— Не дождешься! — прозвучал знакомый голос, полный решимости и презрения.

Я вырвался из-под поверженного противника и поднял глаза. Передо мной стояла Наоми, держа в руках ножку от старого стула, отломанного где-то в темноте. Ее дыхание было прерывистым, но лицо сверкало торжеством и злостью. Я почувствовал, как мне становится легче дышать, сердце бешено колотилось от радости и облегчения.

— Наоми… — выдохнул я, не веря своим глазам.

— Надеюсь, не слишком сильно по нему стукнула, — ухмыльнулась она, отпуская импровизированное оружие. — Не хочу никого убивать.

— Как же я рад тебя видеть!

Мы обнялись. Как же я был рад ее видеть! Но долго оставаться тут не было никакого желания, ни у меня, ни у Наоми. Мы быстро двинули назад к выходу, стараясь не задерживаться ни на секунду. Каждый шорох и треск в пустынном здании казались угрожающими, но теперь, когда Наоми была рядом, я чувствовал, как страх отступает.

Мы дошли до главного выхода, и там, на месте, где мы оставили Волка, стояла пустая площадка. Сердце забилось быстрее.

— Где он? — прошептала Наоми, осматриваясь.

— Не знаю, — ответил я, глядя в темноту. — Он же не мог так далеко уйти…

В этот момент из тени вынырнул Волк, его лицо было серьезным, но в глазах блестел огонек.

— Я тут! — крикнул он, приближаясь. — Что случилось? Вы в порядке?

— Да, — ответила Наоми, ее голос все еще дрожал от адреналина. — Мы нашли способ выбраться, но нам нужно уезжать немедленно.

— Согласен, — сказал я, оглядываясь по сторонам. — Кто-то может снова появиться в любой момент.

Мы прыгнули в машину, и Волк, не теряя времени, завел двигатель. Он резко вывернул в сторону, выезжая на пустую дорогу. Волк прибавил газу, и мы быстро уехали подальше от этого места, оставляя за собой только облако пыли.

Два дня спустя

— Суд — это не только место, где вершится правосудие, но и зеркало человеческих конфликтов, в котором отражаются наши глубочайшие страхи и стремления, — задумчиво произнес господин Ямато словно бы обращаясь и ко мне, и к самому себе одновременно. — В конечном итоге, только истина и мудрость могут разрешить споры, оставляя за собой не только справедливость, но и возможность для нового начала.

Что хотел он этим сказать, я еще не знал, потому лишь кивнул. Я понимал, что сегодня должно было разрешиться многое, слишком личное для него, куда были замешаны и то дело всей его жизни, которому он отдал так много лет и собственная дочь, которая пошла против него. Побоище, но уже юридическое, обещало быть горячим.

На первом заседании суда царила напряженная атмосфера. В зале суда сидели юристы, представители сторон и несколько заинтересованных наблюдателей, каждый из которых знал, что это дело может иметь серьезные последствия для корпорации «Спрут».

Ямато, хоть и выглядел уверенным, ощущал подспудное волнение. Юристы подготовили сильные аргументы, чтобы оспорить медицинское заключение, однако взгляды его противников, Абэ и Рен, были полны решимости. Рен, одетая в строгий деловой костюм, сидела рядом с Абэ, ее мимика была сосредоточенной, а глаза сверкали настойчивостью. Настоящее зверье, готовое разорвать любого за кусок.

На меня они тоже кидали злобные взгляды. Рен и Абэ понимали, что Ямато все знает про меня и потому злились еще больше.

— Уважаемый суд, — начал выступление один из юристов Ямато, его голос звучал уверенно и четко. — Мы считаем, что медицинское заключение, на основании которого господин Ямато был признан не способным выполнять свои обязанности, было составлено с явными нарушениями. Оно направлено на то, чтобы лишить его законного права управлять своей компанией.

Абэ не заставил себя ждать и резко вставил:

— Уважаемый суд, заявление защитников Ямато не имеет оснований. Заключение было выдано квалифицированными специалистами, и мы уверены, что оно соответствует действительности. Господин Ямато может считать, что его устранили, но на самом деле это решение было принято исключительно на основе его здоровья.

