– Чего ты от меня хочешь? – выдохнула она.

До сих пор Феламора развлекалась, играла, и только теперь она показала все свое могущество. В Катадзе Феламора хотела, чтобы Карана умерла, и девушка до сих пор не знала почему.

Феламора приблизилась к ней. Карана предпочла бы снова иметь дело с Рульком. По крайней мере его мотивы были понятны, и он умел смеяться. Но этот враг был другой: лицо как бесстрастная маска, холодный, безжалостный взгляд. Имела ли для Феламоры значение любовь? Боль?

– Что на самом деле произошло в Каркароне? – спросила Феламора.

– Рульк использовал машину, – ответила Карана, не в силах противиться, – чтобы открыть Стену Непреодолимой Преграды.

– Это я знаю! Что еще он сделал? Для чего ты была ему нужна? – В тихом голосе звучала угроза, давление становилось все сильнее. Карана рухнула на снег и посмотрела на Феламору. Глаза Караны бегали.

– Он хотел, чтобы я нашла для него Путь между мирами, дорогу в Аркан.

– Вот как! – сказала Феламора, и в голосе ее послышалось ликование. – Значит, он не может найти ее сам, несмотря на свою чудесную машину. Я никогда не верила, что он сможет. Очень интересная новость! И ты нашла Путь?

Карана снова ощутила дурноту, на этот раз ей было еще хуже. Несмотря на то что сделал Рульк, Каране казалось, что Феламора была гораздо хуже Рулька. Нет, она не даст Феламоре оружие против него или кого-либо еще. Сможет ли она замаскировать небольшую ложь? И сыграть ту Карану, какой ее считает Феламора?

– Он попытался меня заставить, – сказала Карана. – Он целыми днями меня обучал. Это было очень трудно! Мой разум не мог удержать то, что Рульк от меня хотел. Да и никто бы не смог! – заныла она. – Я думала, что все поняла, и он так думал, и нам почти удалось. – Карана мечтательно вздохнула. – Какой ум! Какой мужчина! Тебе не понять, что значит работать с ним.

Феламора взглянула на нее с презрением.

– Ты похожа на всех женщин на этой несчастной планете. Наверно, Рульк смеялся, когда ты поддалась его чарам – самым слабым из его чар. Все, что ему нужно сделать, – это улыбнуться и посмотреть им в глаза, и эти идиотки сразу падают в обморок. Ты тоже разделила с ним ложе? – Она наклонилась над Караной. – Мерзкая бледная поганка! Нет, конечно, он бы не пал так низко!

– А потом я увидела эти ужасные создания в бездне, – продолжала Карана, подражая хныканью маленькой девочки. – Они прижимались к Стене, пуская слюни и царапаясь! Мне было так страшно! Как они смотрели на меня! А один прорвался сквозь Стену! Мне пришлось уйти. Рульку не следовало подвергать меня такой опасности. – Она чуть не стала сюсюкать. «Не переигрывай», – сказала она себе. – Это не моя вина. Ему надо было лучше меня защищать. Я просила его, но он ни на что не обращал внимания. И, когда Рульк был на пути к Аркану, я прервала контакт. Откуда мне было знать, что случится?

Презрение Феламоры был безмерным.

– Как же Рульк оставил тебя в живых после того, как ты проявила такое малодушие? – Схватив Карану за ворот куртки, она подняла ее. – Что случилось потом?

– Я едва помню. Рульк изо всех сил пытался помешать Непреодолимой Преграде раскрыться. – Карана изображала глупенького ребенка. – Там были монстры, всякие ужасные существа. Я услышала, как он выкрикнул: «Транкс!» – и огромный крылатый человек-зверь накинулся на него. Они боролись, и Рульк с помощью машины нанес ему удар. Транкс сбежал, но пришли другие. Рульк назвал их «лорски», и пока он сражался с ними, я сбежала.

– Я была права насчет тебя, – сказала Феламора. – Маленькая ноющая предательница! Я чуть ли не сочувствую Рульку, думая о том, что ему пришлось иметь с тобой дело. Однако я многое от тебя узнала. Он сделал попытку и потерпел неудачу. Наверно, его уверенность поколеблена. Он слаб! Прежде он не испугался бы даже транкса! Рульк слабее, чем я смела надеяться, и теперь ему придется искать новую чувствительницу. Итак, что же мне сделать с тобой? Если бы не предостережение о троекровнице, я могла бы тебя отпустить. Такая предательница, как ты, принесла бы больше неприятностей моим врагам, чем мне.

