— И? — не поняв, как это связано, спросил Андропов.

— Ну он посадил своих друзей разбирать их, те нашли два самых вопиющих случая, отвезли ему эти письма в Сочи, и дальше он проехал по этим адресам ни от кого особо не скрываясь. Покупал билеты, ходил в своей «обычной» одежде. Так что думаю вы понимаете, что его трудно было не запомнить простым советским гражданам из небольших стотысячных городков.

— И он что, за пару дней распутал оба дела? В двух разных городах? Так не бывает, — покачал головой товарищ Белый, — это труд, тяжёлый труд, который может длиться годами.

— Ну это ваш подопечный Виталий Валентинович, вам виднее, что он может, а что нет, — дипломатично ответил главный следователь из профильного управления КГБ.

— Если вот эта мерзость подтвердится, а особенно эта, — Андропов потряс второй пачкой листов, — всех за бездействие отправить под суд, невзирая на чины и принадлежность к ведомствам.

— Наши группы уже выехали в оба города Юрий Владимирович, письма получили мы раньше МВД, — заверил его полковник, — ну тут трудно было ему ошибиться, с таким адресом на письме: Москва, КГБ, товарищу Андропову — наша почта сработала весьма оперативно.

— А вы Виталий Валентинович, отправьте в Сочи капитана Николаева, который раньше за ним присматривал. Пусть прикуёт его к себе наручниками и так проведёт с ним весь оставшийся отпуск.

— Слушаюсь Юрий Владимирович.

— Мы меховое-то дело едва можем проглатывать, — продолжил он, — проклятый Цвигун несмотря на гриф «СОВ» растрепал всё Щёлокову, а тот едва услышав что дело его ОБХСС касается, тут же к Брежневу побежал жаловаться. Теперь следователи докладывают, что свидетели исчезают, милиционеры, служившие прикрытием заводскому руководству, уходят на повышения, так что ещё пару месяцев протянем и дело вообще развалится. Так, ведь Георгий Петрович?

— К сожалению, да, Юрий Владимирович.

Андропов задумался.

— Вот что, пока все заняты этим, — он показал на бумаги, — отправьте в Караганду двести наших сотрудников, и договоритесь с местными таксопарками, чтобы выделили им машины. Пусть задерживают и увозят в Москву всех проходящих по делу, здесь мы их быстрее разговорим, чем там.

— И из ОБХСС? — осторожно поинтересовался главный следователь.

— Всех Георгий Петрович, — Андропов блеснул очками, — подключите «Аэрофлот» пусть нам выделят места в регулярных рейсах. Пора разрубить уже этот гордиев узел.

— Слушаюсь Юрий Владимирович.

— Тогда все свободны, жду от вас информацию ежедневно.

Оба комитетчика поднялись, и пошли на выход.

Раздавший стук в дверь, удивил меня, поскольку я никого не ждал, а отправившись открывать, к своему огромному удивлению увидел за порогом Данила.

— Ты что тут делаешь? — я протянул руку поздороваться и на ней тут же застегнулся браслет наручников.

— Привет Вань, — после этого поздоровался он сам и показал на комнату, — впустишь?

— Это что за новый прикол? — я потряс рукой, которая была теперь пристёгнута к его руке.

— Приказ Юрия Владимировича, — он пожал плечами, — не знаю, что ты ещё натворил, меня вызвали в кабинет начальника, дали билеты, суточные и отправили сюда.

— Данил, ну ты же понимаешь, что это не выход? — я ещё раз потряс рукой, железные звенья наручников бряцнули между собой, — я конечно хорошо к тебе отношусь, но вдруг ты утром проснёшься без руки?

— Ну что же, у Лены будет муж-инвалид, а у нашего ребёнка отец-калека, — философски пожал он плечами, садясь рядом со мной на кровать.

— Суки, вот знали же кого послать, — мгновенно расстроился я, — лучше бы кого другого.

— Так Вань, потому и прислали.

— Ладно, снимай их, даю тебе честное слово, никуда без тебя не буду ходить.

Он глянул на меня, понял, что я говорю серьёзно и тут же снял с помощью маленького ключа с нас наручники. А я тяжело вздохнул, руководство и прям слишком хорошо меня изучило. Прислали бы какого-нибудь не адеквата, он бы выполнял приказ до конца, что конечно же привело к неминуемому конфликту, а Данил был слишком хорош для слепого следования приказам.

