Без разницы, с кого начинать, так что Влад наугад выбрал себе жертву и присел рядом с ней. Так, а дальше? Он покопался в памяти, вспоминая обстоятельства получения способности. Сконцентрироваться, сосредоточиться на каким-то действии и посмотреть вглубь. А вглубь чего? На ум пришло выражение «глаза — зеркало души». Попробуем.

Вдох, выдох. Встретить безжизненный взгляд девушки. Казалось, они вот-вот оживут и ее губы прошепчут заветное «пожалуйста, убей меня».

— Прости, милая, не сегодня, — хмыкнул Владислав, обнаруживая себя в черном пространстве астрала, где периодически проносились слабые всполохи вспышек, похожие на молнии. Как-то отличается от его внутреннего пространства. Или так и выглядит душа простого смертного?

— Да, чужая душа потемки, — заметил он. — Ладно, что дальше? Как тут что-то искать? Мют, может, подскажешь? А, ну да, я же умный, сам догадаюсь. Вот был бы у меня астральный навык высокого уровня с функцией самонаведения. Хм. Хм. Хм. Точно. Давайте вылезайте, я знаю, что вы где-то тут. Стимул, нужен стимул. А кто у нас хороший мальчик? Кто хочет потискать няшку? Чем быстрее справитесь, тем больше будет няшек. Ага, вот вы где. Давно не виделись. Приступим?

Девушке по имени Катя Смирнова опять снился кошмарный сон, от которого никак не могла проснуться. Как она оказалась в другом мире, полном чудес и магии. Как постепенно обживалась в новой жизни авантюриста, полной приключений и романтики. На этом добрая сказка заканчивалась и начинался кошмар.

«Не бери его! Не бери его!» Сколько раз она кричала, чтобы она не брала это проклятое задание на разведку нового подземелья? Но мольбы были тщетны, и она снова и снова переживала тот ужас, страх и отчаяние, когда их маленькую группу перебили одним внезапным нападением со спины. Она выжила чудом. Но это было только начало. Дальше было только насилие, унижение и боль, очень много боли, разрывающей сознание и рассудок. Но тогда она еще держалась, еще могла сохранить связь с реальностью. Еще сохраняла надежду.

Первые роды. Мелкий сморщенный уродец, с характерным родимым пятном на животе.

Снова боль, снова насилие. Роды? Возможно. Она не помнит. Зато отчетливо помнит последнюю сцену этой ужасной пьесы. Как к ней, плотоядно скалясь, подходит огромный хобгоблин с родимым пятном на животе. Из последних сил она пытается сопротивляться, кричит, плачет и умоляет остановиться. Разумеется, ее не слушают, мощным ударом опрокидывают на землю и раздвигают ноги. Резкий толчок сотрясает ее тело, и реальность распадется на мелкие осколки, погружаясь во тьму.

Безжизненные глаза раз за разом смотрят повтор. Ничего не меняется, ничего никогда не изменится. Надежда давно умерла и она лишь жалеет, что не умерла вместе с ней. Теперь ей остается лишь ждать, когда это тело исчерпает предел прочности.

Но затем что-то изменилось.

Глаза недоуменно моргнули, пытаясь осмыслить происходящее. Нет, ей не показалось. Когда монстр должен был раздвинуть ее ноги, что-то очень длинное и прозрачное обвилось вокруг его шеи и рук, фиксируя намертво. А потом Нечто начало его убивать, очень медленно, старательно и безжалостно, чтобы тот подольше помучился. И сквозь пустоту отчаяния и тьмы пробилось странное, давно забытое чувство — ей очень понравилось за этим наблюдать.

Смена кадра. Кошмар вновь повторяется. Чувство радости постепенно тускнеет, но что-то вновь меняется. Множество гоблинов вопит в страхе, извиваясь в хватке множества прозрачных щупалец. И она будто видит на заднем фоне далекий белый свет, который как маяк для потерявшихся во тьме кораблей, он словно говорит — пожалуйста, потерпи еще немного. Скоро все закончится, обещаю.