Карана сидела на снегу, вяло вытирая рот о рукав своей куртки. Взгляд у нее был безучастный.

– Пожалуй, лучше подстраховаться, – решила Феламора и согнула пальцы.

Таллия все еще пыталась найти путь, чтобы выбраться из иллюзии. Теперь Таллия знала, какого та типа, и это немного помогало. Иногда ей даже удавалось увидеть Карану и Феламору, когда они двигались. «Интересно, как именно воплощена эта иллюзия», – подумала Таллия. Она определенно казалась твердой на ощупь, но не могла быть твердой. Работа с твердым веществом была совершенно особой отраслью Тайного Искусства, и даже самые могущественные мастера редко ею владели.

Если бы у Таллии был топор, она бы могла попробовать прорубить просеку и выбраться к лощине, но она сомневалась, что ей это удалось бы. Она припоминала все известные ей способы развеять такие чары, но ни один не сработал бы против самого великого иллюзиониста на Сантенаре.

И вдруг Таллию осенило. Ведь иллюзия сделана с учетом того, что было известно Феламоре о Таллии и Каране. Чтобы иллюзия была неуязвимой, нужно было предусмотреть любые попытки разрушить ее и застраховать от них иллюзию. Но если Карану Феламора, может быть, и знала, то о Таллии, у которой был совсем другой разум и обучение, ей ничего не было известно.

Какой высоты иллюзия? Таллия набила карманы куртки шишками. Не очень-то мощные метательные снаряды, но под рукой не было ничего получше. Выбрав одно из самых крепких деревьев и сняв сапоги и носки, Таллия начала взбираться по стволу. Это было нелегко: другие деревья все время мешали ей, цепляясь за одежду. Иногда ствол выбранного ею дерева сталкивался с ветками и стволами других деревьев, и тогда Таллия обдирала руки и ноги об их грубую кору. Она едва не вскрикнула, когда это случилось в первый раз. Пытаясь увернуться, она содрала на голени кожу, и на снег под деревом начала капать кровь.

Во второй раз она уже была готова к нападению, и ей лишь придавило большой палец ноги. Чем выше она поднималась, тем тоньше становились стволы, тем мягче кора, так что больше у Таллии подобных проблем не было.

Когда она оказалась на высоте примерно семь-восемь саженей, то обнаружила, что иллюзия стала слабее, – по-видимому, Феламора считала, что наверху можно обойтись без нее. Таллия увидела сквозь ветки поляну. Она перебралась с одного дерева на другое, подвергаясь смертельной опасности: ведь одно неверное движение – и она упала бы. Наконец она очутилась почти у самой поляны – до нее оставалось всего несколько деревьев. Раздвинув ветки, Таллия посмотрела вниз.

Иллюзия мерцала в воздухе, подобно миражу, но она разглядела Феламору и Карану. Феламора стояла к Таллии спиной, а Карана – лицом. У последней был ошеломленный вид, и она несколько раз упала.

Таллия вытащила из кармана шишку, взвесила ее в руке. Да, неважное оружие. К тому же очень густые ветки мешали хорошенько прицелиться.

Карана снова упала и на этот раз не поднялась. Таллия торопливо перелезала с дерева на дерево, цепляясь за ветки пальцами рук и ног. Добравшись до поляны, она хотела было бросить шишку, но неожиданно дерево закачалось. К ее ужасу, дерево стало под ней прогибаться, и вокруг больше не было деревьев, которые могли бы поддержать ствол со стороны поляны. Вес Таллии придал дереву ускорение. Снег стремительно надвигался на нее. При приземлении она наверняка расшиблась бы. Не дожидаясь этого, Таллия оттолкнулась от ствола, как при прыжке с шестом. Дерево резко выпрямилось, а Таллия описала дугу в воздухе и, когда Феламора обернулась на шум, ударила феллемку коленями в грудь, вложив всю силу в этот удар.

Феламора рухнула лицом в снег как подкошенная. Таллия связала ей руки за спиной.

– Карана, с тобой все в порядке? Быстрее, она в любую секунду может очнуться.