— Как дела у малышки? — потёр я натёртую металлом кожу даже за такой небольшой промежуток времени.

— Растёт не по дням, а по часам, — мягкая улыбка расплылась по его лицу.

— Это хорошо, — я задумчиво почесал затылок, — но я сразу тебе скажу, что твоё прибытие, вносит в мои планы большое неудобство.

— Думаю руководство и пыталось предотвратить эти твои планы, — хмыкнул он, — я слышал опять какой-то шум начался у следаков.

— Ну газеты тем не менее пока молчат, — я показал ему на кипу периодики, которую я покупал, — да и обо мне притихли, вон Борзова хвалят на все лады, он теперь национальный герой. Все шансы выиграть чемпионат СССР и Европы.

Данил пожал плечами.

— В чём я тебе помешал? Можем договориться, если расскажешь.

— А-а-а, — простонал я, подняв руки к небу, — ну почему прислали тебя, лучше бы идиота какого-нибудь!

Он хмыкнул, но промолчал.

— В общем, Сочи это просто Мекка для картёжников и шулеров самых разных мастей, облапошивают приезжающих отпускников в промышленных масштабах. Я сначала хотел заняться ими, но тут во время поездок по городу, обнаружил более интересный случай.

Я посмотрел на него, а комитетчик внимательно слушал.

— Чёрная икра из Каспия, попадает сюда в Сочи и её массово продают на развес в ресторанах, а что самое интересное для нас — иностранцам, — я решил на этапе создания рыбной империи магазинов «Океан» предотвратить получение огромной власти Министерством рыбной промышленности, которые получили в обход Минторга право продавать всё выловленное в море в своих магазинах, а имея замкнутый цикл, от вылова рыбы до её транспортировки, разделки и продажи конечному потребителю, в конце 70-х это привело к таким злоупотреблениям и коррупции, что даже вышло на всесоюзный уровень в виде «рыбного дела». Нет, я не против был магазинов «Океан», полезное было дело, но точно против, чтобы гражданам продавали полуфабрикаты из плавников, голов и прочей требухи, под видом полноценного филе рыбы, или обвесы в виде ледяной глазури, которые практикуется в России до сих пор, когда лёд весит 20, а то и все 30% от всей массы основного продукта. Поэтому я решил, пока основные участники событий не развернулись во всю ширь, не скупили на корню всех причастных, приструнить их на начальном этапе их пути. Нужно было не допустить выхода отчётности по продажам рыбной продукции из Минторга, а также установить дополнительный контроль за продажами в магазинах «Океан», первый из который должен открыться здесь в Сочи только через год.

— Ну продают и продают, тебе какое дело? — удивился он, — напиши заявление в милицию, пусть ОБХСС расследуют.

— О, рано я тебя похвалил, — обрадовался я, — ты надеюсь сейчас это не серьёзно сказал?

— Ваня, я знаю твоё мнение, что кругом взяточники и казнокрады, но поверь моему опыту, порядочных, ратующих за своё дело людей у нас гораздо больше.

— Да? А я вот что-то крайне редко таких встречаю, — я пожал плечами, но продолжать спор не стал.

— Хорошо, что ты намерен делать?

— Для начала, установить откуда и как в рестораны Сочи попадает чёрная икра, — ответил я, — а потому я буду по-прежнему вести роскошную жизнь, а ты выполнять роль моего охранника. Тем более, что это правда.

Он скептически посмотрел на мою рельефную фигуру.

— Да ты сам кого хочешь обидеть можешь.

— А вот это знать посторонним совсем необязательно! — заверил его я, — как ты, насчёт перекусить?

— Голоден, — всё что ответил мне комитетчик.

— Поехали, покажу тебе как питаются люди, далёкие от сохи и наковальни.

Вызванное такси доставило нас к знакомому уже ресторану «Камелия» и швейцар, только увидев меня, мгновенно открыл дверь, получив свои законные пять рублей.

— Рады вас видеть сэр, — ко мне мгновенно подлетел метрдотель, который сам, вместо официантов обслуживал всегда мой столик, что было не удивительно, за такие-то чаевые, какие я ему оставлял.