Ювелирный магазин оказался небольшим, два пожилых еврея очень представительными и добродушными, ведь представляться мне не пришлось, газеты и телевидение они читали и слушали, поэтому процедура передачи камней прошла быстро, и тут же я продал им все свои драгоценности. Получив за всё весьма солидные деньги в виде банковского чека, я попрощался с ними и вернулся обратно в Вашингтон, где съездив в банк, обналичил чек, положив доллары в банковскую ячейку. После чего с чистой совестью отправился обратно в отель, зайдя в него также через чёрный вход, и только Кэти знала куда и зачем я отлучался в этот день.

Три года спустя

Раннее утро осветило своими лучами окна большого кабинета. Горящий свет никто не тушил всю ночь, поэтому двое сидящих за столом человека, пили горячий чай, поскольку только это спасало их от бессонницы.

— Как-то неожиданно всё произошло, — взболтав чаинки в стакане ложкой, Андропов постучал ею по краю стакана и положил на тарелку, на которой стоял стакан в серебряном подстаканнике.

— Да, то что Щёлоков решит застрелиться, никто не мог из нас предугадать, — согласился со своим начальником третий заместитель, — максимум, что ему светило за контрабанду бриллиантов и использование служебного положения в личных целях, с протекцией Брежнева, это перевод на другую должность. Ну ещё может жену посадили на пять лет, сына на десять, но точно это максимум, который мы смогли бы с ним самим сделать.

— Странная смерть, — согласился Председатель КГБ, — хотя сильно усиливает наши позиции.

— Со смертью Суслова от остановки сердца полгода назад, не так много поддержки осталось у партии Брежнева, жаль конечно, что ваш друг Михаил Сергеевич тоже погиб в автокатастрофе. У вас были на него я помню большие планы.

— Да, пусть как человек он был не очень, любил власть и деньги, — согласился Андропов, — но зато был предан, а таких людей терять всегда жаль.

Они оба замолчали, и пили чай, пока дверь не открылась и в кабинет не зашёл ещё один человек, также не спавший эту ночь. Вслед за ним вошёл секретарь Андропова и поставил на стол ещё один стакан, заодно обновив хрустальную вазу с печеньем и сушками.

— Судя по вашему виду Николай Петрович, смерть Щёлокова добавила вам ещё работы? — спросил товарищ Белый у пришедшего.

— Это шестой случай смерти среди верхушки ЦК, — первый заместитель кивнул головой, — данные для Юрия Владимировича готовятся, и всё это происходит последние полгода. Как будто мор какой-то пошёл: несчастные случаи, отравления грибами, автокатастрофы, бытовые убийства по пьянке, в общем слишком обильный набор, чтобы можно было вывезти общий знаменатель.

— Нам ещё нужно решить, что делать с Иваном, — напомнил товарищ Белый, — он отказался возвращаться, сказал, чтобы его оставили вечным сотрудником нашего консульства в Америке, даже сказал зарплату можно ему сделать в один рубль. Он не отказался от гражданства СССР, не поливает никого грязью, но и не возвращается.

— А какие есть другие варианты?

— Похищение, устранение, — пожал плечами генерал-лейтенант.

— Не очень бы конечно хотелось прибегать к этому, поскольку одно то, что он сдал нам Адольфа Толкачёва, который пытался выйти на ЦРУ, готовя сливать им данные по радарам и оборудованием для боевой авиации, вместе с принципами работы нашей системы «свой-чужой», перекрывает вообще любые неудобства, связанные с Ваней. У нас с Устиновым остатки волос на голове вставали, понимая, что могло попасть в руки американцам.

— Да ущерб, который мог причинить военной промышленности Толкачёв, просто не поддаётся исчислению, — покачал головой первый заместитель, — у него слишком был обширный доступ к гостайнам по радиоэлектронике.

— Тогда что? Оставляем как есть? Пусть официально трудится в посольстве? — спросил Андропов.