Смена картинки и бесконечная лента кошмара разрезается на множество отдельных кадров, где каждый все источники ее страха, боли и унижений безжалостно уничтожаются и разрывают на мелкие куски. А затем кадр за кадром теряют свою четкость и цвет, и постепенно стираются и забываются, как плохой сон. И вновь начинается сказка.

Она осталась наедине с ним, таинственным незнакомцем в белых сверкающих доспехах. Только, если присмотреться внимательнее, это совсем не доспехи, а множество тентаклей, сверкающих чистым белым светом. Она совсем не против, когда они ласково и нежно обвивают ее тело, и лишь возбужденно стонет от удовольствия, когда они проникают внутрь, заполняя пустоту. Вдоволь наигравшись друг с другом, она целует их, благодаря за подаренное удовлетворение и погружается в тихий мирный сон, который скоро закончится долгожданным пробуждением.

— Мда. Первый блин хентаем. Полный пиздец, — прокомментировал Влад дело рук своих. Точнее не рук, а тентаклей? — Надеюсь, мне их не оторвут за такой способ использования. А с вами будет отдельный разговор, извращенцы. Ладно, возвращаемся и посмотрим, что вышло.

Он открыл глаза, возвращаясь в реальность.

— С возвращением, — поприветствовала его Мария.

Он кивнул в ответ и поморщился от легкого приступа головокружения. Похоже, долгое пребывание в чужой душе нехило било по ментальной выносливости.

— Я последний? — уточнил он.

— Да, слишком долго возился, — заметила БигБосс. — Фрея закончила со своей подопечной и ушла хлопотать насчет ужина. А я успела разобраться с тремя. Сейчас как раз закончился откат, последняя обработка и закончим на сегодня. Все же способность слишком много потребляет энергии.

— О, можно посмотреть?

— Да, пожалуйста, — махнула рукой паладин Мют и встала.

В ее руках появились автоматические пистолеты божественного ранга, она скрестила стволы на подобие одного клыкастого монстра в красном плаще и едва слышно зашептала какую-то молитву. С каждым словом белый пистолет в ее руке светился все ярче и ярче.

— Ватаси… коросу… — прошептала едва слышно спасенная, ожив на мгновение от света милосердия.

— Хай-хай… — улыбнулась Рин Харуне. — [Безжалостность — доброта сильного].

А затем паладин приставила пистолет к голове девушки и выстрелила.

Щелк.

Время будто замирает, и сознание становится кристально ясным.

А, теперь всё понятно.

Влад в замедленной съемке смотрел, как дергается от удара голова несчастной девушки. Но, вопреки первоначальным ожиданиям, больше ничего не произошло. Не было выходного пулевого отверстия, когда пуля разрывает череп на части, разбрызгивая повсюду кровь и мозги. И этому было простое логичное объяснение.

— Мария, вы бы хоть предупредили, — проворчал Влад, глядя, как паладин Мют убирает пистолет и устало опирается об колени, истощенная после использования способности.

— А?

— Не каждый за секунду поймет, что выстрел в голову это то, что надо для восстановления жертвы изнасилования.

— Ох, — спохватилась монахиня. — Но вы же догадались?

— Потому что у меня было немного больше времени на раздумья, — криво усмехнулся он и принялся пояснять. — Вы выглядели совершенно спокойно, плюс Рин сказала, что это уже четвертый случай применения способности, а я не заметил разбросанных по комнате мозгов. И все же, что это за способность такая?

— Пуля Забвения, — пояснила Рин Харуне. — Классовых способностей из-за уровня считай, что нет, но вот среди способностей артефактов нашлась подходящая. Эффект схож с Касанием Забвения, которое называла Фрея, только активация через выстрел соответствующей пулей.

А Боги не очень то оригинальны в раздаче способностей. Или здесь может быть другое объяснение, связанное с особенностями Системы для различных пользователей? И последователи Мют просто похожи друг на друга по складу личности и характера? Или на них так влияет божественная манна, что они становятся похожи? Интересный вопрос. Для ответа на него надо найти где-нибудь матерящегося извращенца-лоликонщика, который по какому-то недоразумению Судьбы окажется последователем Древней Богини Добра и Милосердия. Влад попробовал представить себе подобного персонажа и недоверчиво покачал головой — такое может случится только в каком-нибудь страшном кошмаре Создателя.