что. – Когда все уставились на него, Ви выдохнул. – В переулке был кое–кто перед самым нападением. Не так ли, Кор?

Кор, который стоял рядом со своими парнями, поклонился Королю.

– Мой бывший заместитель, Тро. Он был там.

– О чем, черт возьми, ты толкуешь? – требовательно спросил Роф.

– Я почувствовал одеколон в переулке, из которого пришла тень. – Ви пожал плечами. – Запах принадлежал вампиру. Кор пришел и сразу же установил личность.

Комната наполнилась разговорами, и Роф угомонил всех, просвистев через два пальца так громко, что задребезжал хрусталь на люстре.

– Кор, – сказал Король, – твой парень может похвастаться особенными талантами? Что–нибудь, о чем нам стоит знать?

– Он был и, я уверен, остается аристократом, – ответил Ублюдок. – Не считая знания этикета, который ему был без надобности за время, проведенное в нашем обществе, всему, что ему известно, обучили его мы.

– Значит, совпадение, – сказал Тор. – Тро по чистой случайности оказался в той части города?

– Может, он подсел на наркотики, – сказал кто–то.

А Ви продолжал смотреть на Лэсситера. Что–то не складывалось.

И речь не только о приятеле Кора и черной тени.

Когда его накрыла волна странной дурноты, он встряхнулся… а потом посмотрел на самокрутку. Еще пожевал баскетбольный мяч во рту.

Гадая, сколько никотина попало в его организм.

Самое время добавить алкоголя, решил он. Как только встреча закончится, он снимет головокружение «Гусем» и вволю выспится.

Чего он делать не станет – так это возвращаться в Яму и наблюдать полное отсутствие Джейн.

Не–а. Он даже думать об этом не в состоянии.

Палата, в которой Джейн ночевала, была стандартной для пациентов в не критическом состоянии. Обычная больничная койка, с поднимающимся подголовником и опускающимся изножьем, и каждый раз, когда она ложилась на матрас, то вспоминала, что, наверное, им стоит обновить простыни и подушки.

Закрывшись внутри, она словно выдохлась и просто стояла там как кукла, уставившись на смятые простыни. Принимая все во внимание, она сработала идеально, истощение было настолько глубоким, что как только голова коснется подушки, она сразу же отключится. Но была одна проблема. Каждый раз, закрывая глаза, Джейн видела любовь Солы и Эссейла друг к другу, и была уверена, что это воспоминание не даст ей заснуть.

Направившись в ванную, Джейн не стала включать свет, потому что не хотела смотреть на себя в зеркале. Горячая вода – вот что ей нужно, а не ее отражение, и, наклонившись в узкую душевую кабинку, она включила душ.

С радостью скинула «Кроксы». Потом сбросила на пол униформу. Хотя на это ушло не больше минуты, казалось, прошел целый час, прежде чем она оказалась под теплыми струями, наклонив голову и смачивая волосы.