— Да, тем более, что на Олимпиаду он собрался ехать от СССР, хочет выиграть три подряд, — согласился товарищ Белый.

— Ладно сообщите Громыко, что мы не против, да и охрану тогда можно снять, нечего тратить на него государственные средства.

— Хорошо Юрий Владимирович, я всё сделаю, — ответил первый заместитель.

— Что у нас дальше?

— «Хлопковое дело» почти завершено, готовим вам материалы для доклада в ЦК, — ответил третий заместить, — резонанс будет почище «мехового дела».

— Отлично, что по расследованию переводов денег компартиям в другие страны?

— К сожалению Юрий Владимирович, без санкции Брежнева, всё наглухо встало, нужно арестовывать людей из его ближайшего окружения, а нам это он не позволит.

— Отложим до…, — Андропов снял очки, протёр стёкла и вернув их на нос, закончил фразу, — лучших времён.

— Что ещё?

Совещание продолжилось дальше, несмотря на то, что все трое не спали вторые сутки, так много важных событий происходило в стране.

Пятнадцать лет спустя

Я сидел на кресле у бассейна, дыша свежим воздухом и читая газеты, пока Кэтлин помогала детям одеться: Андрея нужно было отвезти на тренировку по футболу, а Марию в театральный кружок.

— «Мда, и стоило ли это моих усилий?», — думал я, читая про дела, которые происходили в СССР, — Союз всё же развалился, республики отлетели от России с той же скоростью, что и в моём времени, но что хоть немного радовало, не было там тотальной и ужасающей бедности. Всё же правление Андропова заставило пусть и ненадолго любителей поорать: «мы вас кормим», прочувствовать на себе, что такое отдавать сорок процентов бюджета на общие нужды, поэтому бремя долгов СССР, которое упало на Россию к 90-м было не таким большим, что позволило чуть сгладить ситуацию, в которой оказались жители моей страны. Не было и такого ужасного расцвета бандитов, как было в моём времени, хотя с разграблением страны весьма успешно справлялись и олигархи, которыми стали бывшие партийные элиты, добившиеся наконец своего. Запущенная приватизация позволила им за бесценок выкупить огромные предприятия, и народные богатства снова потекли на Запад рекой, как и появились вскоре в Европе и Америке люди в малиновых пиджаках, с гигантскими золотыми цепями на шеях, которые бросились скупать недвижимость, дорогие машины, самолёты, яхты, в общем всё то, чего не было в бывшем СССР. Мечты конкретно этих людей — осуществились ведь было их гораздо больше у власти, чем тех, кто и правда хотел, чтобы страна жила лучше. Поэтому не смотря на все усилия Андропова и его ближайших ставленников, через пять лет правления страной, его отстранили-таки от власти под видом ухудшающегося состояния здоровья и отправили на пенсию, а дальше история пошла по схожему с моим временем сюжету, даже без Горбачёва. Было кому гнуть спину перед Америкой и Западов в целом и без них.

И наблюдая за всем этим, я часто размышлял, смотря с балкона своей роскошной виллы в Лос-Анджелесе, а стоило всё то, что я сейчас видел, моих усилий и риска. Ведь можно было просто сразу уехать в Америку, и приняв гражданство, выступать под звёздно-полосатым флагом. Это был простой и быстрый путь к богатству и успеху, я же больше шести лет терпел издевательства и унижения от страны, которой хотел помочь.

Раздавшийся звонок отвлёк меня от невесёлых мыслей. Звонил начальник охраны.

— Да, Джон.

— Иван, внизу у ворот какие-то люди, говорящие на плохом английском, — сказал он, — самый пожилой представился Судоплатовым.

— Подгони пожалуйста мою машину к воротам, я сейчас к ним спущусь, ребят же пошли с Кэти, я справлюсь сам.

— Но Иван? — возмутился он, — у нас хватает людей, чтобы поехать и с тобой, давай хотя бы я поеду?

— Спасибо за заботу Джон, но не стоит, — я покачал головой, — буду через пару минут.