— Да, как оказывается нам этого не хватало Рихард, — удивлённым голосом сказал второй ведущий, — очень хочется увидеть то, что произошло на стадионе Стокгольма. Думаю, ты помнишь ту феерию мировых рекордов, что он тогда показал всему миру.

— Конечно, но что ты скажешь по поводу других спортсменов?

— Абсолютными фаворитами до появления Ивана были конечно мои соотечественники: Рей Робинсон и Эдди Харт, ну ещё отличный бегун, который сейчас стоит на первой дорожке Леннокс Миллер с Ямайки, но судя по тем взглядам, которые он сейчас кидает на общающегося со стадионом Ивана Добряшова, спортсмен уже не так сильно уверен в своей победе, как заявлял об этом на предолимпийской неделе.

— Так, прозвучала команда на «Старт», — тут же перехватил нить разговора немец, — сейчас мы увидим, насколько оправданы ожидания многих телезрителей в отношении вернувшегося олимпийского чемпиона Мехико.

Спортсмены на сочной, яркой цветной картинке поправили стартовые колодки и заняли низкий старт. Прозвучавший выстрел поднял всех в мгновение, и спринтеры стартовали.

— Леннокс отлично начал забег, — быстро затараторил ведущий, — но мы знаем, что Иван всегда чуть медленнее на старте и да, советский спортсмен на двадцати метрах отрывается от всех, убегая вперёд. О Матерь Божья, я как и вы сейчас наверняка, смотрите не на бегунов, а на электронный секундомер. Да! Есть! 9.74, новый мировой рекорд! Он сделал это! Чемпион вернулся! Ты как Боб? Удивлён? У меня до сих пор от волнения руки дрожат.

— Да, Рихард, у меня тоже сердце сжалось, когда я увидел его финиш, а ведь это даже ещё не полуфинал! А уже новый мировой рекорд!

— Похоже нам и правда предстоит хорошая Олимпиада, имея столько сильных бегунов. А что ты кстати думаешь, насчёт второго советского спринтера? Валерия Борзова?

— Не поверишь, но я весь прошлый год следил за его достижениями, отличные результаты и одни победы, единственное, что до времени американских спринтеров он редко когда дотягивал, но тем не менее остаётся грозным соперником. Возможно мы впервые увидим, как между собой соревнуются не только американские, но и советские спортсмены.

— Нам как зрителям, это было бы только в радость, — согласился немец, — спортсмены отправляются отдыхать, а у нас следующий забег. Кого из этих бегунов ты знаешь?

— Ну что же Боб, твои предположения оказались верными, американские спортсмены и правда выглядят очень сильными, а Добряшов и Борзов им не уступают. Уже через пять минут мы увидим начало четвертьфиналов, и пока есть время, я бы хотел пригласить тебя в студию Олимпийской башни завтра, когда будут разыгрываться комплекты наград.

— С радостью принимаю твоё приглашение Рихард, — согласился американец, — а вот кстати и первые спортсмены, выходящие из комнаты ожидания. Слушай, а где Рей Робинсон? Он же должен бежать в этом забеге?

— Не знаю Боб, — удивился второй ведущий, — сейчас уточню это.

Через несколько минут ожидания, его голос вернулся.

— Какая-то странность Боб, он не явился на старт, что случилось? Почему один из фаворитов не вышел?

— Не знаю, но это очень странно, — расстроено произнёс американец, — без него мы потеряем так много в финале.

— Рихард, что происходит? Нет и Эдди Харта в его забеге! — по-настоящему заволновался Боб Найт, — что чёрт побери там происходит?

— К сожалению, у нас нет пока подробной информации об этом, — расстроено ответил Вернер, — всё чем мы располагаем, что произошла какая-то путаница в расписании, и американские спортсмены опоздали к своим забегам. Надеюсь завтра будет полная картина произошедшего.

— Как же жаль, как жаль, я знаю, говорил с парнями, они настроены были на победу, — качал головой гость, — к сожалению, Иван лишился сегодня двух людей, которые могли бы составить ему конкуренцию.

— Думаешь он будет соревноваться только со своим соотечественником?