Даже я почувствовал, как сердцебиение Ямато усиливается. Он еще не до конца смог настроится на этот процесс, и потому нервничал, большей степенью из-за того, что напротив сидела родная дочь, предавшая его, нанесшая удар в спину. Он не мог допустить, чтобы его жизнь и карьеру определяли люди, которые не верили в его силу и способности. Пусть и родные.

— Я настаиваю на том, что это заключение было составлено намеренно, — произнес он, прерывая спор. — Я служил этой компании очень много лет, я сам создал ее и знаю, что она может и должна быть лучше, чем-то, что нам сейчас предлагают. Это — не просто дело о моем здоровье. Это борьба за моё право быть президентом «Спрут». И за право каждого на справедливость.

Рен поднялась, уверенно выпрямляя спину, и с холодным взглядом взглянула на судью. И начала свою речь:

— Мой отец — это не просто человек, занимающий пост. Занимавший пост, — поправилась она. — Он — символ нашей компании. Мы признаем его заслуги перед корпорацией «Спрут». Он и вправду слишком много времени уделял «Спруту», даже в ущерб собственной семье, уж поверьте мне. В горечь ли, в радость ли, в будни или праздники он всегда был там. И только поэтому мы должны дать ему отдохнуть сейчас. Слишком много здоровья он оставил в «Спруте». Теперь же ему пора на отдых. Заключение врачебной комиссии это подтверждает. Уважаемый суд, я настаиваю на том, что здоровье господина Ямато не позволяет ему исполнять обязанности президента, — произнесла она, устремив пронзительный взгляд на Ямато. — Он должен понимать, что в его состоянии не место на таком высоком посту. Это не просто его жизнь — это жизнь всей корпорации, которая может пострадать из-за его решения.

Ямато, не сдерживая эмоций, ответил:

— Рен, ты не имеешь права решать за меня! Я всегда был сильным и здоровым, и только я сам могу оценить свои возможности. Твои страхи не имеют оснований. Я не собираюсь оставаться в тени, когда моя компания нуждается в моем лидерстве.

В зале воцарилась напряженность, и даже судья не мог скрыть своего удивления от накала страстей. Рен не собиралась сдаваться, её глаза полыхали решимостью.

— Ты думаешь, что все, что ты сделал, это было правильно? — спросила она, подчеркивая каждое слово. — Ты слишком долго игнорировал нас, свою семью. Ты оставлял нас позади, когда отдавал все силы «Спрут». Теперь, когда мы стоим на краю пропасти, ты хочешь вернуться, словно ничего не произошло? Я не позволю этому случиться!

Ямато, теряя терпение, встал и сделал шаг вперед, подчеркивая свои слова.

— Я посвятил свою жизнь этой компании, и именно поэтому у меня есть право решать, когда и как я вернусь. Я не дам тебе и Абэ решать, что лучше для «Спрута».

Рен смело встретила его взгляд, не отступая.

— Ты не можешь просто игнорировать последствия, — произнесла она с твердостью. — Это не только о тебе, это о будущем нашей компании и о том, как мы можем двигаться вперед.

Ситуация накалялась, и судья, наконец, прервал их спор.

— Хватит! — произнес он, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание. — Я прошу обе стороны успокоиться. Мы здесь, чтобы разобраться с вопросами, касающимися здоровья господина Ямато и его способности выполнять свои обязанности. Давайте придерживаться сути дела. Тем более что у меня есть совсем другое заключение.

Судья глянул на юристов господина Ямато.

— Так точно, ваша честь. Проведена еще одна экспертиза.

— По вашему запросу? — спросил судья, глянув на Рен.

— Нет, — удивленно ответила она.

— По моему запросу, — ответил я, встав с места.

— Ваша честь, это господин Мураками Кенджи, он является сыном господина Ямато.

В зале повисла напряженная тишина. Все взгляды были устремлены в мою сторону. Судья тоже нахмурился, но кивнул.

— Продолжайте, — сказал он юристу.

— Второе медицинское заключение полностью опровергло первое заключение и признает господина Ямато вполне здоровым и способным продолжать работу в «Спруте». У нас есть основание полагать, что первое заключение было сфальсифицировано.