Дальше я практически не принимал ни в чём участие, поскольку из Москвы прибыли более ответственные товарищи, которых вызвал Данил, объяснив мне, что для нас двоих — это стало слишком серьёзной операцией и хватит изображать из себя героев, когда можно всё сделать проще. Пораздумав, я с ним согласился и отдал бразды правления следователям и оперативникам КГБ. Они привезли с собой кучу аппаратуры, так что всё снималось на кинокамеру, тщательно фотографировалось и отслеживались все контакты подозреваемых. Данил даже обмолвился, что у бедолаг не хватило ящиков с икрой, и они обратились к своим поставщикам, чтобы прислали ещё, что конечно же позволило выйти ещё и на след тех, кто эту чёрную икру поставляет.

Насколько я понял, там была весьма хитрая система подлогов. По законодательству рыбаки должны были измерять улов сразу на борту судна не заходя в порт, но качка и неблагоприятные условия не давали им делать это точно, поэтому чтобы выполнять норму, они докладывали по килограмму-два икры дополнительно, а те, кто взвешивал потом улов уже на складе, просто забирали излишки себе. Так появлялась неучтёнка, в которую ещё добавлялись браконьерские килограммы, и всё это вместе с официальным уловом уходило дальше, на следующую ступеньку коррупционной схемы. Все участники икорного бизнеса обогащались, а вот в простые граждане не видели этой самой икры на прилавках магазинах, лишь могли из-под полы купить раза в два-три дороже номинала той цены, что была указана на банке.

В общем весь этот механизм понемногу вскрывался и становился понятен, осталось дело за малым, провести задержание при передаче большой партии товара, а затем повальные аресты и допросы. Я доиграл свою роль до конца, поскольку скручивали нас всех вместе, дабы поддержать мою легенду. Всех участников, в том числе Данила задержали и засунув в машины, повезли в местное отделение КГБ. Я видел краем глаза, как начали рыдать оба чиновника, когда поняли, что они сразу попадают под статью с высшей мерой, поскольку сумма была огромной, да ещё и оплачена была в иностранной валюте. Так что следователям работа с ними упрощалась, а нас с Данилом напоив чаем, продержали до вечера, и потом выпустили. Мы с печальными лицами отправились в гостиницу, сдавать номера, потом в санаторий сделать то же самое и оттуда сразу в аэропорт, улетая в Москву. Я выполнил всё, что планировал, так что отпуск был закончен, что весьма совпадало с тем, что высокое начальство из столицы устало от моих выкрутасов в Сочи и потребовало вернуть беспокойного отпускника обратно на базы ЦСКА и школы КГБ, чтобы он там тренировался и больше нигде не отсвечивал.

Прилетев в Москву, я попрощался с Данилом и вызвав Диму, отправился сначала к себе. По пути узнавая подробности смерти сестры, которая оказывается почти сразу, оставшись без присмотра вернулась на кривой путь, а тётка просто не знала о том, что та сидит на игле, что и привело в итоге к трагедии. Ещё раз выразив соболезнования ему и семье, я поинтересовался судьбой чёрной икры, что я передавал ему раньше. Тут всё было много лучше, поскольку она вся мгновенно разошлась среди спортсменов, которые выезжали на международные соревнования. Цена была отличной, так что Дима поинтересовался, могу ли я достать ещё. Хмыкнув, я его заверил, что этот канал поставок уже точно прикрыт. Что его немного опечалило, но он сказал, что деньги за неё лежат в моей заначке, он взял только на расходы по машине и билеты на самолёт.

— Завтра встретимся, выдам вам премию с Женей, — решил я, — оперативно помогали, не задавали тупых вопросов, а потому приезжайте завтра, выдам вам бонус.

Эта новость его немного развеселила и он довезя меня до дома, простился. Заходя в квартиру, я ещё не представлял, что являюсь сегодня крайне популярным человеком. Зашедшая по моему звонку Галина Степановна, обрадовалась, обняла и сказала, что меня обыскались два человека. Звонили по многу раз и просили срочно им перезвонить, как только я объявлюсь. Глянув на её записи, я увидел там телефонные номера моей бывшей девушки Алёны и Игоря Щёлокова.

