— Суслов является казначеем денег партии, отправляя их по решению небольшой группы из ЦК, которая определяет какая страна социалистического лагеря сколько из них получит на поддержку выбранного курса развития коммунизма в своей стране. Так что продажа детей являлась лишь мелким бонусом тем, от кого ждали встречных услуг и переводов валюты на иностранные счета, части от этих пересылаемых денег. Для капиталистических стран, только склоняющихся на социалистический путь или имеющих коммунистические партии, то же самое планировалось делать через филиалы фонда «Открытое общество», Джорджа Сороса. Эта небольшая кучка людей хочет иметь миллионы за рубежом, чтобы потом туда уехать, а не налаживать жизнь внутри своей страны.

— Чего? — у меня отпала челюсть, — это какие же там деньжищи тогда прокручиваются?

— Гигантские Иван, — Андропов покачал головой, — я приказал остановить расследование, поскольку пока у власти находится нынешняя верхушка, пытаться туда влезть будет самоубийством даже для меня, сожрут и не подавятся. Именно по этой причине, Суслов и те, кто заведует распределением денег топят тебя как могут, поскольку почувствовали дыхание КГБ на своём затылке. Ведь ты был первопричиной всего случившегося, и они теперь спят и видят, чтобы наконец избавиться от тебя и подставить нас через это, ведь ты находишься под моей личной защитой. Мы иногда даже удивляемся, почему ещё силовых акций они не устраивали по твоему физическому устранению.

Для товарища Белого это тоже была новая информация, его глаза прищурились, и он видимо прикидывал, в какой жопе находится страна, если вскрываются подобные гнойники на её теле.

— Что же насчёт Ивана, то нам нужно время, чтобы это всё утихло, — он кивнул в сторону газет, — а потому, ты не поедешь в этом году ни на чемпионат СССР, ни на чемпионат Европы.

Он поднял руку, видя, как я возмущённо вскинулся.

— Ваня, я всё понимаю, но так нужно.

— Что же мне делать тогда? Надеюсь на Олимпиаду хотя бы попаду? — хмуро поинтересовался я.

— Если я буду жив, то гарантирую тебе это, — серьёзно сказал он, — а пока съезди отдохни в Сочи или Кисловодск, мне нравится там бывать. Свежий воздух, кавказская минеральная вода, душевные люди! Выбирай, куда хочешь?

— А можно тогда по нескольким прокатиться? — задумался я, поскольку раз мне соревнования теперь точно не светили, то хотя бы проедусь по санаториям, заодно и свои дела, давно запланированные поделаю, — хочу посмотреть, как отдыхают люди, приближенные к власти, а то сам я вы знаете, получается и не отдыхал никогда на курортах.

Андропов хмыкнул.

— Отдам распоряжение, если захочешь, получишь сервис не хуже моего, только прошу, как закончишь с анализом наших операций, уезжай из Москвы. Нужно убедить Суслова и его компанию, что ты выведен из игры, опозорен и они могут начать топить меня без твоих потрясающих результатов, привлекающих слишком много внимания всего мирового сообщества.

— Хорошо, спасибо Юрий Владимирович, — вздохнул я, вставая с места. Андропов тоже легко поднялся, обошёл стол и протянул мне руку.

— За оборудование и желание помочь, личная благодарность от меня. Мы ждали лишь информацию о нём, а получили маленькое чудо.

— Вы главное не болейте и следите за всеми рекомендациями врачей Юрий Владимирович, — я пожал ему руку, — помните, что почки по-прежнему плохо работают, вы просто очищаете кровь. Поэтому никаких прогулок после физических упражнений, сидения на холодном или купания в ледяной воде.

Всё это я помнил из устроенной мне экскурсии в медицинском центре Сиэтла, куда летал вместе с Кэтлин. Андропов рассмеялся при моих словах.

— У меня похоже появился второй Чазов, — покачал он головой, — хорошо Иван, учту и твои пожелания.

Попрощавшись с ним, мы с товарищем Белым вышли из кабинета. Всё время, что мы шли к нему, он кидал на меня подозрительные взгляды.

— Ну что ещё? — наконец не выдержал я.