— Похоже да, время остальных бегунов весьма далеко от показанного ими обоими. Ты сам видел Борзов только что показал 10.07 в четвертьфинальном забеге.

— Что же, мы сейчас отдаём слово другим комментаторам, на сегодня спринтерские дисциплины у мужчин окончены. До завтра дорогие телезрители, увидимся с вами в это же время. С вами были Рихард Вернер и Боб Найт.

— До завтра.

Возвращался я в Олимпийскую деревню задумчивым, размышляя, правильно ли сделал, не предупредив американцев о путанице расписаний. С одной стороны, хотелось с ними посоревноваться, а вот с другой выдержал бы подобную конкуренцию Борзов? Я и так с большой долей вероятности заберу золотые медали, которые в моём времени выиграл он, так что наверно, поступил я всё же верно, не став лишать его ещё и серебряных медалей.

— «Серебряные тоже неплохой результат, — раздумывал я, — поэтому нечего себя корить, в конце концов я ничего сам не делал, это просто стечение обстоятельств».

— Иван! — услышал я голос и повернувшись, вздрогнул. Меня звал Моше Вайнберг, махая рукой.

— Привет, — я протянул первым руку, которую крепко пожали, — как у вас дела?

— Смотрели за твоим бегом сегодня, — широко улыбнулся он, — не всё же на вашу пару с Кэтлин любоваться. Как она? Я слышал снялась с соревнования?

— К сожалению — это правда, травма ноги, — печально развёл я руками, — но вроде ничего держится моя малышка.

— Передавай ей слова нашей поддержки, — сказал он, и стоящие рядом израильские спортсмены это подтвердили.

— Спасибо Моше, обязательно.

Он подошёл ко мне ближе и прошептал.

— Зайди к нам пожалуйста вечером, Лиза в слезах уже который день, как увидела про вас сообщения в газетах.

— Так и знал, что навыдумывала себе не пойми чего, — расстроился слегка я, также тихо ему ответив, — хорошо, в восемь, после ужина, устроит?

— Буду ждать, — он похлопал меня по плечу, и мы разошлись.

Вечером, пообещав Кэти прийти чуть позже, я отправился к дому израильской команды. Я уже отлично ориентировался в такой планировке, поскольку в таком же жил сам. Когда никого не было в нём из команды, я тренировался, ходя внутри с закрытыми глазами и ориентировался по памяти, с каждым разом это получалось у меня всё лучше, но всё равно, небольшая разница в расстановке кроватей и вещей внутри комнат у израильтян была, они сами это передвинули, поэтому посещать их было для меня полезно.

Оказывается, дядя не сказал Лизе, что я приду и моё появление застало её врасплох. Она заметалась было, но быстро успокоилась, а он оставил нас одних и дал время разобраться между собой. Привычно для меня, девочка во время квеста была влюблена, но я знал цену этой любви, помня недавние отношения, и оставшаяся после них пустота, которую понемногу заполняла болтушка Кэтлин, поэтому я был крайне благожелателен, мягок, но твёрд, когда объяснял ей, что у нас с гимнасткой всё очень серьёзно, а она сама обязательно встретит себе хорошего парня. Вроде бы что-то в её голову упало из нашего разговора, расставались мы друзьями, как она думала, я же относился к ней спокойно, понимая, что скорее всего после атаки террористов, мы с ней никогда больше не увидимся.

Проводив взглядом ушедшую девушку, имеющую пропуск на территорию деревни, я повернулся, чтобы уйти к себе.

— Удачи тебе завтра Иван, — вышел из дверей её родственник, — будем за тебя болеть.

— Спасибо, и вам тоже удачи, — я всё ещё никак не мог смотреть на него прямо, поскольку перед глазами вставали те страшные кадры из фильма, что я видел когда-то.

Ночь перед полуфиналами и финалом на 100 метров я провёл у себя в кровати, Кэти это прекрасно поняла и на ужине лишь поцеловала меня при расставании, пожелав завтра удачи. Она обещала поддержать меня с трибун, поэтому утром я её не увижу. Поблагодарив девушку за заботу, я отправился на вечернюю пробежку, а затем рано лёг спать.