Начать я решил с девушки. Трубку не взяли, а сорвали с телефона, мгновенно в ухо ворвались женские рыдания. Это была мама девушки, а вскоре подошла и она, но тоже вся в слезах.

— Ванечка, папу арестовали сотрудники КГБ, прямо на работе! — плача, она говорила сквозь слёзы, — я знаю у тебя есть знакомые, можешь спросить там за что? Или пусть нам разрешат встречу. Я всё для тебя сделаю, только прошу….

И она дальше захлебнулась слезами. Хотелось её послать, но я решил сначала поговорить с Игорем, а потому осторожно ответил, что попробуют разузнать. Она стала горячо благодарить, но я сказал, что пока не за что и положил трубку, набрав следующий номер. Тут трубку взял дворецкий и позвал сына министра. В его голосе слышалось определённое напряжение.

— Ваня привет, где пропадал?

— Привет Игорь, в Сочи ездил, в отпуск, меня же отстранили от всех спортивных соревнований, если ты не знал.

— Печально, — тяжело вздохнул он, — слушай я понимаю, тебе сейчас наверно не до этого, но можешь узнать по одному человечку? Его недавно арестовали и в КГБ увезли, до сих пор нет известий, что с ним и как он.

— Странно, что мне с той же самой просьбой, только по своему отцу Алёна недавно звонила, — сделав вид, что удивился, ответил я, — что у вас тут в Москве произошло, пока меня не было?

— Я толком и сам не знаю, но многие знакомые отца встревожены, он сам пару дней уже дома не ночевал, встречается с Брежневым в Завидово. Так что судя по всему, КГБ опять устроило за кем-то охоту.

— Вообще без понятия, — я пожал плечами, — давай фамилию, узнаю, позвоню.

— Спасибо Вань, — он назвал незнакомое мне имя, и мы попрощались.

Вспомнив следующий номер, я набрал его, попав на секретаря.

— А Иван добрый день, — поздоровался со мной капитан, который как раз работал у товарища Белого в этом качестве, — товарищ генерал-лейтенант оставил вам сообщение, что если вы позвоните или приедете, то сразу к нему.

— Буду через пару часов, я только прилетел, — сообщил я.

— Хорошо, я передам это товарищу генерал-лейтенанту.

На Лубянке меня уже ждали с распростёртыми объятиями. Ну почти. Андропов, и сам генерал, оказалось сидели и разговаривали в одном кабинете, куда меня завела к ним охрана.

— А вот и наш герой! — иронично сказал товарищ Белый при виде меня.

— Вы это зря иронизируете, товарищ генерал, — я скромно поздоровался с внимательно разглядывающим меня Юрием Владимировичем, который выглядел сильно посвежевшим, и сел за стол, — тружусь как пчёлка, даже в отпуске. Я же не виноват, что приходится разгребать проблемы, до которых никому нет дела: ни милиции, ни общественности, ни ….

Тут я запнулся, поскольку хотел сказать: «КГБ», но резко передумал и потому скромно закончил.

— Никому в общем.

Оба поняли то, что я недоговорил и скривились так, словно лимон перед ними укусил, впившись в него зубами и разбрызгивая при этом кислый сок по столу.

— Ну вот видите, Юрий Владимирович, — он показал на меня, — с кем приходится работать.

— Да ладно вам Виталий Валентинович, — мягко сказал тот, — парень ведь вроде неплохой, спортсмен опять же хороший.

Я, с умильным выражением на лице, переводил взгляд с одного на другого.

— Что интересно такого случилось, что два генерала КГБ устраивают скромному капитану вооружённых сил советской армии сценку добрый следователь, злой следователь? — поинтересовался я у них.

Товарищ Белый запнулся и закашлялся следующей фразой, а Андропов улыбнулся.

— Посмотри Иван одну папку, только внимательно, — сказал он, — нас попросили дать заключение по предстоящим событиям в США, а мы боимся попасть впросак, поскольку теперь за каждым нашим действием наблюдают из ЦК, только разве что не в микроскоп.

Товарищ Белый потянулся к сейфу, открыл и вытащил серую картонную папку, и развязав завязки, протянул её мне.