— А ведь ты и правда мог остаться в Америке, — тихо сказал он, когда мы вошли в кабинет, — почему этого не сделал? ЦРУ же явно тебе там соломы настелило: красивая девушка, общенародное внимание, даже гражданство сразу пообещали!

— Это всё так Виталий Валентинович, — спокойно согласился я, забирая со спинки кресла свою адидасовскую куртку, — а дома кто говно будет разгребать? Вы одни с Юрием Владимировичем?

Он остро на меня посмотрел, но сказал совершенно на другую тему.

— Примерно за неделю подготовим документы, оформим на тебя необходимые допуски, так что не уезжай никуда. Тебе нужно будет всё просмотреть и подготовить письменные отчёты, а потом уже лети белым лебедем отдыхать. Заслужил.

— Хорошо, до встречи. Не знаете кстати, как можно письмо в Америку отправить? Хочу поблагодарить ЦРУ за медицинское оборудование, — поинтересовался я у него на выходе.

Видя, как он схватился за голову, я быстро выбежал из кабинета, посмеиваясь себе под нос. Хотя если он думал, что я шучу, то сильно ошибался. Этим же вечером, я написав два письма: одно Кэтлин, второе просто подписал «в ЦРУ от Ивана Добряшова», отправился на такси в американское посольство. У сотрудников КГБ, присматривающих за тем, чтобы советские граждане случайно не попросили там политическое убежище, челюсти отпали, когда я, весь такой красивый, туда заявился и встретившись с заместителем посла, попросил его отправить в США оба моих письма. И если вопросов куда послать первое у него не возникло, поскольку девушка оставила мне свой домашний адрес, то насчёт второго он очень сильно удивился. На что я сказал, что могу с ним поспорить на тысячу долларов, что оно уж точно дойдёт до адресата, и даже быстрее первого. Американец спорить не стал, осторожно сказал, что попробует обеспечить его доставку, но ничего не гарантирует.

Хмыкнув, я поблагодарил его и пошёл на выход, к ожидающему меня такси, нисколько не сомневаясь, что ещё одна кляуза на меня сегодня точно ляжет на стол товарища Белого.

— Ну что? Избавились наконец от своего подопечного Виталий Валентинович? Хотя бы временно, — Андропов, чувствующий себя лучше после каждой проведённой процедуры гемодиализа, с усмешкой смотрел на бледного подчинённого, который уже как год пытался избавиться от надзора над Добряшовом. Но все, кому он предлагал передать шефство над этим вечным геморроем, тут же убегали прочь, поскольку об Иване в целом по Комитету такие слухи не ходили, что даже просто с ним здороваться за руку считалось плохой приметой. За эти годы он успел натворить такого, что обычного человека наверняка давно бы сослали куда-нибудь далеко или вообще расстреляли, но с ним всегда было это большое, но…

Какая-то сверхъестественная чувствительность к любой гнили в людях, и их поступках, каждый раз позволяла ему приносить в КГБ очередную кость, разжёвывая которую, можно было подавиться даже такому могущественному ведомству, как его.

Вот и в этот раз, его попросили просто посмотреть доклады аналитиков по происходящим или будущим событиям и что в итоге? Он по косвенным признакам выявил в рядах ГРУ предателя, да ещё какого! Вся контрразведка КГБ теперь хваталась за голову, только представляя себе объёмы той информации, которую полковник Поляков мог сдать американцам за годы своей работы в различных направлениях ГРУ. Начавшаяся разработка по нему, когда предположения Ивана подтвердились, держалась в строжайшем секрете, поскольку это мог быть такой удар по Министерству Обороны, после которого нынешний министр Андрей Гречко мог и не оправиться. Андропову, который с ним находился в конфликте, как, впрочем, и со всеми остальными друзьями Брежнева, это было только на руку, а, следовательно, операцию по поимке и разоблачению двойного агента, нужно было провести максимально надёжно и правильно, чтобы комар носа не подточил.

Генерал-лейтенант, к которому он обратился с вопросом, схватился руками за голову.

— Он пошёл в американское посольство и написал благодарственное письмо в ЦРУ, — простонал он, — представляете себе Юрий Владимирович? Советский гражданин, идёт по своей воле в американское посольство и благодарит ЦРУ?! Кому вообще могла прийти в голову подобная идея?!